Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Не дав Иркату развить популярную в мифологии тему о мужчинах, рожающих детей, — из ребра, головы, печени и прочих мало приспособленных для деторождения частей тела — Ольга пообещала юноше, что без женщины он не останется в любом случае: захочет или не захочет Лигайда последовать за ним.

После того, как Ольга определилась с Иркатом, выбор осталось сделать одному Юрию Меньшикову: некогда живьём угодившему в ад и тысячелетними муками пробудившейся совести очистившемуся наёмному убийце. Увы — очистившемуся далеко не в полной мере. Как Ольга его ни утешала, совесть говорила Юрию Меньшикову: тех страданий, которые ты испытал находясь в многомесячной коме, недостаточно, чтобы быть достойным даже краешком глаза узреть Свет! Вспомни о погубленных тобой человеческих жизнях! Своими подлыми пулями сколько миров ты разрушил, сколько вселенных вверг во тьму?! Ведь нет страшнее греха, чем убийство человека! И ты не дикарь Иркат, чтобы не знать этой элементарной истины! И тебе, многажды отягощённому убийством себе подобных, помышлять даже о самом скромном участии в Творении Нового Мира? Нет, господин Меньшиков, прежде, чем ты посмеешь хотя бы подумать о Свете, тебе предстоит миллион лет работы во Тьме! А посему оставь праздные мечтанья о горних высях и изо всех сил вкалывай здесь — на земле. И тогда, может быть, этот самоотверженный труд после смерти тебе зачтётся. И тогда, может быть, одолев Тьму, ты воскресишь свою душу и узришь Свет. А пытаться с помощью Ольги избежать этой мучительно трудной работы — не честно. Более того: совесть не позволит тебе этого приятного самообмана. Довольно и того, что Ольга однажды уже вытащила тебя из ада и указала Путь. А дальше, господин Меньшиков, топай своими ножками. Вспомни полковника Горчакова: думаешь, ему легко было отказаться от бессмертия? А ведь отказался, понимая, что недостоин Света, что бессмертие — ещё не Вечная Жизнь. Так что…

Прочитав мысли Юрия Меньшикова, Ольга взяла его за руку и, с участием посмотрев в глаза, одобрила выбор бывшего «снайпера-одиночки»:

— Да, Юра, вы правы. Работая, так сказать, в райских условиях, вы не скоро придёте к Свету. Если вообще — придёте. Слава Богу, вы сумели перестрадать отчаяние и теперь знаете свой путь.

Пока Ольга, прощаясь, напутствовала Юрия Меньшикова, Света с удивлением обнаружила себя сидящей рядом с Сергеем в кабине «Уазика». Обернувшись назад, она увидела только Ивана Адамовича, Ольгу и Юрия — ни Олега, ни Ирката, ни фантомов, ни доисторических зверей не было в кабине маленького автомобильчика, не говоря уже о ручье, поляне, озере, лесе. За окнами «Уазика» простиралась цветущая майская степь — та самая степь, где в августе прошлого года началось Светино судьбоносное путешествие: когда молодая женщина, в темноте наткнувшись на бесчувственное тело, на свой страх и риск остановила проезжающий мимо автомобиль.

— Светочка, ничего особенного, — не давая удивлению жены Сергея разрастись сверх меры, «Уазик» телепатически обратился к ней, — вспомни, я теперь одиннадцатимерный гамма-симбиот, и могу вместить в себя миллиарды вселенных. И степь, которую ты видишь за окнами, не обычная степь — расстояния в ней измеряются не километрами и даже не световыми годами, а границами инвариантных континуумов. Сейчас, например, чтобы высадить Юрия, мы на минуту остановимся в Диком Поле, неподалёку от ставки полковника Горчакова, то есть, если угодно — в нашем родном мире. Разумеется, это деление достаточно условно: для тебя родным теперь является вовсе не этот мир, а та благословенная Россия, в которую ты влюбилась с первого взгляда. И если ты вместе с Юрием выйдешь сейчас наружу, то окажешься не в ставке Иннокентия Глебовича, а за столом милейшего доктора Стародубского — то есть, за семь инвариантных миров отсюда.

Свету более всего поразили не малопонятные рассуждения «Уазика» о свойствах многомерных континуумов, а сам факт телепатического общения с автомобилем — надо же! Говорящие звери и призраки — ладно, но говорящий автомобиль?.. Впрочем, ещё в той первой судьбоносной поездке ей показалось, что четырёхколёсный друг Сергея имеет некоторое подобие души, и если так…

«Уазик» затормозил, Юрий, сердечно попрощавшись со всеми, вышел наружу, хлопнула дверца, Сергей надавил педаль газа, автомобильчик сорвался с места и покатил по «волшебной» эн-мерной степи. Откинувшись на спинку сиденья, Света на минуту прикрыла глаза, представляя себе достопамятную августовскую поездку — Господи! С той поры прошло всего девять месяцев, а сколько невероятных событий случилось за это время! Она влюбилась, вышла замуж и вот-вот родит ребёнка от своего возлюбленного! Не говоря уже о таких «мелочах», как Ольгино метасознание, образование психосимбиота, путешествия по инвариантным континуумам, работа по сохранению Большого Равновесия и в перспективе — участие в сотворении Нового Мира. Ну, и ещё такие «пустячки», как постоянная прописка в раю, прижизненное бессмертие, статус Младшей Богини — есть отчего закружиться женской головке! Полноте? Не приснилось ли ей всё это? Сейчас она откроет глаза и увидит за окном «Уазика» не цветущую майскую, а созревшую августовскую степь?

Света открыла глаза — ничего не изменилось: на ветру покачивались головки цветущих маков, тюльпанов, метёлки ковыля и прочих буйно зеленеющих степных трав — одним словом: весна. Да, лето уже вступало в свои права, уже отцвели таящиеся по балкам маслины, жердёлы, терновник и белая акация, но изумрудная свежесть травы и листьев ещё не была выпита беспощадным июльским солнцем — ни бурых, ни серовато-жёлтых, ни тускло-коричневых тонов ещё не проступило в девственной майской зелени.

По нетронутому степному разнотравью «Уазик» катил неровно, будто постоянно объезжая невидимые препятствия — заметив это, Света с удивлением посмотрела на Сергея: с какой стати её муж постоянно крутит баранку? Словно ведёт автомобиль по минному полю? Да и вообще, если «Уазик» теперь мыслящий гамма-симбиот, зачем ему нужен шофёр?

Отвечая на эти невысказанные вопросы, Ольга протелепатировала жене Сергея: «Светочка, ориентироваться в х-мерном континууме, где пересекаются границы многих инвариантных миров, очень непросто. В одиночку даже моё метасознание не в силах справиться с этой задачей. Так что сейчас, чтобы подобно Сорок Седьмому не «потеряться» в пространстве бесконечно неопределённых координат, я, Серёжа, «Уазик» и Монстрик образовали временный психосимбиотический гибрид. Только таким образом мы можем если не напрямую выйти на маргинальные структуры, то хотя бы нейтрализовать их, вернув «расползшихся» по инвариантным континуумам «лягушек» к отрицательному псевдобытию в вырожденном эн-мерном пространстве».