Дмитрий Леоненко - Жало [СИ]

- Она многого добилась, - повторила Ханна. - Она с самого начала знала, что нельзя вечность полагаться на помощь Земли. Она учила своих детей рассчитывать только на себя - и то, что может дать им Эквестрия.

Теперь я видел несколько углублений в скале - то ли взорванных, то ли выдолбленных. Я бы не удивился и второму варианту. Впрочем, судя по размеру, углубления правильней было бы назвать прудами.

Густой слой плесени покрывал пруд. Или не плесени - ряски? На зеленом покрове что-то мельтешило, двигалось, ползало. Из соседнего пруда поднимались острые зеленые ростки, я видел небольшие гроздья то ли цветов, то ли семян. Трава в третьем росла повыше, над прудом колыхались бурые колоски.Четвертый представлял собой лужу густой бурой грязи.

- На земных запасах был запущен цикл, - сообщила Ханна. - Ну, если я стану рассказывать - и показывать - как его замыкали, то ты сблюешь себе под ноги, и мы опять потеряем время. Поэтому поверь на слово - они сумели его замкнуть, пусть и очень примитивными методами.

Я увидел мужчину, склонившегося над водой и черпающего оттуда что-то большой авоськой. Волосы его были собраны в косу, перекинутую через плечо. Краем глаза я увидел, что копошилось в авоське, и к горлу действительно подкатил комок. Мелькнул молодой парень, сидящий на корточках у подножия кактуса и сосредоточенно обвязывающий его тонкой веревкой. Затем картина вновь сменилась.

Космическая станция здорово подросла в размере. Конец, который раньше был увенчан стопкой "гаек", теперь венчала серая каменная глыба. Вокруг мелькали огоньки каких-то то ли роботов, то ли, судя по размерам, небольших космолетов - опять-таки очень похожих по виду на пивные банки.

Мы с Ханной стояли среди никелированных металлических стеллажей - вдоль которых тянулись ряды стеклянных труб. С потолка падал яркий свет светодиодов.

И резким контрастом с никелем, хромом и стеклом - черный грубо обработанный камень пола и потолка. А стен мы не видели.

Потому что их закрывали ряды зеленых стеблей с буро-лиловыми соцветиями, выбивавшихся из труб.

В зеленом коридоре перемещались люди в белых костюмах-трениках. Они пристально разглядывали растения, порой обменивались тихими репликами.

- Лунная колония, - заговорила Ханна, протянув руку и перебирая соцветия между пальцами, - оказалась самым перспективным проектом. Лавовые трубки легко закрыть, они защищают от излучения и микрометеоритов. Есть гравитация для выделенного направления, есть лед и грунт для охлаждения. Легкий колодец. Удобно.

Меркурий - слишком близко к Солнцу, Марс - тяжел и с тонким воздухом, Пояс требовал больше, чем давал - по топливу, по металлу, по жизням и кислороду. Конечно, база на Марсе откопала кое-какие интересные следы, оставленные Оводом, - она озорно усмехнулась, - но в остальном была ужасно бесполезна. Основа, центр - здесь, на Луне, - она щелкнула пальцами.

И нахмурилась.

- Но и этого не хватило.

Щелкнула пальцами. Мы снова висели в пустоте на фоне звезд. Космическая станция проплывала мимо - черный силуэт в огнях на фоне земного шара. Только сейчас я сообразил, что Земля стала реально так поменьше, чем в предыдущем видении со станцией. Игрушечный бело-голубой мячик среди звезд.

- Уилер ошибалась, - хмуро проговорила Ханна. - Петля Жала отслеживает сложного наблюдателя, а не генетический код. Конечно, кодирование белков тоже важно - аксонные стенки, синаптические щели и прочая прелесть - но не критично. Как я уже говорила, Ён держалась долго - но...

Она слегка хлопнула в ладоши.

- Коллапс!

И вспыхнуло пламя.

Я ждал, что взрыв будет, как в Звездных Войнах. Вспышка и Земля, разлетающаяся горящими обломками.

Земля засветилась.

Голубой свет смыл города и континенты, облака и океаны. Атмосфера вскипела. Облака синего огня поднялись над ней, слились... Шар голубого пламени плыл среди звезд. Огонь бурлил, закручивался водоворотами, тускнел и разгорался.

- И кто спасется от огня - тот будет предан сверкающей молнии, - пробормотала Ханна. Она смотрела прямо перед собой, на зеркальный клубок Овода, висящий рядом со станцией. Отсветы пламени отражались в его извивах.

Казалось, Овод - или как там его, конструкт? - принюхивается к плывущей над горящей Землей станции. Я попытался представить себе, что случится, если Жало возникнет прямо в ее отсеках...

Овод исчез. Мгновенно и беззвучно, как у него было заведено. Просто растаял в вакууме.

- Что, не понравилось? - спросил я то ли у Ханны, то ли у пустоты. Пламя тускнело, в нем преобладали уже алые и багровые оттенки. Диск Земли - того, что было Землей - затягивало белой дымкой.

- Нет необходимости, - тихо ответила девушка. - Популяция на Эквестрии выживает. Повторная переброска на этом интервале - насколько я могу предположить - не согласована.

Огонь угас. Под нами плыл шар из пушистых облаков цвета слабого чая с молоком. На станции медленно загорались огни, словно экипаж приходил в себя после чудовищного взрыва внизу и встречи лицом к лицу с инопланетным чудовищем.

Серая пустыня под черным небом, полуразрушенный вал от горизонта до горизонта. Уже привычные по первому видению полуцилиндры эллингов, горящий огнями купол. Несколько треугольных модулей - здесь, на поверхности, эти громадины с дом размером совсем не кажутся детальками от конструктора. Убегает куда-то вдаль труба толщиной в человеческий рост.

Неспешно опускалась на посадочную площадку летающая коробка, пыхая под себя туманными струйками. От одного из зданий в ее сторону ползла другая коробка, в форме полуцилиндра и на множестве колес.

- Лунная база держалась до последнего, - заговорила Ханна, следя за посадкой. - Замолчали станции на астероидах, вышла из строя коорбитальная верфь. Без поставок с Земли замкнуть цепочки не удавалось. Электроизоляция, прокладки, редкоземы... Сопротивляться вакууму, излучению и невесомости тяжелей, чем скрестить теплицу с выгребной ямой.

Огни на треугольных модулях тускнели один за другим. Труба потемнела, выцвела, провалилась в себя. Угас и потемнел купол.

- Они оставили наружные поселения, - продолжала Ханна. - Те, что не смогли разобрать. Слишком велик риск, слишком мало запасов, чтобы тратить на ремонт. Вымерла околоземная станция, замолчал даже Лагранж. Техноканнибалы в лунных пещерах - вот все, что осталось в Солнечной системе от человечества.

Перед нами снова плыла станция. Безжизненная, темная. Я различал дыры и пробоины в обшивке, полуразрушенные модули. В центре одного из октаэдров зияла дыра с рваными краями - словно внутри взорвалось что-то мощное.

- Прошли десятки лет, - задумчиво сказала моя экскурсоводша, оглядывая останки. - И, когда население сократилось до критического уровня - они предприняли последнюю попытку. Дерзкую до неприличия.