Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1983

В этот раз в чашечках из скорлупы пальмовых орехов пустили по кругу зелье, которое я помогал приготовлять. Я решил не терять над собой контроля и принять более полное участие в предстояще обряде.

Мы выпили свою порцию хони ксума, зелья, вызывающем видения. Пение постепенно поднималось до самых высоких нот, причем каждый добавлял свою партию к пению вождя. Отдельные голоса соединялись вмрсте на ключевых словах, и это придавало потоку звуков особую выразительность. Но вот через несколько минут пронзительный звук снова зазвучал в моих ушах, и, как только его биение слилось в один непрерывный гул, последов» жестокий мышечный спазм. На этот раз тошноты не было, но меня заполнили ощущения, которые невозможно выразить словами.

Я полностью потерял представление о времени, и вполне возможно, что пережитые мною впечатления были мимолетными. Начали преобладать цветные видения, а пение, казалось, вторгалось в сознание и вело за собой эти видения. Сначала они были беспорядочными, бесформенными, окрашенными в цвета, среди которых преобладали ярко-синие тона. Затем стали появляться и реальные существа окружающего леса, вначале смутно, с расплывчатыми очертаниями, но вслед за этим все четче.

Зазвучала песня удава, и по лесу медленно заскользил гигантский боа-констриктор. Синие пятна подчеркивали запутанный рисунок переплетенных узоров, которые, казалось, плыли над спиной удава. В его глазах и на языке пылал огонь. Четкие узоры на змеиной коже пламенели яркими и разнообразными красками.

Позднее мне довелось узнать, что индейцы восхищаются способностью удава бесшумно двигаться по лесу и настигать других животных. Если потрогать удава руками и прикоснуться пальцем к узорам на его коже, это принесет удачу на охоте… Поэтому-то видения с участием удава, сопровождаемые особым песнопением, начинают все обряды, благоприятствующие охоте. За удавом последовало еще множество других змей.

Затем появились птицы, главным образом из семейства ястребов, в которых, как считают, заключен источник знания о лесе. В сопровождении особой ястребиной песни в видениях сначала возник громадный хищный орел, который летел сквозь чащу, совершая молниеносные повороты. Наконец он сел, сложил огромные крылья, показав мощную белую грудь, а затем и черную как смоль спину. Повернув голову и собрав на ней перья в великолепный хохолок, орел сверкнул в нашу сторону мрачными желтыми глазищами и щелкнул крючковатым клювом.

Орла сменил коршун, который поедает змей, этот лесной часовой, подающий сигнал тревоги пронзительным, далеко разносящимся криком. Он опустился на землю и запрыгал с опущенными книзу крыльями, как если бы нападал на змею. За ним последовала вереница птиц, которые идут в пищу. Каждая из них воспроизводила крики, которые она издает по различным поводам, и показывала свои характерные привычки, что должно было помочь в охоте на этих пернатых.

Наконец, проследовали четвероногие животные, крупные и мелкие, каждого сопровождала особая песня. Это шествие длилось всю ночь, так что я просто не в состоянии всего описать. Теперь я уже не могу точно сказать, что из всего этого родилось в моем воображении, а что пришло с последующим опытом.

Утром звуки леса и редкие солнечные лучи пробудили всех нас от неспокойных снов. По кругу пустили обычную, незабродившую фруктовую кашицу. Обменявшись с остальными охотниками впечатлениями о прошедшей ночи, вождь принялся расспрашивать Ксурикайю: «Ты видел действо, слышал крики, разговаривал с духами. Теперь-то ты сумеешь с ними справиться?» «Великий вождь Ксуму Нава, Повелитель всех духов, предводитель ксуни куи, мое знание восстановилось, возросло. Теперь лес даст мне все необходимое», — ответил тот.

Вождь повернулся ко мне: «Сегодня хони ксума проникла глубже. А скоро мы попробуем еще раз».

Я только и смог, что кивнуть в ответ.

Вскоре мы вернулись в деревню, где нашего прихода уже ожидала толпа любопытных. Из отдельных замечаний и быстрых взглядов, брошенных в мою сторону, я понял, что все с удовлетворением следили за моими успехами.

И снова я стал гораздо лучше понимать язык индейцев и разбираться в том, что происходит в деревне. После этого второго обряда с видениями та роль, которая предназначалась для меня в этом странном мире, начала проясняться из событий повседневной жизни селения.

Что же дальше произошло с Мануэлем Кордовой? Вот краткое изложение последующих событий.

Люди племени хуни куи были настоящими лесными жителями. Их деревни располагались на полянах, окруженных стеной девственного леса. Через два-три года, когда почва на небольших полях и огородах истощалась, они снимались с места и переносили деревню на новую поляну. Охотясь или собирая в лесу плоды, они по нескольку дней не возвращались в деревню. Индейцы чувствовали себя в сельве как дома и повсюду умели отыскать пищу. Посылая стрелу из лука, они убивали животных, ловили птиц и пресмыкающихся, находили мед, собирали съедобные цветы, листья, плоды, коренья и клубни.

Как-то вождь рассказал Мануэлю, что хуни куи не всегда жили в таком глухом лесу. Они покинули родину своих предков после бесчисленный набегов белых пришельцев, которые появились в сельве в надежде разбогатеть на добыче каучука. Чтобы прогнать индейцев, они убивали мужчин, насиловали женщин, уводили с собой детей. Тогда еще совсем молодой Ксуму привел свой народ, спасая его от гибели, через заросли девственного? леса в эти места, куда еще не добрались каучерос…

Старый вождь Ксуму объединял все племя. Он распределял охотничьи территории и участки под посевы. Он прекрасно знал лес на несколько дней пути во всех направлениях. Ксуму обучал Мануэля всему, что могло пригодиться ему в его новой жизни. Он брал с собой юношу на прогулки в лес и показывал полезные растения, употребляемые в пищу или в качестве лекарства. Мануэль и раньше слышал о необыкновенном искусстве индейцев в лечении болезней и теперь с увлечением перенимал этот опыт. Старый Ксуму терпеливо объяснял назначение различных растений, открывая секрет приготовления из них лечебных настоев и отваров.

Пришел день, когда вождь выразил Мануэлю полное доверие. В то утро юноши тренировались на поляне в стрельбе из лука по мишени. Ксуму вышел из своего дома, неся ружье, захваченное когда-то у каучерос. Протянув его Мануэлю, он предложил ему выстрелить по мишени. Громкий звук выстрела и меткость стрелка поразили индейцев. Отныне Мануэль получил право охотиться с ружьем. Ему дали понять, что теперь его безоговорочно считают членом племени.

Так протекала жизнь Мануэля, пока однажды вождь не попросил его обучить хуни куи добывать каучук. Он объяснил, что собирается обменять его на ружья, чтобы обороняться от угрожавших племени врагов. Мануэль охотно согласился, увидев в этом хоть какую-то возможность повлиять на ход событий. Он вспомнил то, чему научился за недолгое время работы с каучерос, и с помощью каменных топоров и примитивных мачете, которыми располагали индейцы, наладил добычу каучука. Индейцам нелегко было привыкать к такому изнурительному труду. Но это были сильные и ловкие люди, они быстро научились валить деревья, делать надрезы в коре, откудш сок вытекал в вырытые в земле и устланные листьями углубления. Затвердевшие куски клали под пресс, устроенный из стволов больших деревьев, и получали компактные блоки, которые было удобно переносить на спине.