Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1983

Из отрывочных разговоров индейцев Мануэлю не удалось понять, где находится фактория, куда предстояло отнести первые двадцать блоков. Он вместе с индейцами несколько дней шел по лесу. Когда наконец они вышли к реке, у него невольно возникла мысль о побеге. Но он тут же отказался от нее, решив, что вряд ли индейцы приведут его на большую факторию, где он сможет ускользнуть от них. И действительно, они выбрали крохотную бразильскую факторию из двух-трех домиков, одиноко стоявших на берегу реки.

Для торговых переговоров хуни куи снарядили Мануэля, отправив его по реке на небольшом плоту и наказав купить на вырученные деньги ружья. Если же ему будет грозить опасность, сказали они, он должен подать сигнал криком орла.

Странное впечатление осталось у Мануэля от посещения фактории. Он отвык носить одежду, штаны и рубаха показались ему тесными и неудобными, а звуки родного испанского языка — непривычными. Но в общем все прошло вполне удачно, не вызвав у хозяина фактории никаких подозрений. На вырученные деньги Мануэль приобрел шесть ружей и припасы к ним, топоры, мачете, рыболовные крючки, ножи, зеркала, а заодно штаны и рубаху. Увидев на календаре дату 15 июня 1910 года, он подсчитал, что провел в лесу более двух с половиной лет. Ему хотелось задать тысячу вопросов владельцу фактории, но он боялся вызвать ненужные осложнения — ведь если истина приоткроется, еще неизвестно, как поведет себя хозяин и индейцы, следившие за каждым шагом Мануэля. Но все же он согласился на предложение хозяина открыть счет в банке и положить на него оставшиеся после покупки всех товаров деньги. Из разговора с хозяином ему стало ясно, что фактория находится недалеко от границы между Перу и Бразилией на реке Пурус.

Деревня встретила вернувшихся мужчин радостными возгласами. Все с любопытством рассматривали принесенные вещи, вертели зеркала, с удивлением рассматривая свои лица. Лишь через несколько дней жизнь вошла в привычную колею.

После посещения фактории у индейцев исчезли последние подозрения в отношении Мануэля. Он уходил теперь с небольшой группой на охоту и проводил в сельве по многу дней, без труда находя обратную дорогу. Старый вождь был очень доволен и, наблюдая за Мануэлем, говорил: «Теперь он навсегда останется с нами и будет хорошим вождем для моего народа».

Но и враги хуни куи тоже поняли намерение старого Ксуму. Однажды, когда Мануэль был в лесу и собирал плоды на дереве, рядом с его плечом в ствол вонзилась стрела. Соскользнув на землю, он схватил ружье и выстрелил в том направлении, откуда прилетела стрела. На выстрел прибежали его товарищи, добывавшие неподалеку каучук, но их поиски не дали никаких результатов.

Этот случай дал возможность Мануэлю наконец узнать, почему именно его хуни куи предназначали на роль вождя. Когда вечером старый вождь Ксуму собрал мужчин, чтобы обсудить дневное происшествие, он напомнил им, что Мануэль был не первым юношей, которого готовили к этой роли. Оказалось, что жертвой врагов недавно пал собственный сын Ксуму. Тогда-то хуни куи решили захватить юношу-чужеземца, который, став их вождем, сумеет добыть огнестрельное оружие и научит индейцев обращаться с ним. И вот когда этот план так успешно удался, враги снова задумали его сорвать. «Если хуни куи, — сказал старый вождь, — не сумеют уберечь Мануэля, они останутся без вождя, ведь мне теперь недолго жить».

Ксуму был действительно очень стар. Все члены племени относились к нему с глубоким уважением, смешанным с чувством поклонения. Они понимали, что вождь хранит в себе всю накопленную за долгую жизнь мудрость и использует ее на благо своего народа. Но вот однажды после полудня, как это бывало не раз, Мануэль сопровождал Ксуму во время прогулки по лесу. Внезапно у старика подвернулась нога, и он рухнул на землю. Подбежавшие индейцы осторожно подняли его, отнесли в деревню и положили в гамак. Дни старого вождя были сочтены, он приготовился к смерти, ибо, как сказал он сам, не способен сменить свою кожу на новую, потому что согрешившие предки утратили этот секрет. Он тихо угас, заснул. Старые женщины обернули его тело в узкие полоски высушенного луба. После этого тело подняли наверх и подвесили на стропилах дома, где всегда было дымно. Там оно провисело несколько месяцев, а когда его спустили вниз, оно уже превратилось в мумию и стало похоже на высушенный ствол дерева. Старухи принялись растирать суставы особым составом, пока им не удалось подтянуть колени к подбородку, придав телу сидячее положение. Затем его поместили в большую, специально изготовленную для этого случая глиняную урну, туда же положили еду и все то, что принадлежало Ксуму при жизни: церемониальные лук и стрелу, жезл для танцев, украшенную перьями рубашку и многое другое. Сверху урну прикрыли другой и замазали место соединения смолой. Под траурное пение погребальную урну поставили в глубокую яму, вырытую на краю поляны. Засыпав могилу землей, индейцы посадили вокруг нее съедобные растения, чтобы дух старого вождя никогда не испытывал недостатка в пище.

Пока тело вождя не было предано земле, жизнь в деревне замерла. Мужчины почти не охотились, женщины забросили свои поля. Но вскоре после похорон мужчины пришли к Мануэлю и сказали, что утратили свои охотничьи навыки и им необходимо восстановить их. Поэтому Мануэль должен провести в лесу обряд видений, сделать то, чему научил его старый Ксуму. Это означало, что хуни куи признали его своим вождем.

Однако сам Мануэль чувствовал, что ему не хватает глубокого понимания сущности человеческих отношений. Ему не всегда удавалось контролировать поведение односельчан, что так естественно и просто осуществлял Ксуму. Мануэлю было нелегко направлять события в нужную сторону. А в деревне порою возникали серьезные осложнения, потому что некоторые мужчины стали проявлять буйный нрав, склонность к ссорам и вовсе не желали отдавать отчет в своих действиях.

Мануэль испытывает большое нервное напряжение, тревожное чувство нарастает. Он старается как можно больше времени проводить в лесу — на охоте или добывая каучук. Но после того как на него было совершено новое покушение, старики потребовали, чтобы он не выходил из деревни. Это вынужденное безделье приводило Мануэля в отчаяние. Ведь то, что было хорошо для старого вождя, казалось невыносимым для молодого. Он воспользовался просьбой индейцев достать для них стальные топоры и мачете и решил возобновить добычу каучука.

Уже дважды после смерти Ксуму Мануэль водил индейцев на факторию и вот сейчас собирался туда в третий раз. Путь к реке едва не закончился трагически. Ночью разразилась страшная буря с грозой и тропическим ливнем. Люди в страхе жались друг к другу, ошеломленные ураганным ветром, громом и молниями. Вокруг с треском падали огромные деревья. Наутро непогода утихла, но почва превратилась в жидкое месиво. Среди хаоса поваленных деревьев нелегко было передвигаться с тяжелым грузом на спине.