Ник Харкуэй - Гномон

Она ждет, пока закончится скачивание, потом вручную очищает кэш терминала и перезагружает его, прежде чем запустить Кальмара и просмотреть документы. Терминал тут же предупреждает ее об угрозе: приложение хочет получить доступ к исходящему потоку данных от камеры и микрофона на ее очках. Нейт дает разрешение и видит, как экран ненавязчиво замыкается в петлю. Она по-прежнему может пользоваться своими устройствами, но ее POV только что отключился от сети.

Кальмар только условно не нарушает закон: все зависит от того, как им пользоваться. Его номинальное предназначение — защищать граждан от нежелательного внимания безответственных американских и азиатских ботов, которые иначе будут жадно набирать данные об их личной жизни из всех доступных отверстий, а потом заливать их информацией об альтернативных продуктах всякий раз, когда они захотят посмотреть или приобрести что-то в международной сети. Собственно, поэтому сейчас большинство людей пользуются специальным порталом Системы, чтобы получить доступ к остальной части мира, но гордое меньшинство хочет видеть чужое так, как они, чтобы лучше понимать иностранцев, — поэтому появился Кальмар.

Такого сорта сдерживание не слишком хорошо работает против многоярусной Системы наблюдения, но даже этого теоретически довольно, чтобы совершать мелкие преступления. В отличие от Кракена, который по всем статьям представляет собой цифрового спецназовца в бутылке, склонного брать заложников и портить чужое имущество, Кальмар ничего не пытается контролировать. Он больше похож на грубого и неотесанного уличного забияку, а не на штурмовика. Он не помешает никому проследить направление ее запросов, но уменьшит вероятность срабатывания узконаправленных скриптов слежения, выстроенных строго под нее или ее цели. Инспектор считает, что любой официальный запрос по поводу низкоуровневого нарушения будет отброшен, когда она соберет доказательную базу, или вовсе ничего не будет значить на фоне сапога, который ее раздавит, если она не сможет этого сделать, но попадется. Если потребуется скрыться более надежно, теоретически можно скачать Кракена через Кальмара, но это будет гораздо более взрывоопасный шаг, если ее поймают, — и куда вероятнее вызовет проблемы в будущем. Кальмар — компромисс: не то чтобы строго запрещен, но более-менее эффективен.

Через Кальмара она подключается к базе государственного архива и запрашивает налоговые декларации и перемещения Оливера Смита за последние двадцать лет, а также данные по Диане Хантер, и вздрагивает, когда программа автоматически ищет еще 35 000 похожих записей, что несомненно вызовет значительную нагрузку на законный поисковик и слегка увеличит расходную часть бюджета архива, а получив, сбрасывает результаты в корзину. Не просматривая данные по Хантер, Нейт выходит и подключается к базе данных министерства здравоохранения, сравнивает ДНК, полученную при вскрытии с базовыми образцами, которые с середины века собирают из обрезков ногтей и волос в парикмахерских и салонах для ранней диагностики болезней и зависимостей, а потом выбирает образцы крови из обычных анализов и прививок, госпитализаций и визитов к стоматологу. Кальмар справляется на своем сервере о ближайшей области общественных интересов и запускает серию безосновательных страхов перед возможными канцерогенными эффектами городских пестицидов. Кто бы ни написал эту программу, думает Нейт, у него не было ни капли гражданской или личной ответственности. Кальмар хватает ее данные и убегает, оставляя за собой административный хаос.

Инспектор составляет более подробный список запросов: Оливер Смит, биография, подробно, с описанием профессиональных качеств. Близкие знакомые, на работе и вне ее. Адреса и встречи, перекрестные ссылки со всем, что известно о Диане Хантер. Перекрестные ссылки с «Огненными судьями» и всем остальным, ради приличия. Она почти ждет, что Свидетель вот-вот заговорит с ней, отругает, но сейчас ее ангел-хранитель едва ли знает, чем она занимается, будто она с кем-то говорит через два столика в битком набитом кафе.

Диана Хантер остается загадкой. Пора с этим что-то сделать, и, если Нейт права в предположении, что они со Смитом знали друг друга, и в центре событий — отношения, можно и для этого воспользоваться Кальмаром.

Она открывает список предметов в доме Хантер и сбрасывает бренды, стили, размеры обуви, сочетания цветов в программу анализа предпочтений покупателя, потом использует кривой, но эффективный алгоритм обратного построения трендов из музея Виктории и Альберта, который, изучив образец вашей биографии, может сказать, какую одежду вы носили бы в любую из эпох. Инспектор приказывает Кальмару подключиться к данным центробанка и выяснить модель покупок, которая соответствовала бы Диане Хантер тридцать лет назад. Результаты — в файл плюс перекрестные ссылки. Она видит, как Кальмар отсылает град похожих запросов, и морщится, когда банковский сервер притормаживает под этим обвалом.

Приняв возраст Хантер по внешнему виду, она поручает Кальмару собрать информацию о всех ученых степенях, присвоенных за работы, связанные с криптографией, нейрофизиологией, семиотикой и нарративно-поведенческой психологией. Она перерывает заключение о вскрытии, написанное Тризой Хинде, отмечает следы трещин на одной руке, керамические вставки, лазерную операцию по коррекции близорукости, а затем сбрасывает это все в раздел сравнения и возвращается к базе данных минздрава из-под другого соединения. Кальмар задерживает ее запрос, выбирая способ нападения, затем разражается потоком запросов о ценах на высококлассные зубные протезы по сравнению с местными брендами. Через секунду он заходит с другого угла и плюется гневными обвинениями в адрес лазерных хирургов — за весь указанный период. Когда больничный трас — наверное, ошеломленный таким напором, — отвечает твердым отказом, Кальмар требует доступ к выходным данным и выискивает в них совпадения, продолжая сбрасывать все находки в толстеющий файл Дианы Хантер. Инспектор чувствует, как ее губы растягиваются в виноватой улыбке: строго говоря, все это очень неправильно, но — необходимо.

Из мелкого, хоть и трагического, дело выросло в нечто очень грозное. Нейт почти уверена, что именно этого расследования Хантер и добивалась, — она сделала все, что могла, чтобы его спровоцировать, пошла на смерть, и наверняка, если бы она не вошла в комнату для допросов, все эти события не произошли бы. Так что встает вопрос: можно ли доверять Диане Хантер. Сомнений нет, в ее воспоминаниях скрыто еще многое. Но правда ли это?

Кем она была? Чего они от нее хотели и чего хотела она, а они не смогли ей дать?