Александр Делакруа - Падение Тициана. Эра бессмертных

В полной изоляции от внешнего мира в подземных убежищах, сокрытых в «серой зоне» Нью-Йорка, продолжала кипеть кропотливая робота. Ученые подполья пытались воссоздать препарат на основе украденных образцов, но все попытки заканчивались одинаково — безусловным провалом. Несмотря на то что формула была выведена и все составляющие определены, оставалась единственная и, пожалуй, самая важная загадка: каким образом активные биологические элементы препарата попадают в каждую клетку тела. Изменения, которым подвергалась одна клетка, не носили стихийный характер и не вызывали подобных реакций в остальном организме. В результате даже при распылении препарата можно было охватить лишь малую долю клеток организма, которые, становясь бессмертными, ни в коем случае не могли повлиять на общую продолжительность жизни человека. Однако факт оставался фактом: оригинальные образцы ЭДЖИ работали. Искусственно полученные изодитами — нет. Спустя несколько лет непрерывных исследований ответ наконец был найден. В препаратах ЭДЖИ-001 в ничтожно малом количестве присутствовали новые, доселе не известные науке клетки — манияты. Соотношение их к общему числу вещества препарата составляло меньше миллионной доли процента. Столь низкая плотность не позволяла их обнаружить годами, однако случайная перепроверка данных изменила всё. Конечно же, для ЭДЖИ эти удивительные клетки уже давно не были загадкой, ведь именно благодаря им удалось решить проблему тиражирования генома. Вместе с тем для всего остального мира подобное открытие было сродни контакту с внеземной формой жизни. Тем более что во многом это соответствовало действительности. Манияты были явно не с нашей планеты. Их молекулярный состав не встречался на Земле, и, более того, часть структурных связей попросту отсутствовала в классической таблице химических элементов. Эти биологические создания сами по себе являлись абсолютно инертными, не производя никакого эффекта на организм — ни положительного, ни отрицательного. Они попросту прибивались к одной из клеток и впадали в бессрочную спячку. Однако самое удивительное происходило дальше: если вдруг генетический состав данной клетки начинал меняться, то маният словно оживал. Как незримый наблюдатель, он фиксировал каждый измененный нуклеотид и каким-то удивительным способом в ту же секунду тиражировал эту информацию во все клетки организма, вызывая идентичную реакцию. Собственно, основываясь на этой удивительной способности, ему и дали название маният (от латинского Magna Heth — громкая пустошь). Для того чтобы препарат оказал влияние на весь организм, достаточно было наличие даже одной такой клетки во вводимой дозе. Конечно, ЭДЖИ перестраховывались, и в каждом препарате их было не меньше сотни. Между тем заветное открытие изодитов, к сожалению, не принесло им нужных дивидендов. Природа происхождения этих клеток по-прежнему оставалась загадкой, и синтезировать их искусственно было попросту невозможно. Разделив имеющиеся клетки маниятов, удалось увеличить количество препаратов до десяти с каждого исходного образца. Однако за время скитаний и интенсивных исследований на руках повстанцев оставалось всего четыре дозы. Соответственно, их конечное число удалось довести до сорока. Конечно, это было уже что-то, но, безусловно, недостаточно для тех амбициозных целей, что ставило перед собой движение изодитов. Оттого приоритетом деятельности было обозначено раскрытие главной тайны корпорации ЭДЖИ — откуда они черпают свои запасы удивительных клеток маниятов. Находясь столько лет в забвении, восстановить былое могущество своей организации было совсем не просто. Для этого требовались немалые финансовые и административные ресурсы. Ну и, конечно же, время. Как и сотню лет назад, этот ресурс всегда оставался в цене даже в условиях вечных жизней. Так, шаг за шагом, изодиты начали наращивать былое могущество: они продавали часть препаратов на черном рынке, а на вырученные деньги подкупали чиновников, частных служащих, рядовых сотрудников корпораций. Тех же, кого не удавалось заманить финансами, подкупали оставшимися образцами препарата бессмертия. Однако по большей части усилия не приносили желаемого результата. По-настоящему ценной информацией обладали лишь настолько богатые и влиятельные бессмертные, что переманить их на свою сторону было попросту невозможно. Осознав это, в 2326 году изодиты перешли в стадию решительных действий — начались угрозы, похищения, шантажи и пытки. После нескольких провальных попыток нападения на руководство ЭДЖИ все силы подполья были направлены на операцию «Юбилей», когда на борт космической станции «Амелия» должно было прибыть всё руководство корпорации. И, конечно же, никому другому не могли доверить столь важную миссию, кроме как Карлосу Торресу — герою восстания у гор Гуадалупе.

