Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 7 [ЛП]

— Ты ещё вроде была в красном пальто и развевающейся юбке?

Ещё Сората помнил на ней свитер с рисунком и туфли.

Настало 29 апреля, значит прошло уже четыре месяца.

Внезапно Сората вспомнил кое-что важное.

— Кстати, в тот день ты вроде дала обещание?

— Ты не забыл?

— Только что вспомнил.

«Когда пройдёт прослушивание в феврале, хочу кое-что у тебя спросить».

Точную фразу Сората позабыл, но смысл сводился к этому.

Обещание покрылось туманом, ведь потом произошла череда важных событий: возникла угроза сноса Сакурасо, приблизилась выпускная церемония Мисаки и Дзина, пришли результаты о проваленном прослушивании. Какие уж там спокойные разговоры.

— Тогда расскажу, если пройду это прослушивание.

— Понял.

— Чтобы подбодрить себя, — немного манерно сказала Нанами. — Ах, пошли уже быстрее! Время на веселье уходит.

Сората догнал Нанами, которая буквально подпрыгивала при ходьбе, и зашагал рядом.

— Повезёт — не повезёт?..

Через полчаса Сората и Нанами сидели на передних местах на американских горках.

А почему так получилось — было просто.

Когда они пришли в парк развлечений, Сората спросил:

— С чего начнём?

И Нанами коротко ответила:

— С того.

Причина тоже была ясной как день: в сценарии аниме, которая создавала Мисаки, присутствовала соответствующая сцена.

Зазвучал обратный отсчёт, и постепенно поезд двинулся вперёд.

Самый неприятный момент. Когда кабинка достигает вершины, то сперва притормаживает, потом выравнивает положение и наклоняется вперёд — тогда-то понимаешь, что через секунду начнётся ад, но убежать не можешь.

Американские горки точно придумал дьявол, который любит медленно нагонять на людей страх, иначе и быть не может.

— Канда-кун, ты напрягся.

— И ты тоже, Аояма.

— А ещё ты напуган.

— Ты тем более.

— «Тогда сыграем в игру?» — вставила фразу из сценария Нанами.

— «А давай», — Сората подхватил.

— «Первый, кто закричит, проиграет».

— «Проигравший угощает мороженым».

— «Что ж, играем честно».

— «Погнали».

В тот миг кабинка достигла самой вершины.

На секунду воцарилась тишина. Слышалось биение сердца. Напряжение достигло максимума.

Меж тем поезд продолжил двигаться. Кабинка стала опускаться, отчего возникло чувство парения, а вместе с ним пришёл страх. Наклонилась кабинка, может, не настолько сильно, но достаточно, чтобы сидевший на переднем сидении Сората подался вперёд, словно падая.

— А-а-а!!!

— А-а-а!!!

Оба одновременно завопили, как велел сценарий. Отыгрыш получился на редкость естественным.

— Ох… голова закружилась…

Сората, вдоволь накатавшись на горках, обессиленно плюхнулся на скамейку рядом с аттракционом.

— Ну всё… можно больше не играть по сценарию, — недовольно сказала Нанами.

По сюжету аниме, у парня, который не высыпался из-за подготовки к экзаменам, закружилась голова.

— Спасибо, конечно, что ради репетиции так стараешься.

— Само собой вышло.

— Я знаю.

Нанами помахала рукой себе на лицо.

Она навалилась на спинку лавочки и посмотрела на небо. Поздно они время встречи выбрали, в три часа: город уже окрашивался красным. Нанами глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— В последнее время мало спишь, да?

— Ну, типа того.

Разработка игры доставляла слишком большое удовольствие, тратить время на сон не хотелось. Даже если Сората ложился спать, тут же просыпался.

— И сегодня рано встал… неужели не спал всю ночь?

— Спал. С двух до пяти, аж три часа.

— Ты уж прости.

— Зачем извиняешься?

— Ты занят, а я отрываю.

Нанами с грустным видом уставилась на носочки своей обуви.

— Слушай, Аояма.

— Что?

— «Мне поплохело. Можно лечь?» — атаковал Сората, чтобы разбавить обстановку.

— «Ну… Давай». — Нанами похлопала по своим бёдрам. — «Хотя не гарантирую комфортный сон».

На этом речь в сцене заканчивалась. Далее парень ложился головой на ноги девушки, и парочка, стесняясь, флиртовала.

— Правда можно.

Ветер унёс нашептанные слова.

— Ну… Назовём это благодарностью за встречу.

— А-Аояма?

— Я-я тоже стесняюсь, н-но гляди, уже темнеет.

Рядом горел яркий уличный фонарь.

— По-моему, хорошая тренировка для пары.

— Да, но… Ну…

Лечь на колени одноклассницы было слишком тяжким испытанием. Совсем не то же самое, что взяться за руки.

— С-слухай, Канда-кун. — Нанами резко перешла на кансайский. — Якщо мы так далеко зайшли, то зачём зупиняться?

От вида того, как Нанами кое-как перебарывает смущение, разум Сораты упал в нокаут, и по всему телу побежали мурашки.

— Это против правил, наверное…

На какое-то время чувства смешались в кашу.

— Ч-что?

— Опасно заниматься всяким таким, ну ты понимаешь.

— В-всё хорошо, быстрее…

— П-правда можно?

— Мне и так жуть как стыдно. Канда-кун, хватит издеваться…

— Ла-ладно, понял.

Сората непроизвольно сглотнул и медленно положил голову на обтянутые леггинсами бёдра.

Нанами мгновенно напряглась, но Сората и сам напрягся, потому не заметил.

— Т-ты не подумай ничёго такого…

Нанами пыталась оправдаться.

— …

— …

Они не могли взглянуть друг другу в глаза, и между ними возникло странное чувство дискомфорта.

— Н-ну… Канда-кун, как тебе?

— Ч-что как мне?

— Спрашиваю, как ощущения.

— Твёрже, чем думал… наверное? — послушно рассказал Сората, и Нанами, покраснев, махнула руками вниз.

— Э! Стой! Я же не защищаюсь!

— А нечего нести всякую чушь!

Нанами в гневе отвернулась. Но благодаря перебранке её тело словно утратило силы, и под затылком у парня стало мягче. Голова под силой тяжести слегка утонула. Сквозь леггинсы чувствовалось тепло тела Нанами, которое как-то успокаивало. Лежать на девушке было несравненно комфортнее, чем наваливаться на спинку скамейки.

— Ах, — непроизвольно вырвался странный вздох. Так восклицают обычно, когда садятся в ванну.

— Что это было?

Нанами ещё оставалась настороже.

— Н-нет, ничего.

— Ещё раз жахнуть?

— Пожалуйста, не надо… М-можно спросить? Только не злись.

— Если не будешь грубить, то и злиться не буду.

— Как бы сказать, это опасно.

— В смысле?

— Лежать на твоих бёдрах… слишком приятно.

Он лишь хотел честно её похвалить, но всё же к нему полетел кулак.

— Ка-Канда-кун, что ты говоришь?!

— Х-хватит! Держи себя в руках!

Из инстинкта самосохранения Сората резко схватил руку Нанами. Нанами тут же успокоилась и пристыженно опустила взгляд, а её щёки окрасились ярко-красным.

— П-прости, что ударила.

Во лбу мягко пульсировала боль.

— Давай думать, что оно того стоило.

— Н-не говори такое! Я стесняюсь…