Гарри Гаррисон - Мир смерти. Планета проклятых

– А взрывы в полночь? – перебил его Брайан. – Я сам слышал.

– Ах, это! – рассмеялся Хис. – Мы имели основания думать, что пещера хорошо охраняется, поэтому в полночь сбросили у входа несколько фугасных бомб. Магты решили, что это начало бомбардировки, и отступили вглубь пещеры, чтобы закончить свое дело. Тогда мы высадили десант, ворвались в это подземелье и взяли их тепленькими. Правда, многих пришлось убить, но кое-кого даже захватили в плен.

– Один из инженеров был еще жив, когда мы туда ворвались, – добавил Крафт. – Он рассказал, как вы вдвоем уничтожили установку…

Ниджорцы молчали, но Брайан ясно чувствовал их благодарность и глубокую признательность.

«Я тоже вас не забуду», – подумал он.

– Бомбы не упали, – объяснил он Ульву, который стоял рядом, ничего не понимая, – и уже не упадут… Подождите! – крикнул он ниджорцам, только сейчас сообразив, что в рассказе Хиса есть пробел. – Вы получили мое последнее сообщение, только когда сели. Значит, вы сами решились на десант и отменили бомбардировку. Но почему? Вы ведь ничего точно не знали. Вы могли не успеть, и тогда магты разбомбили бы Ниджор. Проще было сбросить бомбы. Я не понимаю!

– Мы не могли поступить иначе, – удивленно сказал Крафт. – Мы ведь узнали, что магты больны.

Хис громко рассмеялся, увидев, как у Брайана вытянулось лицо.

– Ну что, проникаетесь понемногу духом Ниджора? Когда дело касается войны, мои соплеменники совершенно не внемлют голосу разума. Война – явление столь чуждое нашему народу, что многие просто не понимают, как это можно убивать людей. Плохо быть единственным вегетарианцем среди хищников. Один раз нам это боком выйдет. Уже чуть не вышло! Нормальные люди давно бы сбросили на Дит бомбы, и все тут. А мы чуть не погубили оба мира. Ваше открытие буквально вытащило нас из пропасти, в которую мы стремительно падали.

– Не понимаю… – выдавил из себя Брайан.

– Сейчас объясню. До вашего появления мы никогда не имели дела с магтами и ничего о них не знали. Их действия не поддавались объяснению, и наши ответные меры, естественно, не имели никакого успеха. Мы не понимали, что происходит на Дите, и дело шло прямиком к катастрофе. Но вот вы обнаружили, что магты больны, и все встало на свои места. Явление получило название – теперь мы знаем, что надо делать. Мы вновь объединились – моя армия влилась в ниджорские силы самообороны. Вся планета усиленно трудится, а корабли с врачами уже в пути.

– И все это потому, что магты больны? – переспросил Брайан.

– Ну да, – ответил профессор Крафт. – В конце концов, мы цивилизованные люди. Не думаете же вы, что мы будем воевать с больными?

– Ну… конечно, не будете, – сказал Брайан, тяжело садясь.

Он улыбнулся и посмотрел на Ульва, для которого все эти разговоры были сплошной абракадаброй.

– Хис, – позвал Брайан, – объясните это Ульву, пожалуйста. У меня все равно не получится.

Из космоса Дит напоминал сверкающий золотой шар – красивая картинка из школьного учебника астрономии. Планета буквально излучала свет и тепло и казалась среди необъятного холодного мрака какой-то уютной и почти родной. Брайан смотрел на нее в иллюминатор и, кутаясь в теплую куртку, думал, что неплохо было бы сейчас оказаться где-нибудь в пустыне, под палящим дитанским солнцем… Оставалось только надеяться, что организм скоро надумает переключиться на зимний режим и тогда ему не придется больше мерзнуть.

У него за спиной бесшумно возникла Леа – Брайан увидел в иллюминаторе ее отражение и почувствовал над ухом легкое дыхание. Он быстро обернулся и взял девушку за руку.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Надеюсь, что да. – Она машинально поправила волосы. – Я ведь целую неделю отдыхала – валялась в госпитале, пока ты весело проводил время на Дите. Говорят, вы объехали всю планету, отстреливая магтов.

– Ну, мы их всего лишь усыпляли. Ниджорцы ведь не могут никого убить. А вот дитанцев во главе с Ульвом пришлось удерживать – они с радостью убивали умервиков.

– И что ниджорцы собираются делать с этими сонными магтами?

– Сами еще толком не знают. Для начала они хотят посмотреть, что получится, если удалить из мозга паразита. С детьми, конечно, будет проще – их мозг еще не сильно поражен.

Леа прижалась к нему.

– Я еще слаба. Давай присядем.

Напротив иллюминатора стоял мягкий диван.

– По-моему, удалить симбиота – не самое остроумное решение, – заметила Леа. – Даже если магт переживет шок, он, скорее всего, навсегда останется полным кретином. Мне на такие эксперименты смотреть не хочется. Надеюсь, ниджорцы найдут другой выход – более гуманный.

– Обязательно найдут, – согласился Брайан.

– Ну, а что же мы? – спросила Леа, поглаживая его по руке. – Слушай, у вас на Анваре все такие горячие? Это очень возбуждает.

Брайан смутился.

– А что мы? – переспросил он.

– А тогда, ночью в госпитале, ты так не смущался, – улыбнулась Леа. – Мне помнится, ты там что-то такое говорил… и делал тоже. Надеюсь, ты ко мне не совсем равнодушен. Короче говоря, я тебя спрашиваю прямо, как спрашивают девушки у вас на Анваре: что мы будем делать? Я имею в виду, когда мы поженимся?

Брайану было приятно чувствовать под рукой ее упругое теплое тело, мягкие волосы девушки щекотали ему лоб, и все было хорошо и замечательно, но ответ Брайана прозвучал явным диссонансом этой идиллии.

– Леа, дорогая! Ты для меня очень много значишь. Но ты должна понять, что мы не можем пожениться.

Девушка напряглась и резко отодвинулась.

– Эй, что это значит?! Что ты хочешь сказать, жирный анварский кот? Ты, наверное, думаешь, что я из тех девушек, с которыми можно хорошо провести время, а потом сделать ручкой?

– Леа, подожди! Тут дело совсем в другом. Если брак – значит дети, а ты биолог и прекрасно знаешь, что земные гены…

– Тупая деревенщина! – закричала она, кидаясь на него. – Я думала, у тебя больше ума! А ты обычный провинциальный дурак. Земные гены! Я знаю, вы все презираете нас за наш маленький рост, за подверженность аллергиям, за гемофилию и другие хвори, которые передаются из поколения в поколение. Вы ненавидите…

– Да я совсем не это имел в виду, – прервал ее Брайан. – Я хотел сказать, что у тебя хорошие, сильные гены, а у меня… Ребенок от меня, скорее всего, умрет при родах, если только это не случится еще раньше. Дело в том, что подлинный человек – это ты, а я – недавняя мутация.

Леа застыла как громом пораженная – раньше ей просто не приходило это в голову.

– Земля – это дом, – продолжал Брайан. – Родина человечества. Может, ваши гены и ослабли за последнюю тысячу лет, но они крепли миллионы. Сколько новорожденных на Земле доживает до года?