Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия [калибрятина]

- Бросишь меня…я вижу, я не дура…вон она какая стала…а я…совсем старая…ребёночек у вас…видно, что беременная…уйдёшь, да?

- Веруш, ну что ты такое говоришь? Никто никуда уходить не собирается, тем более бросать.

- Да? Это ты сейчас так говоришь…успокаиваешь…а я поверю…поверю…кому старуха нужна…

- Ну какая старуха? Посмотри на себя в зеркало - красивая зрелая женщина.

- Ага, посмотри…зарёванная страшная дура…а она молодая…она тебе детей роди - и-и - т…

Она окончательно разрыдалась, больше не в силах вымолвить ни слова. Я гладил волосы плачущей жены, пытаясь успокоить, и не находил ничего, что могло бы разрешить ситуацию. Подхватил на руки и отнёс в спальню; сел на кровать, не пытаясь разжать вцепившиеся руки, пристроил её поудобнее на коленях и стал ждать. Не знаю, сколько мы просидели в темноте, но поток слёз постепенно сошёл на нет. Вера, оторвала лицо от намокшей куртки и посмотрела мне в глаза:

- Какая же ты сволочь, Мирошников, - она попыталась вытереть покрасневший нос скомканной салфеткой, но та просто расплывалась под пальцами.

- Знаю, Веруша, знаю. Ты прости меня, если сможешь, но оправдываться я не буду. Глупо говорить, что не думал, не хотел, так получилось - вышло то, что вышло. Я тебя люблю и бросать не собираюсь. Ты моя жена, мать нашего сына и я хочу попросить - давай оставим всё как есть, незачем втягивать Тёмку в наши проблемы. Пусть парень живёт спокойно и не переживает за родителей. Да, Нарейса беременна - нет смысла скрывать, да ты и сама догадалась. Как вы это, женщины делаете, ума не приложу.

- А у меня задержка, - произнесла как-то невпопад и, указав на подушку, попросила. - Там платок лежит, а то бумажная совсем мокрая.

- Задержка? - я вспомнил про 'женские' дни. - Может возрастное, не девочка уже.

- Не девочка, - она опустила глаза и стала тщательно разглаживать мокрое пятно на моей груди. - Дурища старая. Я в консультацию ходила.

- И что там сказали? - мне показалось, что жена старается скрыть смущённую улыбку.

- А что они могут сказать? Женщина, вам нужно было думать о возрасте, - старательно передразнила кого-то из медиков и задумчиво продолжила. - Знаешь, я ведь, последнее время себя странно чувствую - спину перестало прихватывать, до квартиры поднимаюсь спокойно, без всякой усталости…грудь стала приподниматься.

- Вот видишь, всё оказывается не так страшно. Я с тобой.

- И она тоже.

- Давай сделаем так - приводим себя в порядок, переодеваемся и собираемся на кухне. Пора обсудить нашу жизнь окончательно, чтобы не было никаких недомолвок. Ты как, согласна?

- А куда мне деваться? - она слезла с колен и оправила помятый халат. - Я умываться, смою красное безобразие, а то выгляжу как лахудра - не выдержу конкуренции.

- Иди уже…конкуренция, - у меня слегка полегчало на душе, кажется основная буря прошла, но пока ещё не стихло.

Я пошёл в зал за Нарейсой, она уже переоделась и сидела в кресле, поджав ноги. Её глаза тревожно блестели, а бледные руки, с чёрными коготками, нервно теребили края короткого халатика. При моём появлении она вскочила, сделала несколько стремительных шагов и, обхатив за шею, горячо зашептала:

- Не отдам. Ни за что не отдам. Если надо - уйду и буду ждать на нашей территории. Я обязательно буду ждать.

- Ну что ты, милая, не надо никуда уходить, - я постарался аккуратно расцепить руки. - Сходишь, после Веры, наведёшь лоск, если нужно, а потом сядем рядком и…

- …поговорим ладком, - продолжила она, пытаясь улыбнуться.

