Джеймс Ганн - Бессмертные [сборник litres]

– Давно отчаялся их понять, – махнул рукой я.

– Именно в этом наша ошибка, – мрачно произнес Гарри. – Мы соглашаемся, а нужно пытаться понять. Мы обязаны разобраться, в чем причина. Как говорят шотландцы, «девушки все добрые, откуда только берутся злые жены?».

– В чем причина?.. – эхом повторил я. – Хотя бы в том, как они устроены. Организм другой: железы, деторождение… сам понимаешь.

Гарри презрительно хмыкнул.

– Не ахти какое оправдание. Им следовало бы получше заниматься своим предназначением. Замужество для них самый главный успех в жизни и одновременно главная неудача. Мужчина – лишь необходимое зло, без которого женщине не получить остальные блага.

– Как самец для черной вдовы? – предположил я.

– Примерно. Но не совсем. Пауки хотя бы относятся к одному виду.

Прошло некоторое время, пока до меня дошел смысл сказанного.

– А мужчины и женщины, по-твоему, нет?! – едва не вскричал я.

– Тихо, – приструнил меня Гарри и с опаской посмотрел на дверь в кухню.

Меня начал душить смех. Гарри не только юморист, он еще и актер. Да и как не восхититься парнем, который обернул в шутку самую великую и тайную из трагедий – любой муж вам подтвердит – в жизни. И пошел еще дальше, потому что никто не решается говорить о подобном. Никто, кроме Гарри.

Я хохотал. Судя по всему, Гарри того и дожидался: он кивнул, расслабился и перестал коситься на дверь. Или это было после того, как Люсиль выглянула из кухни?..

– Опять Гарри со своими анекдотами? – понимающе осведомилась она. – Дай знать, когда он выговорится, и мы принесем еду.

Люсиль – прелестная миниатюрная блондинка. Я всегда считал, что Гарри с ней очень повезло: если уж парню необходимо жениться (а большинству из нас приходится это делать), то лучше всего именно на такой девушке.

– Чужеродное племя, – прошептал Гарри и откинулся на спинку кресла.

Становилось все занимательнее, и я опять рассмеялся.

– Разве существует лучший способ подчинить себе чужеродное племя, – продолжил он вполголоса, – чем истребить его путем скрещивания? Китайцы это поняли давным-давно. Страну один за другим покоряли завоеватели, и каждого народ пассивно принимал, позволял жениться – и будто захватывал, поглощал, уничтожал. Только в нашем случае все наоборот. Взращивай завоевателя, искореняй раба; взращивай пришельца, искореняй род человеческий.

– Логично, – кивнул я.

– Как все началось? И когда? Знать бы мне ответы на эти вопросы… Может, племя одиноких женщин оказалось на Земле, когда человек еще был пещерным животным? Или это произошло уже в исторические времена? Мне кажется, их сюда сбросили их мужчины. Вытолкали. Вышвырнули. «Значит, вот ты как, малышка? В таком случае иди домой пешком». Только дорог в космосе нет.

– Слишком кардинальное решение.

Гарри передернул плечами.

– Не забывай, они же инопланетяне. Возможно, они знали, как им продолжить род, и могли найти женщинам замену. Либо выкинули только самых плохих женщин, а себе оставили тех, что получше. Или мужчинам вообще было плевать. А может, они предпочли всем племенем совершить самоубийство, лишь бы не сдаваться.

Он сердито оттолкнул в сторону журнальный столик, пробубнив что-то о неспособности женщин обставить дом, и придвинул ближе ко мне свое кресло.

– Ну и что им оставалось делать, этим существам из другого мира? «В чужих полях бредущая, одна, с печальным сердцем, полным той же песней…» [37] Строки из стихотворения Дж. Китса «Ода соловью». – чепуха по сравнению с тем, что наверняка чувствовали те женщины. Только слышали они не трели соловья, а победную песнь. Истребить человечество им не по силам, так ведь? К тому же это опасно, да и практически невозможно. Мужчину опасность только раззадоривает – он ни за что не откажется от борьбы. Женщины – другое дело. Женский ум коварен: они добиваются своего хитростью и обманом. Поэтому они выходят замуж и вливаются в человеческий род.

– Ты так уверенно говоришь… – вставил я.

– Это не досужие вымыслы. Есть доказательства. Согласно еврейским преданиям, Ева вовсе не первая женщина на земле. Первой была Лилит. Ева – самозванка. Да, они ошибались. Им приходилось экспериментировать. Возьмем амазонок – чем не эксперимент? Раз в год наносили визит соседнему племени гаргарейцев; всех рождавшихся после этого детей мужского пола лишали жизни. Разумеется, закончилось все довольно быстро: их цели и чужеродное происхождение были слишком очевидны. Матриархат – этот тихий ужас – все равно выдал бы весь их вероломный замысел с головой. К тому же мужчины могут быть весьма полезны: в отличие от женщин, они изобретательны и талантливы, их можно пилить, донимать придирками, заставлять исполнять женские прихоти.

Подкурив сигарету, я поискал глазами пепельницу. Гарри подтолкнул ко мне несуразную маленькую плошку – стоило положить в нее сигарету, как та моментально погасла.

– Вот что покупают женщины, когда за ними не смотришь, – буркнул Гарри. – Какая разница, для чего предназначена вещь, – главное, чтоб красиво. Прелестные лампы – все равно, что они слепят глаза… Хотят дом с изумительным видом на юг, но окно занавесят плотной портьерой, чтобы не выгорала обивка. Купят новую мебель и закроют ее чехлами. Наведут порядок и уют в доме, а затем возмущаются, когда ты хочешь в нем устроиться поудобнее.

Я вытянул из-под спины подушку, от которой у меня скрутило позвоночник, и бросил на другое кресло.

– И что, они все такие?

Он нахмурил брови.

– Хотел бы я знать. Говорят, есть счастливые браки, но это, вероятно, всего лишь пропаганда. Может, среди женщин и остались несколько Лилит – таких, которые любят читать, думают головой, уважают спорт и соревнования, способны уяснить абстрактную мысль. Ответив на эти вопросы, ты сможешь понять, относится ли конкретная женщина к роду человеческому.

– А что скажешь о тех, кто предпочитает женской компании мужскую? – поинтересовался я.

Он начал кивать, но потом вдруг замотал головой.

– Это были бы просто догадки. Женщины хитрые. У них гораздо лучше нашего выходит манипулировать людьми. Против их оружия – слез и истерик – защиты пока не придумано.

– Ведь есть женщины, которым нравится спокойная жизнь, – напомнил я, – которые не страхуют своих мужей на такие суммы, что от них становится больше пользы от мертвых, чем от живых, и не сводят их затем в могилу. Вроде вполне по-человечески.

– Существуют ли такие на самом деле, мы все равно не узнаем, – мрачно заявил он. – Важно осознать ситуацию, попытаться что-нибудь сделать, пока не поздно. Их планы стали воплощаться в реальность сравнительно недавно – несколько последних десятилетий. Теперь они голосуют на выборах, получили равные с нами права и к тому же не поступились ни одной из своих привилегий. Они выживают мужчин. Контролируют девяносто процентов материальных благ. А скоро, – он понизил голос до шепота, – они смогут совсем от нас избавиться: оплодотворение соленой водой, электрическим раздражителем и все такое. Мы – поколение предателей. Мы совершаем самоубийство всего рода человеческого.