Ника Ракитина - Дракон для жениха [СИ]

Глядя на собравшуюся на привокзальной площади толпу, пан Иохан заподозрил, что все без исключения столичные жители явились проводить невесту Дракона в дальний путь. Выбор посланников Великого Дракона стал уже общественным достоянием, и люди тянули шеи в попытке увидеть королевну. Но ее высочество проскользнули в вагон незамеченными, скрывшись под темной вуалью.

Свита, вопреки ожиданиям пана Иохана, оказалась вовсе не большой и не пышной, всего полтора десятка человек, не считая посланников Дракона. То были фрейлины (в их число, по официальной версии, вошли и Ядвися с Эрикой) и охрана. К какой категории отнести себя, пан Иохан не знал. Вероятно, его причислили к охране.

Его не отпускало любопытство: несомненно, до драконьих земель железнодорожные рельсы еще не дотянули, а значит, оставшуюся часть пути придется преодолевать иным способом. Каким? С этим вопросом пан Иохан, не удержавшись-таки, обратился к Улле: соглашаясь сменить воздушный вид транспорта на наземный, драконы наверняка что-нибудь спланировали. Но Улле только улыбнулась ехидно и поинтересовалась, неужели пан барон не в состоянии преодолеть несколько миль на своих двоих?

— Я-то в состоянии, а вот королевские фрейлины могут выразить недовольство, — парировал пан Иохан.

Посланница только рассмеялась.

— Значит, отправим их домой! Нам они все равно ни к чему.

Пока что фрейлины, ничего не подозревая (и, вероятно, вовсе не задумываясь о столь отдаленном будущем), весело щебетали, расселяясь по купе. В вагоне стало тесно от шелковых лент и украшающих шляпки искусственных цветов и душно от смешанных густых ароматов парфюма. Пан Иохан порадовался, что едет в другом вагоне, а вот Ядвися надулась. Общество придворных дурочек ее нисколько не прельщало, и она предпочла бы ехать с братом, но кто бы позволил?

На выручку ей нежданно-негаданно пришла Улле, пригласив ее в свое купе. Ядвися, хотя и Эрику жаль было оставлять, и с отношением к посланнице она еще окончательно не определилась, долго не раздумывала и дала согласие, посчитав, что общество драконицы гораздо предпочтительнее, нежели соседство неумолчно болтающих фрейлин. Эрика, однако, тоже не осталась брошенной на произвол судьбы: ее милостиво пригласила к себе сама королевна. Бедняжка сперва даже потеряла дар речи от выпавшей ей немыслимой чести; не теряя времени Мариша увела ее к себе и уже в купе, вероятно, привела в чувства — этого пан Иохан уже не видел. Он был рад, что девушки так удачно устроились, и со спокойной душой ушел в свой вагон искать купе и раскладывать вещи. Дорога предстояла неблизкая.

И в поезде светская жизнь не останавливалась ни на минуту. Столичный светский дух пронизал все четыре вагона, занятые императорской свитой и посланниками.

Купе располагались в двух вагонах, в третьем был оборудован ресторан с прекрасной изысканной кухней, а в четвертом устроили салон. Само собой, салон не пустовал ни минуты: юные фрейлины, только-только разложив вещи, немедленно устремились к кушеткам и ломберным и кофейным столикам, вокруг которых можно было собраться стайками и вдоволь наговориться. За ними потянулись и мужчины, причем не стали исключениями и послы. Одна только королевна Мариша не покидала своего купе, словно пряталась от кого-то. Но ее отсутствия, кажется, не заметил никто.

Кроме пана Иохана.

С самой минуты отправления его не отпускало странное чувство, будто за его спиной захлопнулась глухая дверь, за которой осталась вся прошлая жизнь, и будто к прежнему возврата нет, и начинается что-то совсем новое, незнакомое — причем новое начинается не только для него, но для всех, кто едет вместе с ним. И в первую голову это относилось, разумеется, к королевне Марише, потому-то барону и хотелось ее видеть, потому-то он и ждал ее появления с почти болезненным нетерпением.

Почему-то ему казалось, что раз уж за ними обоими захлопнулась дверь, то их непременно должно что-то связывать — и подтверждение этой своей мысли он ожидал увидеть на девичьем личике. Удивительно, но об остальных своих спутниках он нисколько не думал, хотя, казалось бы, они все должны оказаться теперь связанными друг с другом.

Знакомые офицеры уговорили пана Иохана сыграть в бридж. Он согласился очень неохотно, мысли были заняты другим, но нужно было как-то убить время. Сидя за столом, он не столько думал об игре, сколько прислушивался к звукам шагов и досадовал на стук колес, очень ему мешавший. Стоило только заслышать новый звук, как барон вздергивал голову, словно нервный конь. Карты только что не падали у него из рук, и партнеры уже несколько раз делали ему замечания. Увы, пан Иохан и рад был бы, да никак не мог сосредоточиться на игре. И никак не мог дождаться ту, которую ждал, сам не зная зачем.

Очередной раз подняв голову на звук мягко задвинувшейся двери, пан Иохан встретился взглядом с только что вошедшей посланницей. Вероятно, на его лице мимолетно отразилась досада или разочарование, им испытанные, ибо Улле вопросительно приподняла брови. Барон понял, что продолжать игру бессмысленно (да и небезопасно для кошелька), извинился перед партнерами, отложил карты и встал. Нужно было немедленно уйти из салона, иначе, пан Иохан чувствовал это, дело могло закончиться легким помешательством.

Улле стояла перед этажеркой с новенькими, только что из типографии, книгами, предназначенными для легкого чтения, и перебирала корешки романов. Со стороны можно было подумать, что ее заботит исключительно, как бы с пользой занять себя на несколько часов, но пан Иохан был уверен: она поджидает его. И впрям, стоило ему подойти, она немедленно оставила книги в покое и обернулась.

— Что с вами, Иохан? У вас снова такое странное лицо…

— Со мной? Ничего. Не хотите ли выпить вина?

Улле взглянула на него с непонятным выражением.

— Видите ли, я вовсе не… А впрочем, почему бы и нет.

Пан Иохан предложил ей руку, и вместе они перешли в вагон-ресторан, где уселись на стол, покрытый накрахмаленной вышитой скатертью. В мгновение ока рядом с ними возник белоснежный официант с безупречно любезной улыбкой. Но, несмотря на свою вышколенную любезность, он никак не мог удержаться и все косил глазами на Улле — вероятно, он, как и прочий обслуживающий персонал, уже знал в лицо всех сопровождающих королевну.

Пан Иохан попросил карту вин, бегло просмотрел ее и выбрал божоле виллаж, а к нему — несколько сортов сыра.

— Это простое вино, — с оттенком извинения обратился он к Улле. — Никаких изысков, ничего такого. Но почему-то я особенно люблю его. У этого вина необычайно свежий вкус…

— Иохан, вы хотите… как это у вас называется… напиться? — неожиданно спросила посланница, глядя на него с тем же непонятным выражением.