Юрий Киселев - Ступень 4. Наследники демиурга [СИ]

— Иными словами, ты предлагаешь мне выступить в роли подопытного образца, а пока идут исследования, приглашаешь меня пожить в твоём доме? — с улыбкой переспросила Селена.

— А тебя что-то смущает?

— Меня смущает статус, в котором я буду у тебя проживать.

— Как насчёт статуса почётной гостьи?

— Подумаю… Но скорее всего — откажусь.

— Почему? — удивлённо воскликнул юноша.

— Погостить можно день, два, пусть даже неделю. Ты уверен, что за неделю твои знакомые учёные решат проблему активации моего дара?

— А на правах моей невесты ты согласишься остаться в моём доме?

— Хм… Это что, официальное предложение? Неужели ты решил попытаться взять меня в жёны? — на лице Селены расцвела ехидная улыбка.

Немного помявшись, юноша смущённо ответил:

— Да… Я… Селена, я прошу твоей руки и хочу взять тебя в жёны!

— Предложение интересное и весьма неожиданное… Быть может, я даже могла бы о нем подумать… Однако я ещё не услышала от тебя самого главного!

— Я предлагаю тебе стать моей женой! Единственной — я не женат и никогда не был…

— Так ты что, до сих пор девственник? — с усмешкой спросила девушка.

— Нет, но… Селена, у меня действительно было много девушек, но ни одной я не предлагал выйти за меня замуж. Только тебе.

— Я рада, что мне оказана такая высокая честь, — язвительно прокомментировала Селена, — но ты так и не ответил на мой вопрос — зачем я тебе?

— Ты красивая… Божественно красивая. Ты идеальна!

— То есть тебе нужна красивая кукла?

— Нет, кукла мне не нужна… Ты умная, ты смелая, решительная… Ты… Я не знаю, что про тебя ещё сказать… Но я люблю тебя, Селена!

— И это, пожалуй, действительно самое главное… — задумчиво произнесла девушка. — Ты так хорошо расписал мои достоинства, теперь послушай и недостатки…

— У тебя нет недостатков! Ты идеальна во всём! — воскликнул юноша.

— Твоими бы устами… Итак, я упрямая, взбалмошная, непослушная, не признающая никаких авторитетов…

— Как и все женщины! Это нормально…

— Я люблю свободу и не потерплю, если меня попытаются её лишить.

— А если это будет осознанная необходимость? Ведь абсолютной свободы нет ни у кого в мире — любого человека ограничивают обстоятельства или взятые на себя обязательства. Иногда даже взятые добровольно…

— Если ограничения обоснованы — я их, разумеется, принимаю.

— Тогда это не проблема — я готов предоставить своей избраннице свободу за исключением тех ограничений, которые она наложит на себя сама.

— Я однолюб — у моего мужчины может быть только одна женщина.

— Я сам такой!

— А вот тут тебе не повезло… Я очень ветреное создание — могу влюбиться в кого угодно. В принципе, находясь замужем, я смогу контролировать свои желания, но вот гарантировать, что у меня всегда будет только один мужчина, я не могу. И моему избраннику придётся с этим смириться, в противном случае брака не будет. Измены с моей стороны маловероятны, но возможны, а ревность в семье мне не нужна.

— То есть от своего избранника ты требуешь верности, но сама её соблюдать не будешь? По-моему, это несправедливо! — воскликнул Керт.

— А кто говорил о справедливости? — возразила девушка. — Мир вообще несправедлив. Впрочем, я никого не заставляю — кандидат в мои мужья может от меня и отказаться, силком под венец его никто тянуть не будет.

— Хорошо, предположим, твой избранник согласится на это условие. Будут ли ещё какие-нибудь требования к твоему мужу?

— Будут, но остальные условия не стоят того, чтобы их обсуждать. К тому, что я уже озвучила, мой избранник должен знать — я не умею готовить и не люблю убираться в доме. Я вообще, по-моему, не приспособлена к домашнему хозяйству. В принципе, я не отказываюсь иногда заниматься домашними делами, но только тогда, когда мне этого захочется.

— А кто убирает и готовит в твоём доме?

— У нас мир техники. И готовят, и убирают автоматы. К тому же мои мамы отлично владеют бытовой магией, так что в доме у нас всегда идеальный порядок. Возможно, когда я овладею магией, мне тоже, как и моим мамам, понравится самой вести домашнее хозяйство, но часами стоять у плиты, чтобы накормить мужа и детей, я пока не готова.

— Детей ты тоже не любишь?

— С чего ты это взял? — удивилась девушка.

— Ты не любишь вести домашнее хозяйство, ты не любишь готовить, стирать, убирать, зато ты любишь свободу. И как среди подобных пристрастий могут оказаться дети?

— Хм… Возможно, я была слишком категорична, описывая себя. Я не против детей, нет… Просто я пока не задумывалась над этой стороной семейной жизни.

— Селена, — задумчиво проговорил Керт, выслушав всё, что сказала девушка, — позволь задать тебе ещё один, но, наверное, самый серьёзный вопрос — а зачем тебе вообще муж?

Над этим вопросом девушке пришлось думать настолько долго, что Керт уже начал волноваться — не обидел ли он её. Всадники молчаливо ехали по оставленному Линнеей следу, и никто не хотел нарушить молчание первым — Керт ждал ответа Селены и боялся того, что услышит, а девушка всё никак не могла найти правильный ответ на этот, в общем-то, единственно важный вопрос. В конце концов, когда молчание стало уже нестерпимым, Селена тихо ответила:

— Не знаю, Керт… Но если ты всё же решишься сделать мне предложение, смирившись со всеми моими недостатками, я, скорее всего, приму его…

Линнея отсутствовала целый день и вернулась ближе к вечеру. Обернувшись и даже не став одеваться, она тут же приказным тоном сказала:

— Мяса мне дайте.

— Ты что, уже проголодалась? — переспросила сестру Селена.

— Да не мне, рурху! — рявкнула Линнея. — Он давно не ел и действительно ранен. Ему нужно подкрепиться.

— Держи! — протянул девушке большой шмат копчёного мяса Керт. — Такого куска хватит?

— Не знаю, там разберёмся, — пробормотала Линнея, забрав мясо, — располагайтесь на ночёвку здесь, ждите меня и никуда не уходите!

— Поняли! — ответил Керт. — Располагаемся здесь, готовим ужин и ждём тебя.

Но ответа Линнея уже не услышала — обернувшись рурхом и схватив в зубы выданный ей кусок мяса, она опрометью умчалась куда-то в горы…

В отличие от прошлого раза, Линнея не вернулась ни к вечеру, ни наутро. Весь день Селена и Керт взволнованно ходили по поляне, ожидая возвращения ушедшей за молодым рурхом девушки, однако пришла она лишь незадолго до заката — уставшая, голодная, злая, зато с довеском в виде худого, драного, припадающего на заднюю лапу молодого кота. Увидев людей, кошак попятился, вздыбил грязную шерсть на загривке и угрожающе зарычал, но, получив от Линнеи смачную оплеуху по загривку, шлёпнулся пузом на землю и замолк, настороженно следя за незнакомцами.