Словно яркие вспышки, перед глазами Карлоса проносились эпизоды последних нескольких часов. Его закрытые веки то и дело содрогались от беспокойной дрожи зрачков под ними. Во встревоженном выражении лица читались яркие эмоции, терзавшие ослабленное тело. В сюжетах, проносящихся в его сознании, не было определенного сюжета, не было подтекста, лишь набор несвязных образов. Вот он вальяжно восседает в огромном кожаном кресле в окружении солдат и протирает краем рубашки свой старый серебряный пистолет. Рядом его друг Рикко расспрашивает про лазерное оружие и просит рассудить спор о стрельбе на корабле. Следом объявление о начале операции. Образы меняются так быстро. Выстрелы. «Амелия». Коридоры, коридоры. Вот они уже на месте, в засаде на нижней палубе, ждут прибытия цели. Всё идет по плану. Голос связного по рации: «Птенец вылетел из гнезда. Запрашиваю орла на ужин. Повторяю, орла на ужин». Опять движение, бег. Он впереди, рядом Трэй. Лестница. Надпись «Банкетный зал»… Кровь. Последний образ, словно самый яркий из всего этого потока воспоминания, застыл одним затяжным кадром, будто снимок на максимальной выдержке расплылся перед глазами Карлоса. Он стоит в самом центре побоища, его лицо залито кровью, хлещущей фонтаном из разорванной шеи Трэя, чьё тело медленно опадает на землю в полуметре впереди. Вокруг десятки тел бойцов его отряда, большая часть из которых разорвана в клочья, а остальные искалечены до неузнаваемости, но всё еще пытаются противостоять натиску монстров. И, конечно же, они. Твари неведанной Карлосу жестокости. Уродливые создания, изувеченные мутациями и с безучастной равнодушной пустотой в глазах. Они, подобно дефектам на старой фотопленке, темными пятнами заполонили весь образ его сознания. Каждый его уголок. Они повсюду и вот-вот расправятся с очередной своей жертвой: юный Армандо Крус в самом эпицентре сражения на последнем издыхании, невзирая на пробитую костяным когтем грудь, сквозь потоки крови, подступающие ко рту, выкрикивает обрывок фразы: «Sigue tu sueno!» — «Следуй за мечтой». И с этими словами яркой вспышкой из его зажатой руки вырывается пламя взрывной волны, разрывающее окруживших его тварей и отбрасывающее всех в коридоре на десятки метров вокруг. Это был слепящий последний образ, буквально впечатавшийся в память Карлоса за мгновение до того, как той же волной его отбросило назад к лестнице и он потерял сознание на последующие несколько часов. Следуй за мечтой. Эти слова звучали эхом в голове Карлоса. Как же так? Незримые мысли не давали ему покоя. Как мечты юного мальчишки о счастливой безмятежной жизни привели его на место бесчинства свирепых тварей? Где тот поворот, после которого всё изменилось? Как идеи равенства, мира и процветания могут быть связаны с этим побоищем? Истреблением. А ведь он до последнего в это верил, верил, что следует за мечтой. Сражаясь с бездушными монстрами в отдаленном клочке вселенной, он верил, что борется за свою мечту. Но ведь это не так. Это давно уже не так. Последняя мысль, словно холодный душ, опрокинулась на сознание Карлоса, и он тут же открыл глаза. Легкий приглушенный свет попеременно мигал красно-желтым цветом. Постепенно жужжащий звук, доносившийся из всех динамиков, становился различимым и понятным: