Дмитрий Леоненко - Жало [СИ]

Нечто типа коробки с воткнутой в нее трубой приблизилось к станции. Несколько раз подряд ткнулось в то, что было стыковочным узлом, отступило.

На поверхности "коробки" прорезалась щель. Люк приоткрылся, белая фигура метнулась через пропасть. Заскользила по переборке, цепляясь за что ни попадя. Вцепилась, распласталась по металлу.

Между станцией и кораблем протянулась черная нить. По-моему, космонавт без затей просто обвязал трос вокруг первого попавшегося выступа. Впрочем, не стану говорить с уверенностью - было далековато, знаете ли.

Скафандр завозился. Створка люка на корпусе ушла внутрь, но не до конца. Мне казалось, этот чувак не пролезет в полуоткрытую щель, но он справился. Корабль снова пошел вперед и на сей раз - прочно воткнулся коробчатым носом в станцию.

- Они обнаружили старинные архивы. Прошло не меньше десяти поколений, история уже становилась легендой, и даже стали сочиняться анекдоты. Но они решили попробовать. Они были очень храбрыми каннибалами.

С борта станции сорвалась стальная пуля. Умчалась куда-то в сторону крохотной Земли, все еще плотно покрытой белыми облаками. Через секунду станция провалилась в никуда, и нас окутал туман.

Сперва мне показалось, что мы вернулись в Эквестрию.

Туман и скалы - только не разноцветные, как на планете с именем из мультика про лошадок, а черные. Пасмурное небо без солнца и вой ветра. Туманные смерчи пляшут вокруг, возникая и распадаясь. Ничего толком не разобрать. Чавкает под ногами какая-то черная грязь, тонким слоем покрывающая камни.

- Когда-то это была Африка, - сообщила, позевывая, Ханна. - Кажется, восточное побережье. Родина человеческой расы. Как символично.

- Почему... так?

- Испарение океанов спровоцировало парниковый эффект. Положительная обратная связь, все дела. Новое тепловое равновесие установилось на точке около ста двадцати градусов по Цельсию. Пар костей не ломит, а, Костя?

Над головой мелькнула тень. Капсула спускаемого аппарата покачивалась на парашютных стропах, что-то грохнуло, сверкнуло. Перевернутый наконечник "пули" плюхнулся в черное болото.

- С первой попытки? - Ханна покачала головой. - Божечки. Ребята, вы сами не знаете, как вам повезло - самосогласованность на вашей стороне. Ну или контур слегка заигрался с драматичностью реконструкции. Не суть важно. Посмотрим на реакцию конструкта.

Туман скрутился в судороге псевдотяги. Черные скалы изогнулись, распахнулись призрачной пропастью. Белый скафандр вздрогнул. Попятился. Я покачал головой.

Псевдотяга рванула космонавта к Жалу, макнула шлемом в грязь. Тот, впрочем, ловко извернулся, избежав удара шлемом.

Поднялся. Сделал несколько шагов вперед. Вгляделся в выгнувшееся в себя, раскрывшее пасть Жало.

- Нет! - мой крик не был услышан, впрочем, космонавт и без меня знал, что делает. Спокойно, не пытаясь бороться с псевдотягой, подался в сторону. Коснулся шлема. Опустился на четвереньки и пополз по невидимому склону к размазанному в пятно посадочному аппарату.

Теперь уже вереница скафандров приближалась к Жалу. Облачка какого-то газа или пара вырывались из патрубков на их плечах. За их спинами высились корабли - я едва различал стальные контуры, искаженные Жалом. Одни - неуклюжие стальные махины, для меня оставалось загадкой, как они вообще смогли приземлиться в это кипящее болото. Другие - похожие на первый обтекаемые аппараты.

- Предпоследние остатки человеческой расы, - задумчиво сказала Ханна. - Что же, у них есть повод для гордости. Отчаянная, безумная, почти обреченная попытка. Про нее одну можно будет сочинить сотни легенд. И их сочинят, Костя. Я гарантирую это.

Снова Эквестрия. Каменная стена отстоит довольно далеко от Жала, распахивается купол крохотного парашюта. Я сжался, ожидая, что вес скафандра утянет смельчака на дно - но, похоже, что-то из его амуниции работало как спасательный пояс. Белая фигура зашевелилась, принялась довольно активно выгребать куда-то к камням...

Туман белеет от десятков парашютов. Сколько же здесь человек? Пятьдесят? Семьдесят? Одни парашюты спускают грузовые контейнеры - непохожие на наши, овальные, серо-металлические. Под другими покачиваются человеческие фигурки, облаченные в скафандры. Несколько исчезают в волнах - то ли отказало спасательное оснащение, то ли еще какая хрень пошла не так. Но другим удается добраться до берега, до крохотной каменистой полоски между скалой и морем.

На пятачке воцарилась суматоха. Кто-то пытался вытянуть на камень пойманные контейнеры, кто-то - самих себя. В этой толчее я с трудом отличал людей от груза.

- Ну и ну. Сюрреалистический гибрид Исхода, Ноева ковчега и десантной операции, - заметила Ханна, вглядываясь через мое плечо.

Шатаясь, один из скафандров отошел от берега. Х его з, но вроде как это был тот самый парень, что пристыковал корабль к станции. Он медленно поднял руку к забралу...

С щелчком забрало поднялось.

- Похоже, он плохо отрегулировал давление в барокамере, - фыркнула Ханна, глядя, как скафандр падает на колени и хватается за собственный шлем. - Ладно. Будем надеяться, перепад был небольшой, и этот парень не лишился барабанных перепонок. Мне он нравится.

Скафандр выпрямился. Под шлемом обнаружилось бледное безвозрастное лицо с узким подбородком. Лоб пересекала узкая морщина, словно скафандру приходилось часто щуриться.

Теперь мы смотрели, как скафандр, пошатываясь, спускается по горному склону к каменистой расселине. Как протягивает руку к оплетающим ее склон темно-зеленым плетям. Как вскидывает голову, глядя на стоящую на гребне женщину.

Женщина доставала скафандру максимум до груди. Ее волосы были заплетены в косу, опоясанную вокруг груди и пояса. Длины косы хватало на добрый десяток оборотов. На поясе виднелся белый нож - сперва мне показалось, пластиковый, потом я сообразил, что оружие выточено из кости. Я решил не задумываться, чьей.

- У одних были запасы и знания, которых отчаянно недоставало другим. У других - умение выживать в Эквестрии, которого отчаянно недоставало первым. В иных условиях это могло бы стать началом прекрасной бойни... - Ханна не договорила. Женщина протянула руку, перчатка скафандра коснулась ее крохотной ладони.

- Но в этот раз похоть и благоразумие взяли верх над здравым смыслом, - довела Ханна до конца саркастичный комментарий. - Что же, и те, и другие были умнымиканнибалами. И отлично понимали, что такое умение замыкать цикл.

Образы вновь замелькали как в калейдоскопе. Скопище кактусовых лачуг и деталей от космолетов... Склон, покрытый темно-зелеными ростками... Поле ряски, по которому носятся мерзкие даже на вид создания, вдруг раскалывает зубастая пасть... Частокол зеленых стеблей в рост человека...