Илья Хоменко - Поднебесник

— Что ты делаешь?! — крикнул мне откуда-то кто-то, кажется, член семерки.

— Вас нет! — упрямо повторил я. — Нет и никогда не было. А он уехал. Уехал.

Начало и конец улицы стали загибаться кверху, превращая ее в вывернутое наизнанку пресс-папье. Небо потемнело, сворачиваясь клубками серого тумана, и я полетел в никуда, и рука Штоня подхватила меня за шиворот, выволакивая из нарождающегося хаоса. И ни сопротивляться этой руке, ни помогать ей мне не хотелось.

Он затормозил свой «рейнджер» на полпути между лагерем и городом. Распахнул дверцу и вывалился в степную траву. Электромагнитный пистолет, не остывший после двух выстрелов, слабо согревал ему бок, излучая запах озона. «Я вернусь сюда еще раз. В самом лучшем случае два. А потом навсегда забуду эту дорогу», — не сказал, а беззвучно прохрипел он себе. И ему захотелось плакать. «Кто-то из них спас мне жизнь. Среди них мой лучший друг. А я ничего не могу для них сделать».

Высоко-высоко в небе стрекотал патрульный вертолет. Он услышал, как в машине засигналила рация.

«Всем, всем! Во внутренней зоне обнаружен автомобиль «рейнджер», не подающий опознавательного сигнала. Всем группам мобильного реагирования, в квадрате 4–2 обнаружен…»

Он встал и, протянув руку, вытащил из кабины микрофон радиопередатчика.

— Тревоге отбой! Борт… — глядя вверх, он с трудом разобрал цифры и буквы номера, — ЮГ-19, тревоге отбой. Говорит «рейнджер». Здесь бакалавр Томпсон. Провожу индивидуальную приборную разведку городских окраин.

— Назовите ваш личный пароль!

Он назвал.

— Бакалавр Томпсон, почему у вас не работает маяк радиообнаружения?

— Его сигнал заглушает работу датчиков геолокации, — соврал он, поморщившись от неудачной выдумки. Но пилот оказался несведущим в геофизике.

— Удачи вам, бакалавр Томпсон, счастливого возвращения!

Стрекот вертолета начал ослабевать, удаляться.

Он забрался в кабину, закрыл глаза и очень долго просидел, не двигаясь, уткнувшись лицом в круглый холодный руль, отгоняя любые мысли. Никуда, ни на базу, ни в город возвращаться ему не хотелось.

— Здесь не надо курить.

Сигарета с глухим шипением угасла под каблуком.

— Нельзя курить, пить, спать, драться, думать о женщинах, ломать ноги. А дышать полной грудью можно?

Человек в синем халате тщательно растер ботинком табачную крошку и только тогда улыбнулся офицеру обезоруживающей улыбкой.

— Спорить здесь тоже не нужно. Не то место, неподходящее время.

Над степью висели прозрачные сумерки. Звездная ночь расставалась с этим душистым зеленым уголком, неохотно отдавая его дню. Горькую полынь, цветущие травы, песни сверчков. Трейлеры, ажурные уши антенн, зеркала солнечных батарей. Серую громаду центрального бункера, откуда осуществлялось управление всеми системами замершего в напряженном ожидании космодрома.

В бункере было прохладно и тихо. Перемигивались пульты разноцветными лампочками, чуть слышно гудели компьютеры. Несколько человек, сдвинув в кружок вращающиеся кресла, негромко беседовали. И таким спокойным, неторопливым казался этот разговор, что, очутись среди них посторонний, он бы не понял его значения для будущего человечества. А речь, между тем, шла о вещах судьбоносных.

— В районе разведки осталось какое-нибудь оружие?

— Нет. — Генерал хлебнул минеральной воды. — Ни оружия, ни военных. Кроме меня и адъютанта. Все войска, включая батальоны обеспечения полетов, отведены за пределы семидесятимильной зоны и разоружены.

— А ваш пистолет? — Спрашивающий чуть улыбнулся.

— Я сдал его в общем порядке.

— Ваш адъютант не обидится, если мы попросим его покинуть космодром?

— Нет. Он же военный человек. Но почему?

— Он курит. Насыщение организма любым наркотиком, включая никотин, искажает параметры биоизлучения мозга. Абстиненция, отвыкание от наркотика тоже дают нежелательные девиации, фиксируемые биосенсором.

— Ясно.

Наступила недолгая тишина. Затем грузный мужчина в очках спросил:

— Как все это будет происходить?

— Их звездолет останется на орбите и выпустит небольшой корабль-разведчик, который пойдет на снижение в определенном нами районе. Наводить его будет радар космодрома. Координаты крайней точки снижения условно соответствуют координатам нашего с вами убежища.