Гарри Гаррисон - Мир смерти. Планета проклятых

– Это как раз просто. Скажем, они прилетели сюда после Распада и смешались с колонистами, которым тогда, сами понимаете, было не до пришельцев. Очень скоро магты захватили власть на планете и быстро сообразили, что им надо держаться обособленно, чтобы никто ничего не пронюхал.

– Но кому нужна власть в этой пустыне? И почему они так старательно маскируются? Если уж им на смерть наплевать, то на мнение окружающих и подавно! А зачем они сюда прилетели? И почему остались?

– Сдаюсь! – Брайан развел руками. – У меня нет ответов и на половину ваших вопросов. Я просто стараюсь увязать между собой все факты. А факты просты: магты – существа, ничего общего с людьми не имеющие, этакие мерзкие твари из ночного кошмара. Боюсь, они еще явятся мне во сне, если только эти два дня вообще придется спать. Впрочем, все это довольно неконкретно, а нам сейчас нужна ясность.

– Тогда действуйте! Дайте мне труп, и я вам через полчаса скажу, человек это или нет. Я, конечно, не призываю вас к убийству – можете выкопать парочку магтов из могилы. – И, давая понять, что разговор ей больше не интересен, Леа вернулась к микроскопу.

Брайан знал, что она права: этот гордиев узел надо разрубить во что бы то ни стало. Только какие уж здесь могилы!

«Опять придется убивать», – с отвращением подумал он.

Впрочем, сейчас сантименты были неуместны – до начала войны оставалось тридцать шесть часов. Значит, придется убивать!

Он задумчиво посмотрел на Леа, и мысли о смерти и убийстве легко уступили место мыслям о жизни и красоте. Брайан с удовольствием оглядел ее стройную фигуру, и ему вдруг захотелось обнять девушку…

Засунув руки поглубже в карманы, он быстро направился к двери.

– Бросайте эти водоросли, все равно от них проку никакого, – сказал он на ходу. – Лучше отдохните пока. А я попробую достать вам образец поинтересней.

– Я все-таки начну с водорослей, – ответила Леа, не поднимая головы…

Центр связи находился на третьем этаже штаб-квартиры. Дежурный радист, развалившись на стуле и задрав ноги на стол, лениво жевал огромный сэндвич. При виде нового директора он торопливо попытался нахлобучить на голову наушники, чуть не упав при этом со стула.

– Можете оставаться в прежней позе, – заметил Брайан, – меня это не шокирует. И не суетитесь так, а то сломаете аппаратуру и мне придется вас расстрелять. Мне нужна связь на этой частоте. – Он протянул радисту листок бумаги.

Это была частота, на которой работал передатчик террористов из подпольной «Ниджорской армии».

Радист с минуту щелкал переключателями, потом протянул Брайану микрофон.

– Говорит Брандт, директор группы ЦРУ на Дите. Вызываю «Ниджорскую армию». Прием!

Ему пришлось повторить вызов раз десять. Наконец эфир ожил.

– Что вам надо? – довольно нелюбезно спросил кто-то.

– У меня для вас важное сообщение. Хотите узнать подробности прямо сейчас?

– Нет. Мы найдем вас после наступления темноты. Ждите.

Брайан мрачно посмотрел на передатчик. До начала войны оставалось всего тридцать пять часов, а ему опять приходится ждать…

На своем столе Брайан обнаружил две аккуратные папки с бумагами. Он собрался быстро их просмотреть, но тут почувствовал, что в кабинете довольно холодно. Холод нагнетал включенный на полную мощность кондиционер. Регулятор температуры исчез, а на его месте красовалась намертво приваренная стальная пластина. Кто-то неплохо подшутил над новым директором, и в другой раз Брайан сам бы с удовольствием посмеялся, но все же было очень холодно. Пластину удалось оторвать со второй попытки, после чего Брайан внимательно изучил агрегат и отсоединил большой красный провод – кондиционер дико взвыл и отключился.

Весьма довольный собой, Брайан повернулся и увидел на пороге Фоссела с кипой папок в руках – заместитель смотрел на него, как на диковинное животное.

– Что в этой папке? – спросил Брайан, садясь в кресло.

Фоссел опомнился и положил папки на стол.

– Доклады всех групп: подробные наблюдения, выводы, рекомендации…

– А вот в этой?

– Корреспонденция, деловая переписка, статистические отчеты. – Фоссел подровнял пирамиду из папок. – Ну, еще ежедневные рапорты, журнал госпиталя… – Он замер с открытым ртом, увидев, как Брайан небрежным движением смахнул все документы в корзину для бумаг.

– Иными словами, канцелярия. Что ж, с этим покончено.

Когда Фоссел, как всегда шокированный поведением нового директора, ушел, Брайан просмотрел на всякий случай отчеты наблюдателей и один за другим отправил их в корзину. Ничего полезного. Он, впрочем, особенно и не надеялся: в Центре работали узкие специалисты, им не хватало системного подхода.

Небо за окном потемнело, и Брайан приказал охране у ворот впустить любого, кто будет спрашивать директора. Время тянулось медленно… Сначала Брайан изнывал от безделья, потом начал звереть: ожидание изматывало хуже самой тяжелой работы. Наконец он не выдержал и решил пойти в лабораторию – может, Леа на что-нибудь наткнулась в своих поисках.

Дверь в лабораторию поддалась с трудом. Леа на месте не оказалось, микроскоп был аккуратно зачехлен.

«Ужинает, наверное, – подумал Брайан, – а может, в госпитале опять».

Госпиталь располагался этажом ниже.

– Конечно, она здесь, – заявил доктор Стайн. – Где же еще быть девушке в ее состоянии? Я думаю, на сегодня с нее хватит, пусть спит. Завтра тяжелый день, а чтобы хорошо работать, человеку надо иногда отдыхать. Сегодня всем надо отдохнуть, сотрудники буквально валятся с ног.

– Завтра целый мир может свалиться с ног. Как состояние Леа?

– Если вспомнить, что она перенесла, то отличное. Можете сами посмотреть, а меня, простите, ждут другие пациенты.

– Доктор, вы чем-то обеспокоены?

– Конечно. Вы что думаете, я не боюсь? Боюсь точно так же, как и все остальные. Мы сидим на бочке с порохом, запал вовсю дымится… Я не собираюсь дезертировать и готов работать до конца, но я буду чертовски рад, когда нас наконец вывезут отсюда. Мне дороже всего на свете моя собственная шкура, да и остальным тоже, если хотите знать! Ничего не поделаешь, надо смотреть правде в лицо.

– Я так и делаю, – пробормотал Брайан, провожая доктора взглядом.

Слабый лунный свет пробивался сквозь неплотно занавешенное окно в палате Леа. Брайан тихо вошел и, осторожно притворив за собой дверь, приблизился к кровати.

Леа спала… Дыхание ее было ровным и спокойным: ночной сон – лучшее на свете лекарство от переутомления.

Следовало уйти, но вместо этого Брайан сел в кресло рядом с кроватью. Охрана знала, где его искать, и он вполне мог немного посидеть здесь, наслаждаясь минутами покоя, такого неестественного в этом мире, стоящем на краю гибели. Редкий подарок судьбы и тем более ценный сейчас, когда напряжение достигло предела.