Юрий Киселев - Ступень 4. Наследники демиурга [СИ]

— Ой, какой хорошенький! — завизжала Селена и бросилась к коту. Тот опять зарычал и попытался вскочить, но получил от Линнеи очередную оплеуху и вставать с земли передумал, тем более что Линнея, во избежание всяческих недоразумений, свою тяжёлую лапу с загривка молодого кошака убирать не стала. Селена же, подскочив к рурху, тут же начала его гладить, теребить и вообще обращаться с ним не как с диким хищником, а как с мягкой детской игрушкой. Видя, что зверь едва сдерживается, чтобы не наброситься на девушку, а не бросился лишь потому, что устал, ослаб и опасается очередного шлепка Линнеи, мощь ударов которой, по-видимому, уже успел ощутить, Керт строго сказал ласкающей кота девушке:

— Лэри Селена, оставь зверя в покое! Ему и так сейчас тяжело, а тут ты со своими нежностями. Лучше покорми кота — у нас, кажется, ещё осталось в запасе несколько кусков копчёного мяса.

Девушка, услышав указание, тут же бросилась к сгружённым с лошадей вещевым мешкам и, распотрошив один из них, выхватила оттуда два больших ломтя копчёного бараньего мяса на рёбрышках, после чего, вернувшись к рурху, положила мясо на траву прямо перед самым носом кошака. Тот, недоверчиво понюхав угощение, жадно набросился на еду, с хрустом перемалывая своими челюстями жёсткое мясо вместе с костями. Утолив голод, рурх довольно потянулся и закрыл глаза, уронив голову на лапы — после волнений и переживаний последних дней, впервые наевшись досыта, кот провалился в чуткий, тревожный сон.

Стемнело… Зверь постоянно просыпался, испуганно вздрагивая и поднимая голову, но, обнаружив рядом с собой взявшую его под защиту странную самку и таких же странных людей, опять закрывал глаза и проваливался в чуткий, тревожный сон, отсыпаясь за все последние дни. Молодому рурху было так же тепло и спокойно, как и раньше, в мамином гнезде — к животу его, закинув руку на шею кота, прижалась непонятная девушка, а спину грела большая незнакомая кошка, взявшая его в свой прайд. И от кошки, и от незнакомых людей в его мозг постоянно транслировались эмоции спокойствия и защиты — рурх понимал, что незнакомцы только что приняли его в свою семью и, следовательно, на ближайшее будущее он избавлен от одиночества и необходимости самостоятельно искать себе пропитание. Проснувшись в очередной раз, рурх лизнул прижавшуюся к его животу девушку, помечая ту своим запахом, и снова заснул. И снились ему заросшие густой травой высокогорные луга, пасущиеся на них горные бараны, и мама, загоняющая для него добычу…

— Вы не поверите, какой сон мне снился! — воскликнула Селена, проснувшись.

— Ну почему же, поверим, если ты нам его расскажешь! — послышался весёлый голос неподалёку.

— Сейчас проснусь, умоюсь и расскажу, — пробормотала девушка, поднявшись и потрепав за ухо лежащего рядом рурха, после чего осмотрелась по сторонам и увидела, что спала, за исключением молодого кота, только она одна. Лошади мирно паслись рядом, ощипывая до корней молодые стебли свежей травы, а Керт, разведя огонь, готовил завтрак, помешивая в котелке булькающее густое варево. По поляне разносились восхитительные ароматы варёного мяса со специями, причём для бульона юноша использовал подкопчённые бараньи рёбрышки — те, которые вчера с таким аппетитом уплетал рурх. Линнеи нигде не было видно.

— А где Линка? — спросила у юноши Селена, окончательно проснувшись. Тот, на мгновение оторвавшись от процесса приготовления пищи, ответил:

— На охоту побежала. Она говорит, что здесь поблизости пасётся небольшое стадо оленей, а нашему кошаку нужно свежее мясо.

— Давно убежала?

— Да уж порядком… Ещё на рассвете — даже солнце не встало. Если охота окажется удачной — то скоро должна вернуться.

— Понятно… А можно моему котёнку ещё кусочек мяса? — жалобно попросила девушка.

— Лэри Селена, это не домашний котёнок, а уже достаточно взрослый хищник. Если бы он сейчас не был так сильно ослаблен, в схватке один на один между вами я бы поставил именно на него.

— Но он же не будет меня кусать, он хороший! — улыбнулась Селена, почесав кота за ухом. — И он сильно хочет кушать!

— Пусть потерпит! — остудил девушку Керт. — Линнея должна скоро вернуться, вот тогда все вместе и будем завтракать.

— Керт, ну пожалуйста! — заканючила девушка. — Всего один маленький кусочек!

— Ну, хорошо, один маленький кусочек! — сдался юноша, и, развязав мешок, достал кусок копчёного мяса, протянув его Селене со словами:

— Предпоследний остался…

— Спасибо, Керт, дай я тебя чмокну! — прощебетала девушка и, исполнив свою угрозу, выхватила у юноши мясо и сунула его под нос рурху, заглотившему угощение одним глотком. Керт, задумчиво потерев щёку, на которой остался розоватый след от поцелуя, бросил взгляд сначала на девушку, после кормления кошака взявшую в руки расчёску и, положив руку на шею рурха, принявшуюся аккуратно расчёсывать его густую свалявшуюся шерсть, потом на самого рурха, блаженно растянувшегося на земле и тихо урчащего от удовольствия, и продолжил помешивать в котелке варево, следя, чтобы оно не подгорело. Краем уха юноша слышал, как Селена, перебирая расчёской спутанные космы рурха, ласково шепчет что-то ему на ушко, периодически называя зверя то пушистиком, то пушком, а то и вообще пушей. Кажется, только что рурх получил своё имя…

Потом Керт с Селеной позавтракали, так и не дождавшись убежавшей на охоту Линнеи, а за завтраком девушка рассказала парню о своих странных снах, в которых она бегала по лугам на четырёх лапах и охотилась на баранов. Выслушав её историю, юноша задумчиво сказал:

— Похоже, твои сны — это не совсем сны… Твой питомец каким-то образом проникает в твой мозг и делится с тобой своими эмоциями.

— Это опасно? — забеспокоилась девушка.

— Напротив, это очень хорошо! — успокоил Селену юноша. — Возможно, между вами начинает зарождаться та самая связь, о которой ты рассказывала.

— Здорово! — обрадовалась девушка.

— Особо не радуйся — это всего лишь мои предположения. Но спать ты теперь всё время ложись рядом с ним.

— Так и буду! — заверила юношу Селена.

Линнея вернулась лишь ближе к обеду, когда Керт с Селеной не только позавтракали необычайно вкусной горячей, разваристой мясной похлёбкой, но и собрались было доесть порцию, оставленную в котелке для Линнеи — посуду необходимо было очистить, чтобы приготовить в ней обед. Охота оказалась удачной — девушка притащила поляну большую тушу взрослого оленя весом чуть ли не в половину её самой. Затащила в зверином облике, разумеется. Бросив тушу на середине поляны, девушка, не обращая внимания на устремлённые на неё взгляды и поскуливание голодного рурха, обернулась и, обращаясь к Керту, сказала: