Борис Штерн - Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!

Вот, опять упала на спину...

— Не отвлекаться, не отвлекаться!

ВЕРТУШКА.Репетируем атаку с закрытыми глазами с выходом на свободное место в шестимерную лакуну. Такая атака часто приносит успех, потому что она неожиданна для соперников — мы знаем, что будем делать, они — нет, и это дает нам выигрыш в пространстве—времени. При персональной опеке один из опасных нападающих — например, Хуан — постоянно отходит в псевдо-пространство, увлекает за собой опекуна, а в свободную зону врывается Брагин. Сложная и трудоемкая комбинация, но надо добиться автоматизма с закрытыми глазами.

<���Одна из комбинаций по новой системе Лобана. Эти тренировки мы решили уже начать — даже в отсутствие Лобана. Он потом одобрил это решение. См. прим. к комбинации «крест» .>

ЧАЙНИК.Кипит, подзуживает форвардов (выдрючивается перед Анфиской):

— Ну, забейте... Кто ж так бьет? Что вам мешает? Импотенты, танцоры плохие! Лоб шнуровкой не поцарапай! Сегодня кто-нибудь попадет в рамку?

Как Посторонний Наблюдатель Чайник вне подозрений.

АНФИСКА.Прыгает. Я все-таки не выдержал, наблюдая за ее прыжками. Я, кажется, лезу не в свое дело, но я все же какой-никакой, но тренер, и не могу смотреть на такую грубую техническую погрешность. Я подошел к Анфиске и посоветовал ей приземляться, извиняюсь, «раком» или в крайнем случае боком. Она засмеялась и даже не зарделась. Ответила игриво:

— Всякой позе свое время.

Это верно. Она настоящая спортсменка. Делу — время.

Жеребцы продолжают вожделеть... Я опять подошел к ней и спросил:

— Вы работаете без тренера?

— Меня тренирует муж. Он задержался в Метрополии, приедет позже.

Итак, Анфиса работает без тренера (шофер не грузчик, муж не тренер), даже без массажиста (мужа нельзя считать массажистом — муж, если и занимается массажем жены, то в других целях) и стратегию своих выступлений разрабатывает сама. У меня возникла забавная мысль — интересно, приходила ли подобная мысль когда-нибудь в какую-нибудь тренерскую голову? Сальто-мортале! Прыжок в длину кувырком — то есть, не обычными ножницами, а с сальто через голову. Я прикинул с карандашом на досуге — результат должен получиться процентов на десять выше, чем при обычном прыжке ножницами. А что? Это огромный ресурс... Да пошить Анфиске приличную форму из жидкого текстиля, да заказать толковую толчковую пружинистую кроссовку — это еще столько же. Итого: процентов двадцать можно накинуть к результату! Анфиса улетает за шестнадцать метров, женский рекорд мира — не помню точно — где-то семнадцать с копейками, значит, она может прыгнуть за девятнадцать метров! Ого!

Я почему-то взволнован.

<���Нет, я не был взволнован. Вернее, я был взволнован как тренер, но не был взволнован ее сексуальным разведением ног в ультра-прыжках с использованием пружинных кроссовок на сплинно-поверхностном уровне Лон Дайка. Я знал, что Легкоступова находится у нас в длительной служебной командировке, что она является офицером Службы Охраны Среды и прибыла в конюшню с каким-то особым заданием. Обо мне и о моей миссии в конюшне Анфиска, конечно, тогда уже все знала и потому, наверно, выпендривалась.>

31 ИЮНЯ [11] Запись в Белой тетради от 31 июня подлинна, хотя такого дня в календаре не существует, в июне всего 30 дней. Обычная ошибка памяти от монотонного течения пространства—времени. Когда все дни одинаковы, не все ли равно, какое там «июня»? Связных летних записей почти нет, какие-то непонятные пометки и восклицания: «Не тяни резину!», «Не забыть сказать!», «Погнали наши городских», или такая запись: «Пневматика! Возьми перфоратор и пневматично бей!» Что она означает? Не помню. Неделями никто не звонил, никому я не был нужен. У меня в тот период создалось впечатление, что высшее начальство, как водится, уже остыло к Проекту, увлеклось какой-нибудь новой игрушкой и забыло о нас; хотя это было не так, оперативные действия продолжались, а предварительные исследования были в самом разгаре. Появление Легкоступовой и БэА подтверждение тому. Могли бы предупредить. Зато после моей невольной календарной ошибки время как «сбесилось», пошли сплошные черные дыры и лакуны, конюшню стали гонять сначала на наводнения в Тьму-Турухань (Макар и Чайник), потом на лесные пожары в Термической Перемычке (забрали всех хавбеков — фон Базиля, Фонаря и других), а Брагина и Хуана командировали для участия в операции по освобождению заложников из публичного дома, захваченного террористами. Конюшня, как всегда, использовалась для спасательных операций — стихийные бедствия, катастрофы, терроризм — а как же! — Поберегите конюшню! — просил я председателя Сура. — Спецконтингента не хватает, кто же поможет, если не мы? — отвечал председатель и был прав. .

Б@ГАТЕНЬКИЙ АРЛЕКИНО.На «Маракканне» появился БэА — тот самый, Б@гатенький Арлекино, спонсор, тренер, меценат и муж Анфисы. Муж ли?.. Ох, сомневаюсь. Встретил его в леске, он браконьерски обдирал молоденький дубок для банного веника — собрался в парную. Совсем салага, чуть за двадцать. Толком еще не бреется, потому и отпустил бородку и усики, — чтобы постарше выглядеть. Из молодых, да ранних, кварки гребет лопатой. Такой весь из себя... пинджак, бруки типа штанов, галстух, телосложение. Волосы — назад. Физиономия наглая, кого-то мне напоминает, но сбивают эти усики, козлиная бородка и волосы назад. Странная нахальная морда, какой-то гибрид провинциального козла с интеллигентом в третьем поколении. Какой из него муж? Так и застыл с дубовым веником и смотрит на меня, как двенадцатилетний Племяш, — во все глаза, с глупым тиффозным любопытством и даже как будто с придурковатым религиозным трепетом, будто увидел священную корову. Вот только рот не открыл и не ковыряет в носу.

— Мне ваше лицо очень знакомо, — сказал я. — Мы с вами нигде не встречались?

— А я вас знаю, видел в игре, — невпопад ответил БэА.

— Меня все знают.

Если я сейчас замычу, этот му-у-дак упадет на колени и станет на меня молиться. Или съест от усердия свой дубовый веник. Он так и не представился (забыл, застеснялся или почему-то ушел от ответа?) и завел неинтересный околофутбольный разговор — о Лобане, конечно. Затараторил — что Лобан, где Лобан?

— Где, где... — отвечал я.

После парной этот БэА напросился поиграть с нами в футбол. Я неохотно разрешил. Не нравится он мне. Нахальный денежный мешок. Хотя он неплохо играл, то есть, носился, как козел. Хотя меня уважает — уважает уважением наглого денежного мешка — я ведь чего-то стою. Где я его видел? Не забыть спросить дядю Сэма — кто он такой?

<...> Не забыл, спросил дядю Сэма:

— Кто он такой, этот дуболом?