Сергей Грушко - Восставшее поколение

— Андреич, как ты?

— Нога сломана, выше колена.

— В лодку. Помогите ему.

Как только платформа отделилась и ушла в сторону, пятеро парней, держащихся снаружи за борта, стали править лодку к противоположному берегу. Маша сидела впереди и высматривала потенциальную опасность. Она первой заметила бежавшего к ним по берегу здоровенного окровавленного гельда. Ноги пловцов уже коснулись дна, когда мужчина заскочил в воду, протягивая руки к женщине. Хотя у него и не было оружия, Андреич на всякий случай покрепче перехватил свое мачете. Он заметил, что Маша стиснула в руке нож. Здоровяк легко перетащил свою женщину, так и не выпустившую ребенка, за борт и уволок ее на глинистый берег. Не задерживаясь ни на секунду, они бросились в гущу пойменных зарослей.

На берегу Руслан целиком взял инициативу в свои руки:

— Маша, с тобой как?

— Нормально. Немного спину ушибло.

— Перевяжи Дениса.

— Да.

— Вовка, займись Андреичем. Глеб, давай осмотрим берег.

Не успели они сделать и двадцати шагов, как раздался крик Дениса:

— Руслан, сюда!

Они бросились назад:

— Что?

Денис молча показал рукой: метрах в ста от них ниже по течению через реку двигалась коряга, за которую держались несколько человек. Чуть впереди и чуть позади коряги было видно еще несколько голов тех, кто мог преодолевать водную преграду без подручных средств.

— В лодку? — посмотрел на него Глеб.

Руслан на пару секунд задумался.

— Там по обеим берегам леса. И нет островов. Рано или поздно они нас нагонят. Ночью, или под утро. Мы не сможем оторваться. В лесу слишком опасно драться. Их не меньше пятнадцати, а скорее больше. Делаем носилки и уходим в степь, к северу. Там уже холмы и предгорья. Отобъемся. Если что, ночью будем идти, а днем отсыпаться на холмах. День-другой и уйдем. Думаю, они не захотят удаляться от реки.

— Ты прав, — отозвался Андреич. — Будут наглеть, подстрелим.

Глеб и Руслан переглянулись.

Их догнали уже через четверть часа. Носилки, сооруженные из двух копьев и паруса, сильно замедляли скорость, хотя Андреич и не был слишком тяжелым. Маша попыталась заменить Дениса, но почувствовала сильную боль в том месте, куда угодил камень. Ей оставалось лишь вести круговое наблюдение. И в этот раз она забежала на ближайший холм и огляделась по сторонам.

— Идут! Оттуда, — она указала в том, направлении, откуда они пришли сами. — Метров триста.

— Наверх, — скомандовал Руслан.

Носилки буквально взлетели по глиняному склону холма.

— Хорошее место, — огляделся Андреич. — Ни кустика вокруг.

Он слез с носилок. Крепко примотанная деревянная шина не давала ему возможности идти, но стоять было можно. Как и все, вставшие в боевой ряд, он взял лук, а копье положил рядом.

Увидев беглецов, толпа гельдов перешла с быстрого шага на бег. Кто-то закричал, поднимая боевой настрой.

— Восемнадцать, — произнес Денис и сглотнул.

— Господи, куда их несет, — в голосе Маши слышались нотки жалости.

— Кремневые наконечники, — скомандовал Руслан.

— К черту кремневые! Железные! Шутки кончились, — Андреич входил в боевой раж.

— Первый выстрел кремнем. Дальше посмотрим.

Андреич взглянул на соседей и сменил стрелу.

Толпа голых орущих волосатых мужиков достигла подножия холма. Звякнула тетива Руслана, затем остальные. Самые первые атакующие закричали от боли. Трое остановились. На них налетели бежавшие следом, но после секундной заминки бросились дальше.

— Железо, — скомандовал Руслан.

Второй залп достиг цели. Еще четыре гельда замерли в неестественных позах, двое из них упали. Несколько человек в задних рядах остановились, но хватало и отчаянных вояк, которые не убавили прыти.

«Хлоп-хлоп-хлоп», — ушли к близким целям очередные вестники смерти.

— А-а-а! — звук боли резанул уши.

Здесь до большинства нападающих дошло, что происходит неладное. Атакующий порыв пропал у всех, кроме одного резвого лохматого детины с заостренной длинной палкой, который ломился вперед несмотря ни на что. Руслан, Глеб и Вовка уже держали копья на готове. Не добежав до них метров пять, лохматый вскрикнул, оступился и упал, отпустив свое оружие: стрела Дениса угодила ему в плечо, и одновременно Андреича — в живот.

— Сзади чисто, — доложила Маша.

— Стоим! — скомандовал Руслан.

Раненые — те, кто мог — ковыляли или ползли вниз к подножию холма, где столпились их более осторожные и более везучие сородичи, не сводившие глаз с жуткой кровавой картины.

— Надо бы еще парочку угостить, чтобы точно драпу дали, — Андреич был настроен воинственно.

— Вовка, бери лук. Все идем на сближение. Если не отойдут, стреляем по ногам.

Пятерка медленно двинулась вниз, дугой огибая поле битвы. Стрелять не пришлось, гельды стали отходить, а трое из них, ничуть не стесняясь, побежали прочь.

— Зря не заорали. Они бы все ломанули, — встретил комментарием их возвращение Андреич.

— Пусть возвращаются, раненых заберут, — мрачно отозвался Руслан. — Собираемся. Уходим.

Четверка парней, державших носилки, неспешно пустилась в путь. Маша, замыкавшая процессию, еще раз обернулась, обозрев неподвижные и чуть шевелящиеся тела, и прошептала:

— Господи, какой ужас.

Шли не спеша, на север, параллельно реке, держа между собой и пойменным лесом гряду холмов. Трава была зеленой, но не высокой. Изредка на пути встречались кусты. В сумерках вышли к небольшой речке. Нашли подходящие заросли кустарника, вырубили среди них крошечную поляну. Костер разводить не стали, подкрепившись скромными остатками еды.

— Спите, я покараулю. Завтра днем на носилках высплюсь, — негромко предложил Андреич. Все молча воспользовались его предложением и мигом уснули.

На безоблачном небе сияли яркие звезды. Их свет успокаивал, настраивал на медитативный лад. Старший компаньон не спал. У него проносились в голове воспоминания о событиях этого насыщенного, даже перенасыщенного, дня. Ближе к полуночи Маша вскрикнула во сне и села.

— Что ты? Приснилось что? — тихо спросил Андреич.

Маша всхлипнула.

— Ну перестань. Это просто нервы. Все пройдет.

В лунном свете было видно, как девушка опустила лицо и закрыла его ладонями.

— Тебе надо поспать. Завтра опять долго идти, — вполголоса успокаивал ее Андреич.

— Я боюсь.

— Что ты боишься? Вокруг все тихо и спокойно.

— Я боюсь засыпать. Мне ужасы снятся.

— Это твой мозг так перерабатывает воспоминания, чтобы снять лишнее нервное напряжение. Тебе снится страшное, чтобы вытеснить неприятные моменты вчерашнего дня.

— Неприятные? Да это был кошмар! — Маша на минуту замолчала. — Первый выстрел я сделала, целясь в ноги. Он был такой молодой, невысокий, смотрел на меня. Стрела угодила в пах. Он открыл рот, но даже закричать от боли не смог. И упал. Я видела его потом. Он полз к своим. Медленно.