Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

В землях хантов перед казаками раскрылся неведомый мир, переносивший их в иную историческую эпоху. Здесь люди не обрабатывали земли и кормились рыбной ловлей и охотой. Оружием служил лук. Приземистые, со скуластыми лицами, длинными и жесткими черными волосами, рассыпанными по плечам, ханты носили одежду из шкур и жили либо в землянках, покрытых дерном, либо в конусообразных шалашах, составленных из жердей и покрытых берестой, а кое-где оленьими шкурами. Рыбу и мясо они ели сырыми. У хантов сохранялся родо-племенной строй, во главе племен стояли племенные старейшины — «князьцы».

С Аремзянки отряд Брязги попал на реку Демьянку во владения «большого зборного княжца» хантов Нимньюяна. «Зборным» князька назвали потому, что тот, узнав о появлении Брязги, собрал воинов со всей округи. На неприступной горе в «великом и крепком городке» засело множество воинов. Три дня кучка казаков безуспешно штурмовала городище. Брязга уже стал подумывать об отступлении, но весенняя распутица приковала его к месту, побуждала биться до конца.

Последний штурм принес казакам победу. Защитники неприступного городища не устояли против отчаянного натиска. Часть князьков с «роды своими» разбежалась по домам. Захваченных на месте казаки привели к присяге. Никто при этом не был наказан.

На Демьянке отряд Брязги оставался до тех пор, пока Иртыш не очистился ото льда. Построив несколько стругов, казаки отправились в плавание вниз по реке. Племена, обитавшие там, знали о появлении чужеземцев, но ждали их к себе много позже. На берегах реки Рачи, притока Иртыша, они собрались для жертвоприношений, чтобы умилостивить своих богов. Шаманы обошли окрестные юрты, собрали многочисленные дары и успели завершить приготовления к пиршеству. Казаки нагрянули как снег на голову. Но и для них встреча была довольно неожиданной: пока они разворачивали струги и высаживались, берег опустел. Ханты попрятались в частый ельник. Подле священной рощи остались только жертвенные животные. Казаки оставались на Раче целые сутки, рассчитывая, что ханты вернутся на берег, но беглецы словно растворились в лесу.

Весть о появлении в святилище чужеземцев распространилась по всей округе. Шаманы призывали богов покарать дерзких пришельцев. Старейшины племени решили устроить засаду в теснинах ниже устья Рачи. Там, где Иртыш подходил к обрыву Цынгальской горы, хантские воины сделали завал, сбросив в реку несколько высоких деревьев. Когда течение стремительно вынесло казачьи струги из-за поворота и почти вплотную прибило их к обрыву, ханты показались из укрытия и стали «хапать» лодки крюками. Неожиданное нападение вызвало минутное замешательство среди казаков. Но затем они, бросив весла, взялись за пищали и дали залп с обоих бортов. «Крючники» тотчас бросились наутек. За поворотом реки казаки увидели Нарымский городок, покинутый воинами. Женщины и дети в страхе ждали появления невиданных людей, повелевавших молниями. Они бегали по опустевшему урочищу, крича и плача. Когда наступил вечер, мужчины племени стали собираться в городке «един по единому, оглядываясь». Тут они убедились, что казаки «не бьют жен их и детей, точию ласкают». Брязга оставил в покое «вымышленников», участвовавших в нападении на казачью флотилию, не причинив им ни малейшего вреда.

Отряд продолжал путь. Неподалеку от устья Иртыша он одержал победу над «князьцом» Самиром и восемью другими «князьцами». У казаков нашлись союзники. К ним в стан явились кодские ханты с Оби. Брязга объявил о передаче управления всей округой кодскому князю Алачею. Подобная мера оказалась удачной. Княжество Алачея просуществовало до середины XVII века.

Плывя вниз по Иртышу, флотилия Брязги подошла к Белогорию на великой сибирской реке Оби. Это был самый северный пункт, достигнутый отрядом.

Русские рати ходили на Обь еще в конце XV века. Поморы-промышленники освоили морской путь в устье Оби и пользовались им в XVI веке. Английские и голландские купцы делали настойчивые попытки достичь Сибири, следуя на восток по северным морям. Племянник Кучума Маметкул позже рассказывал о появлении в устье Оби корабля, по всей видимости принадлежавшего западноевропейским купцам. Корабль был сожжен татарами.

Казаки Ермака смогли утвердиться на Оби благодаря тому, что им удалось разгромить Кучума. Большим достижением первой сибирской экспедиции было открытие нового пути на Обь и Иртыш с запада через Средний Урал.

После возвращения воевод с Оби в конце XV века на Руси распространились слухи о «золотой бабе» — великой богине хантских племен Приобья. Из Московии эти слухи проникли в Западную Европу. Казаки Ермака были первыми европейцами, которые узнали об этом чуде из первых рук.

На реке Демьянке в стан к Брязге пришел чуваш, попавший в татарский плен. Он немного говорил по-русски. Чуваш поведал казакам, что в осажденном ими урочище татары и ханты молятся идолу — «богу литому золотому, в чаше сидит», а идол, «де, поставлен на стол и кругом горит жар и курится сера, аки в ковше». Но чуваш не мог вразумительно ответить на вопрос, откуда взялся золотой идол, и рассказывал, будто его привезли из-за Урала, «от Владимирова крещения», называли Христом. Как видно, он не имел понятия ни о языческом культе хантов, ни о христианстве. Когда казаки овладели урочищем, им не удалось разыскать идола. Его надежно укрыли в потаенном месте.

Второй раз казаки услышали о «золотой бабе» на Оби, где было самое почитаемое среди хантов капище. Но и на этот раз казакам не довелось увидеть хантского бога. При их приближении жители спрятали «болвана», как и всю прочую сокровищницу — «многое собрание кумирное». Однако казаки расспросили хантов и составили такое описание идола: «На Белогорье у них молбище болшое богине древней — нага с сыном на стуле седящая». Примерно так же изображали обскую богиню те, кто побывал здесь до Ермака.

Через 200 лет после Ермака миссионеры не отказались от надежды разыскать идолов, изваянных из золота, серебра и меди «в подобие человеческое». Им даже удалось установить имя самого известного из этих кумиров — богини Аюш. Идол, как писал один миссионер, «зело великою хитростию в подобие некия жены создан и сего нарицают Аюш». Миссионеру не удалось увидеть искусно изваянной «золотой старухи», но он побывал в великих мольбищах хантов на Иртыше и Оби и повидал другого «золотого бога» — «старика обского». «Бог рыб» имел вид доски с носом трубой, малыми рогами на главе и золотой грудью. Ханты тщательно закутывали его в «червленую одежду». Отправляясь на промысел, они ели священную уху, предварительно помазав ею «бога рыб». Если им не везло и они возвращались с моря без рыбы, то принимались колотить идола и плевали на него. Когда промысел налаживался, они как ни в чем не бывало вновь оказывали ему почести. В крайней нужде ханты не только били своих золотых «стариков» и «старух», но и «отнимали» у них кусочки золота. Потерпев неудачу в столкновении с Брязгой, «князьцы» устроили, надо полагать, основательную порку своим кумирам.