- Правильно. Все мои мысли - твои, значит нет повода сильно переживать. Я объяснился с женой, насколько смог, теперь твоя очередь и от этого зависит, насколько мирным будет наша общая жизнь. Ты же не будешь делать глупостей?

Нарейса отрицательно замотала головой, но желание поступить наоборот, из глаз не пропало. Вера вышла из ванной, показала рукой, что место освободилось и ушла в кухню.

Мы сидели за кухонным столом и напряжённо молчали. Я поставил локти на столешницу, опёр подбородок на сцепленные пальцы и стал наблюдать за битвой двух ревнивых женских взглядов. Лезть в такую драку ни одному мужчине не советую, обязательно окажешься крайним.

Напряжённо - спокойный Веры: - Ну что…соперница, добилась, чего хотела?

Отчаянно- вызывающий Нарейсы: - Да, добилась! Теперь он мой муж!

Снисходительный Веры: - Может быть ты не заметила, но и мой тоже. По закону, кстати, показать документы?

Злой Нарейсы: - А мой по праву рода, видишь брачный браслет?

Насмешливый Веры: - И много вас в ВАШЕМ роду?

Слегка смущённый, а потом нагло - уверенный Нарейсы: - Пока двое, но мы обязательно будем стараться.

Обозлённо - язвительный Веры: Может сейчас и начнёте, чего тянуть? Вон спальня, а я посижу, подожду, пока вы будете героически биться за демографию.

Осторожный Нарейсы: - Я беременна.

Постепенно успокаивающийся Веры: - Знаю. Сразу догадалась по твоему лицу. И, между прочим, ты здесь не одна такая. Так-то вот, девочка.

Удивлённый Нарейсы: - Как? И ты тоже?!

Снисходительно- уверенный Веры: - А ты что думала, только вы, молодые да шустрые, на это способны?

Смущённый Нарейсы: - Я так не говорила.

Утвердительный Веры: - Верно, так что здесь - он мой, тебе это ясно?

Угрожающий Нарейсы: - Ясно. Ты знаешь, что я сильнее и мне ничего не стоит перегрызть тебе горло?

Принуждённо - спокойный Веры: - Знаю и нисколько в этом не сомневаюсь, но одно дело хотеть, а другое - мочь. Ты ещё плохо знаешь СВОЕГО мужа. За это он тебя не пожалеет, поверь умудрённой жизнью женщине.

Задумчивый Нарейсы: - Ты ошибаешься, я его очень хорошо знаю и только это меня останавливает. Да, не удивляйся, я теперь хорошо говорю по - русски.

Ехидный Веры: - И где так быстро учат? И сколько раз?

Сердитый Нарейсы: - Сколько надо, своё считай.

Спокойно - издевательский Веры: - А зачем мне? Ты же у нас за стенкой. Главное не спи, когда надо.

Раздражённый Нарейсы: - Не зли меня, Вера. Вот сейчас утащу Серхео, тогда посмотрим, кто будет наслаждаться счётом, а кто когти грызть.

Насмешливый Веры: - Ну и тащи.

По - детски обиженный Нарейсы: - Ну и утащу.

Материнский Веры: - Господи, какой же ты ещё ребёнок - злая, обидчивая единоличница. А всё туда же - детей рожать. Давай, наконец, заканчивать этот разговор, мужа кормить надо. Нашего, нашего мужа. Ты же об этом не подумала? Нет? Вот видишь, чем отличается настоящая жена от посторонней женщины. Не в обиду говорю, а чтобы запомнила, не первый десяток лет замужем. И ты тоже будешь, никто не спорит. Всё. Мир? Вот и отлично.

Никогда бы не поверил, что можно так легко прочитать все эмоции на лице, в подтверждение этого Вера встала и открыла холодильник:

- Котлеты с картошкой будете? Ещё салат есть, как сын любит.