Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

Дверь вылетает наружу вместе с кусками бетонной плиты. Воздух сотрясается от взрыва, опаляющего нас, а затем наполняется клубящимся дымом. Коул вздрагивает и валится на пол сквозь мою трехмерную проекцию. Взрывная волна проносится сквозь меня, выбивая дыхание, когда «Истина» старательно воспроизводит ощущение, словно ты попал в эпицентр взрыва. Анна, пошатнувшись, заваливается на Зиану. А бегущие по коридору люди резко останавливаются и, расталкивая друг друга, пытаются убраться подальше.

– Коул? – приподнявшись и оперевшись на локоть, зову я.

Он лежит прямо поверх меня, моя грудь сливается с его, а трехмерная проекция мерцает вокруг его тела. Мне тяжело вздохнуть, будто меня придавило бетонной плитой, но меня заботит лишь то, что он застыл и не шевелится. И, кажется, не дышит.

– Коул!

Анна, кашляя, подползает к нам, хватает его за плечо и переворачивает на спину. С его губ срывается тихий, хриплый вздох, а из раны на плече шириной в пару сантиметров брызжет кровь. Судя по всему, она достаточно глубокая и еще больше нагрузит его и так еле работающий исцеляющий модуль, но это явно не угрожает его жизни. Анна оглядывается и пытается рассмотреть сквозь дым толпу. Люди вновь поворачиваются к нам, осознав, что взрывов больше не будет и что проход открыт. А в проеме виднеется «Комокс», стоящий на посадочной площадке.

– Отличный ход, Коул, – шипит она сквозь стиснутые зубы. – Ты защитил единственную из нас, кого, на самом деле, здесь даже нет. Давай вставай. Нужно уносить отсюда ноги.

Он, со свистом втягивая воздух, перекатывается на бок, подхватывает обмякшее тело Зианы и встает одним движением.

Анна открывает рот, чтобы возмутиться из-за того, что он, несмотря на раны, несет Зиану, но затем бросает взгляд на приближающихся жителей бункера и вскакивает на ноги.

– Вперед! – подгоняет она, бросаясь к искореженным обломкам дверей. – Скорее!

– Стоять! – кричит один из солдат в коридоре.

По толпе тут же проносится ропот. А через мгновение они устремляются к нам, расталкивая друг друга на пути к взорванной двери. Анна пролезает сквозь дыру и выбирается на посадочную площадку. Коул с Зианой не отстают от нее ни на шаг.

Я протискиваюсь сквозь проем и бросаюсь за ними, когда за спиной раздается автоматная очередь. Солдаты и мирные жители бегут по коридору, отчаянно желая выбраться из бункера.

Анна добегает до вертолетной площадки и дергает двери «Комокса».

– Заперто!

– Сейчас! – кричу я и, отправив импульс из манжеты, подключаюсь к пульту управления квадрокоптером.

Простенькая система безопасности не выдерживает мою атаку и несколько секунд. Двери с шипением отъезжают в сторону, позволяя Анне, а вслед за ней Коулу с Зианой забежать внутрь. Я влетаю в грузовой отсек и тут же посылаю команду закрыть дверь и свернуть трап. Анна подбегает к креслу пилота и, схватившись за рычаги управления, запускает двигатели, а затем оглядывается через плечо на коридор.

Сейчас он просто переполнен людьми, которые пытаются протиснуться сквозь дыру в двери. Кто-то из солдат вскидывает винтовки и целится в нас. А кто-то несется к «Комоксу», хотя он уже начинает отрываться от площадки. Не знаю, то ли они стремятся остановить нас, то ли желают пробраться на борт и спастись от нахлынувшей с жилых уровней людской толпы.

Анна наклоняется вперед и смотрит сквозь лобовое стекло на круг света в вышине бетонного коридора по которому мы спустились сюда. «Комокс» кренится и уносит нас вверх, когда град пуль пронзает его стальной бок.

– Не знала, что ты умеешь летать, – признаюсь я.

– А я и не умею. – Плечи Анны напряжены, а руки сжимают рычаги управления так, что костяшки на пальцах побелели. – Но могу присмотреть за автопилотом, и, будем надеяться, этого хватит.

Коул опускает Зиану на пол, а затем встает и выглядывает в окно. Я подхожу к нему и прижимаю руки к стеклу, наблюдая, как с каждым мгновением посадочная площадка становится все меньше и меньше. Солдаты поняли, что нет смысла стрелять в нас, и сейчас бегут к металлической лестнице, которая ведет к другой посадочной площадке и ожидающему их «Комоксу». За их спинами сквозь дыру и дым продолжаются просачиваться люди в надежде отыскать выход. Наверно, нечто подобное творится на каждом из уровней. Восемьдесят тысяч перепуганных мирных жителей ощутили на себе нехватку кислорода и теперь вряд ли решатся спуститься туда, где воздух подается лишь воздушными шлюзами. Они больше не доверят «Картаксу» свою безопасность. Слухи о произошедшем быстро распространятся по сети, подрывая доверие к «Картаксу» и настраивая людей против его руководства. И именно этого добивалась Агнес. Она в очередной раз плеснула бензином в костер разрушительной войны.

Мы пролетаем через взрывозащитные ворота и оказываемся над пустошью. В воздух поднимается пыль из-под тысяч ног людей, вырывающихся из подземных выходов. Кто-то из них сбивается в кучки и озирается по сторонам, кто-то бежит к забору, окружающему территорию бункера, и пытается перебраться через него, чтобы скрыться в лесу за ним. Мирные жители выбрались из «Хоумстейка» и вряд ли когда-нибудь решатся вернуться обратно.

– И что, черт возьми, нам теперь делать? – спрашивает Анна.

А затем смотрит на нас с Коулом.

– Нужно остановить Агнес, – говорю я.

– И как нам это сделать? – спрашивает Анна. – Мы не только не знаем, где она, у нас даже плана нет, как ее найти.

Коул отворачивается от окна и, опустившись на колени рядом с Зианой, проверяет ее пульс.

– Что бы мы ни решили, Зие понадобится резервуар. И нам нужно как-то убедиться, действительно ли это она.

Я не могу этого сделать без лаборатории, – признаюсь я. – Мы можем вернуться в хижину.

– Чтобы ты вновь разнервничалась и позвонила в «Картакс»? – интересуется Анна.

– Этого не случится…

– Конечно нет, – перебивает она. – Ты ведь не дочь Лаклана и не заманивала нас в ловушку. Нам никогда не следовало доверять тебе.

– Кэт сказала, что этого не случится, – огрызается Коул с резкими нотками в голосе. – Она помогала нам сбежать, Анна. К тому же у хижины остался джип. Так что предлагаю вернуться туда и продумать план.

– Кэт? – выплевывает Анна. – Я не позволю заманить себя в ловушку только потому, что у тебя всплыли чувства к ней.

Плечи Коула напрягаются, а у меня внутри все сжимается. Он назвал меня Кэт. И накрыл своим телом от взрыва. От осознания этого сердце начинает колотиться в груди. И вдруг мне кажется, что стоит взять Коула за руку и прижаться губами к его губам, как его воспоминания обо мне вернутся. Но я понимаю, что это невозможно. Да я даже прикоснуться к нему не могу.

– Не знаю, что я чувствую, – осторожно начинает он, – но не сомневаюсь в том, что чувствовал. Раньше я доверял Катарине, а сейчас доверяю себе. Поэтому и предлагаю вернуться в хижину.