Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Первое, что внутри Ивана Адамовичевой палатки бросилось в глаза Сергею, это безоговорочно царствующая среди расставленных на столе тарелок, огромная миска крупно нарезанных помидоров — переложенных кольцами лука и зеленью тонко нашинкованного болгарского перца. Женщины в этот первый миг — и Света, и Оля — показались всего лишь её прислужницами: фрейлинами, так сказать, при царствующей особе.

— Светочка, Оленька, хватит вам суетиться, садитесь. Сергей, прошу.

Усадив гостей, майор разлил по стаканам тёмный, местного производства, «мускат», а также — в гранёные небольшие стопки — настоянную на жгучем перце, самодельную (на одну часть воды две части спирта) водку. Сахаристые, пахнущие ветром и солнцем ломтики помидоров, макароны с тушёнкой, Ивана Адамовичева «огненная вода» — а женщин майор таки убедил, что по паре стопок не повредит — полдник заканчивался много оживлённее, чем начинался. Без следа, казалось, прошла даже Ольгина «замороженность» — не говоря о прочих.

— Значит так, Светочка, одна возвращаться не думай. Через час сменится Олег, я ему скажу, договорюсь с машиной, и он тебя мигом доставит к брату.

— Иван Адамович, миленький, а можно?.. ой, нет! Сергей Геннадьевич, пожалуйста… очень прошу, пожалуйста, возьмите меня к Колодцу? Я вам не помешаю! И с Олей могу помочь… Ну, пожалуйста-а-а, Сергей Геннадьевич? Я об этом Колодце так много слышала, но даже и не мечтала там побывать! А тут… пожалуйста — а?

Сергей смотрел в умоляющие Светины (из светло-карих вдруг ставшие зеленовато-рыжими — рысьими!) глаза и колебался: ему очень хотелось взять эту женщину с собой (и не только к Колодцу!), но именно из-за этого он и колебался. Дорога в Степи опасна — вчерашнее нападение очень наглядно продемонстрировало степень риска. А у Колодца? «Явления», чудеса — если даже отбросить явные легенды, то слухи всё равно остаются крайне противоречивые и немножечко жутковатые.

«С другой стороны…», — такой, живо напомнивший Иннокентия Глебовича, поворот мысли, заставив Сергея чуточку усмехнуться про себя, примирил его долг (оберегать Светлану) с настоятельной потребностью — быть рядом с нею. Само собой как-то пришло на ум, что законченные мерзавцы, слава Богу, встречаются всё же не каждый день; с другой стороны (опять это — «с другой стороны»!), на подонков можно нарваться, к сожалению, где угодно. Слухи же о «явлениях» у Колодца — если оценивать их непредвзято — в основе своей о чём-то запредельном: здешнему (телесному) угрожающему, в сущности, очень мало. А рыжие — с зеленцой — глаза смотрели так умоляюще, что, с минуту поколебавшись, Сергей неуверенно согласился:

— Света, а брат? Ведь он, наверно, уже волнуется?

— Ой, спасибо, Сергей Геннадьевич! У брата — сосед. С сотовым телефоном. Я позвоню отсюда — можно ведь? А сосед передаст. Огромное вам спасибо!

— Погоди, погоди — надо ещё спросить у майора. Иван Адамович, как? Можно, думаешь, Свету нам взять с собой? Не слишком это опасно?

— По ночам ей шляться одной опасно — вот что! А с нами… Светочка, ты можешь пообещать, что никакой самодеятельности? К Колодцу — это ведь не развлекательная прогулка. Там, знаешь ли… Всё должно быть по-военному: приказы — без обсуждений, инициатива — в пределах дозволенного. Согласна?

— Иван Адамович, миленький — полностью! Я же не маленькая — понимаю! Всё, что вы или Сергей скажете — сразу же! Неукоснительно! А чтобы самой — ни-ни! Огромное вам спасибо! Иван Адамович, Серёжа — ой, до чего же здорово! Колодец — это же… ох, Нинка и позавидует! — совсем по-девчоночьи, не удержавшись, будто бы и не к месту ввернула обрадованная Света. И сразу же — без перехода: — Спасибо! Ой, какое же вам спасибо!

Выехали ровно в семнадцать. Чтобы освободить место для женщин, бочку с бензином, необходимый запас перелив в четыре канистры, и часть снаряжения пришлось оставить. Зато захватили (из резервов запасливого майора) портативную четырёхместную палатку и спальные мешки — экономно, по-походному, но и не без некоторого комфорта.

До места добрались без приключений и на час раньше, чем предполагал Иван Адамович. От Колодца, по его же совету, остановились километрах в двух. Разбили палатку, поужинали, поболтали, (Света с Иваном Адамовичем немножечко, шутя, попикировались), Сергей, дежуривший в первую половину ночи, остался снаружи — вооружённый автоматом и биноклем ночного видения. В три тридцать он, разбудив майора, сменился и почти мгновенно заснул. Утром обнаружилось, что исчезла Ольга.

Сорок Седьмой — Базе.

Отмечаю: в сопоставлении с наблюдениями Сорок Шестого активность вырожденной ноосферы F8 остаётся практически неизменной. Максимумы попыток её проникновения в ноосферу третьей планеты звезды класса G2 с целью воздействия на дискретных носителей разума на этой планете по-прежнему приходятся на двадцать третий цикл обращения названной планеты вокруг звезды. Результат в основном соответствует прогнозам Координатора Малой Ячейки, сделанным на основании наблюдений Сорок Шестого — а именно: симбиоз ноосферы F8 с ноосферой G2 невозможен. Однако длительные, регулярные попытки установления контакта с отдельными носителями разума на третьей планете привели к последствиям, не спрогнозированным не только Координатором Малой Ячейки, но и Омега-Центром. Ложная (или псевдо) социализация, которую ноосфере F8 удалось добиться на третьей планете, внушив наиболее восприимчивым особям мысль об использовании умеренно токсичных веществ местного растительного происхождения как средства снятия межличностного напряжения в случаях объединения исключительно агрессивных дискретных носителей разума ноосферы G2 в большие группы, в действительности привела не к большей социализации, но к однобокому развитию технологий. Таким образом, вмешательство ноосферы F8 вызвало недопустимое социальное расслоение и, соответственно, взрывоопасное угнетение большинства носителей индивидуального сознания. В связи с вышесказанным, Сорок Седьмой просит Базу прислать новый (уточнённый) прогноз взаимодействия ноосфер F8 и G2, а также разрешение в случае необходимости повысить уровень своего вмешательства с третьего до седьмого.

Нападения не было, Ольгу никто не похищал, и, тем не менее, обнаружив её пропажу, Сергей с майором очень встревожились: оба они — десантник и кадровый офицер — подозревать друг друга в непростительном ротозействе (тем более — сне на посту!) не подозревали — женщина, однако, исчезла. Конечно, дежуря, и Сергей, и Иван Адамович в основном следили за Степью: не подкрадывается ли враг оттуда, из темноты — но… подкрадывается куда? к палатке! к «Уазику»! Ольга, стало быть, выйди она не таясь, незамеченной не осталась бы. Значит — таилась. Наблюдала за часовым. Выскользнула украдкой. Зачем? Отчасти будто бы и понятно: Колодец — его влияние… Но… А вдруг Ольгина «замороженность» — не более, чем игра? Опять-таки — зачем? Знать заранее, кто её подберёт и куда доставит — женщина никак не могла. Просто, чтобы, заманив, захватить автомобиль, припасы и, заодно, двух, трёх рабов? Слишком сложно — изощрённость отнюдь не в духе Дикого Поля.