Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Через полчаса, почувствовав себя удавом заглотавшим слона, Светлана откинулась на спинку плетёного кресла и, медленно потягивая из бокала лёгкое розовое вино, своим видом дала понять Ираклию Лаурсабовичу и Леониду Александровичу, что она готова удовлетворить их законное любопытство. Конечно, первым делом оба почтенных доктора с мальчишеским азартом наперебой бросились расспрашивать Светлану об истории её России в начале двадцатого века. И Света, имеющая филологическое образование, смогла в общих чертах нарисовать трагическую картину растянувшейся на столетие агонии смертельно раненой в 1914-ом году Российской Империи. Слушая её рассказ, сидящая напротив полнокровная Мария Семёновна страшно побледнела, а оба мужчины, поначалу оцепенев, через несколько минут смогли взять себя в руки и, то утешая Свету, то ахая по поводу очередного из случившихся ужасов, стали задавать гостье из инвариантного мира множество уточняющих вопросов.

Когда дошла очередь до расстрела царской семьи, то упоминание среди убитых четырнадцатилетнего наследника престола цесаревича Алексея невольно вызвало у Ираклия Лаурсабовича короткую реплику:

— Господи, до какого же озверения довели людей четыре года мировой бойни! И как ещё мало в нас истинно человеческого, как ещё непросветлён в людских душах Божий Лик! Однако, Светочка, в нашей России у Николая II не было наследника-сына. В 1904-ом году в царской семье родилась очередная девочка — Евдокия. Возможно, именно в этот момент и началось расхождение наших миров? Хотя…

— Да, Ираклий Лаурсабович, всё не так просто, — заметил Леонид Александрович, — думаю, в действительности Горчаков «всплыл» у трона не в январе девятьсот пятого года, а хотя бы на несколько месяцев раньше. Иначе непонятно, как ему удалось сыграть столь видную роль в усмирении январских беспорядков — подвигнуть царя принять возглавляемую о. Гапоном депутацию от бунтующих рабочих. Ведь, по слухам, Николай II собирался смыться в Гатчину, оставив Петербург на произвол генерал-губернатора. Представляю, каких дров наломал бы этот вояка! Ну, как, Ираклий Лаурсабович, — доктор Стародубский, сводя, так сказать, старые счёты, отклонился от основной темы, — ты и после Светиного рассказа продолжаешь считать Иннокентия Глебовича безродным авантюристом? Добивавшимся, в основном, удовлетворения своих личных амбиций?

Прежде, чем Ираклий Лаурсабович ответил Леониду Александровичу, у Светланы мелькнула мысль: а не является ли сыгравший столь значительную роль в истории параллельной России самозваный князь Иннокентий Глебович дедом или прадедом знакомого ей полковника Горчакова?

Торопясь поделиться со своими собеседникам этим соображением, женщина раскрыла рот, чтобы не совсем вежливо перебить доктора Чхеидзе, но не успела задать вопроса, почувствовав: сейчас! Через две, три секунды она исчезнет из этого мира! Поэтому, вместо вопроса, Света торопливо произнесла: — Прощайте! Большое спасибо! Счастья и процветания вам и вашей благословенной России!

Последние слова женщины растворились в призрачной розовато-зеленоватой вспышке.

Большое Облако — Арбитру.

17320309618419490662178902264721057290484263027748633010337421986755082860341599731903820672013905340273068037085921074684631968038510047210119734698410387683502443021573914396403761086741521594390679282979331

— Родная, любимая — наконец-то! — попав в объятия Сергея, услышала Света, — хоть Оля меня постоянно утешала, что с тобой не случится ничего плохого, но… Светланочка, Солнышко! Как ты себя чувствуешь — родненькая? Мы ведь были в том жутком подвале, где тебя держали эти отморозки из параллельного мира! У-у, сволочи! А тут ещё Маргинальные Структуры! Реализоваться им, видите ли, захотелось! Перейти к положительному квазибытию в полномерном псевдоконтинууме! Выслали, понимаешь, своих представителей! Нисколько не заботясь, что, попадя в инвариантные миры, их «очаровательные» создания будут пожирать всё живое! Прости, Светланочка, — спохватился Сергей, сообразив, что его гневная филиппика вряд ли дойдёт до жены, не бывшей в курсе последних событий, — это я говорю к тому, чтобы ты не испугалась Монстрика. Он тоже один из представителей Маргинальных Структур, но сейчас совсем не опасен. Оля соединила его сознание с моноразумным менталитетом Взыии, и сейчас Монстрик самое безобидное чудовище на свете. Светланочка, родненькая…

— Серёженька… мой… любимый, — прижавшись щекой к щеке Сергея и не замечая ничего вокруг, медленно произносила Света, — мой… наконец-то… Господи! Если бы ты знал, как я соскучилась по тебе! Серёженька… дорогой… любимый…

Неизвестно, сколько бы, без конца повторяя одни и те же слова, в сладком оцепенении простояла прижавшаяся к мужу женщина, если бы из этого состояния её не вывел телепатический сигнал:

— Рад познакомиться, Светлана Владимировна — Змеюша.

Света, ещё не привыкшая к телепатической связи, — послания от Ольги не в счёт, они скорее походили на откровения, чем на обычный разговор — вздрогнула и, повернув голову, нашла глазами источник сигнала: крупную симпатичную ящерицу по виду, по сути — легендарного змея-искусителя.

— Змеюша, имей совесть, — вмешался Шарик, — Света с Сергеем не виделись полгода, а ты их отвлекаешь. Не терпится, понимаешь ли, произвести впечатление на нового человека — дескать, какой я красивый и обаятельный! Не спорю, Змеюша, ты само совершенство, и Света непременно оценит все твои достоинства, но — позже. А пока не мешай долгожданному свиданию — дай мужу и жене хотя бы наглядеться друг на друга.

— А я — что, я ничего, — смутился Змей, — просто, как хорошо воспитанный небожитель, счёл нужным представиться.

Света, выскользнувшая из разомкнувшихся рук Сергея, улыбнулась этой шутливой пикировке: — Рада познакомиться. Вообще-то, Оля мне телепатировала и о тебе, Змеюша, и о Лилит с Евочкой, и о Шарике — обо всех вас. Но знать — это одно, видеть — другое. Мне, по правде, не приходило в голову, что ты такой красивый, речистый, умный.

Польщённый похвалой женщины, Змей торжествующе посмотрел на Шарика: мол, то-то же! В отличие от тебя, бесчувственной скотины из третичного периода, есть тонкие души, способные оценить моё воспитание и мой шарм!

Мысленно представившись всем незнакомцам — людям, фантомам, монстрам — Света не без трепета посмотрела на чудовищную «лягушку»: вопреки белоснежной окраске и исходящим от неё, чуть ли не зримым волнам дружелюбия, слишком свежи были воспоминания о недавнем нападении подобной твари. Чувствуя недоверие Светланы, Монстрик постарался стушеваться, предоставив Шарику рассеивать вполне обоснованное предубеждение — почему-то к самому крупному сухопутному млекопитающему хищнику из когда-либо населявших землю женщина прониклась симпатией с первого взгляда.