Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 7 [ЛП]

Руки Иори дрожали. Нет, дрожало всё тело. От озлобленности на жизнь, которая сложилась не так, как хотелось. Гнев, который копился, не находя выхода, сейчас обрушился на Сорату.

— Всё, прям всё! В средней школе я всё время отдавал этому! Одни конкурсы и программы, я даже от школьных поездок отказывался! На лыжах ходить — нельзя, травмоопасно, потому и думать забудь! Когда составляли выпускной альбом, я был единственный без фотографий с друзьями. Даже в учительскую вызывали, да толку-то! И… и ради чего?! На каждом конкурсе меня сравнивают с сестрой! Я только начну играть, а они сразу: «А, ясно»! Все глядят на меня и намекают: «младший брат хуже сестры»… Почему?! Почему?! Вы хоть посмотрите на меня! Неужели так сложно?!.. Забудьте о моей сестре и послушайте моё фортепиано…

Иори страдальчески упал на колени, а его руки соскользнули по Сорате и опёрлись о землю. Из покрасневших глаз хлынули слёзы.

— Я никуда не гожусь, но всё равно должен продолжать играть?!

— …

— Я тоже хотел заниматься обычными делами! Ходить с друзьями в макдаки и жевать картошку! Хочу самой обычной жизни, от другой меня тошнит! Неужели так думать плохо?!

Иори в отчаянии принялся дёргать себя за волосы.

— Какой смысл играть на фоно, если после всех усилий я не заработаю хороших оценок?!

Сората был глубоко убеждён, что смысл есть. Очень хотел верить, что есть. Но не стал пытаться убедить в этом Иори. Даже если бы попробовал, ни к чему бы это не привело. Потому Сората сказал другое:

— Иори, руки в порядке?

— Что?

Мальчик оторопело взглянул на него.

— Ты ведь недавно разбил окно в комнате ожидания. Не поранился?

Иори проверил руки.

— Вроде нормально… — сказал он и резко вытер слёзы.

— Ясно. Хорошо.

Поведение Сораты загнало Иори в тупик. А Сората, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Иори, а ты почему вообще начал играть на пианино?

— …

Застигнутый врасплох мальчик нахмурил брови, не в силах понять, чего от него добиваются.

— Ну так что?

— Ну, это… Думаю, на меня повлияла сестра, вот и начал. Стал брать уроки, и понеслось…

— Тогда почему продолжал до сих пор?

— Когда я делал успехи, родители восхищались и хвалили меня… Я радовался и хотел восхитить их ещё больше. Думаю, потому и стал много репетировать, — отрывисто, понемногу выдавал слова Иори, вспоминая прошлое. — Но постепенно…

— Тебя стали сравнивать с Химемией-сэмпай?

— Да…

— Но всё же ты попытался её превзойти?

— …

До сегодняшнего дня он отчаянно держался за фортепиано. Даже поступив в Суйко, даже став изгоем, сосланным в Сакурасо, он ни на день не прекращал репетиции. А в средней школе посвятил музыке все три года…

— Ты знаешь, зачем пытался превзойти её? — спокойным тоном задал вопрос Сората.

— …

Иори не ответил — он опустил голову и задумался. Потому Сората продолжил:

— Я вовсе не говорю, что лучше и дальше играть на фортепьяно или бросить.

— …

— Иметь много друзей, выделывать глупости после уроков, вместе со всеми участвовать в весёлых школьных мероприятиях, а ещё завести девушку, обедать с ней, вместе идти домой, на выходных ходить на свидания — думаю, полноценная школьная жизнь выглядит так. Как ты и сказал, три года в старшей школе не надо проводить за одним фоно. Потому я не говорю. Не говорю, что лучше: бросить фоно или продолжать. Подумай, взвесь все за и против и прими решение. Выбор за тобой. Ты должен сам для себя решить. Вот что я думаю.

— Я разве не сказал, что хочу бросить?!

— Тогда почему замахнулся на меня, но не ударил?

Потому что боялся повредить пальцы, которыми играл. Тело Иори отреагировало на инстинктивном уровне.

— Почему ты продолжал заниматься на фоно, хотя грозился бросить?

— Я…

— Ты готовился к сегодняшнему конкурсу, потому-то и не бросил?

Иори пристально поглядел на свои руки. На тонкие, длинные пальцы. Они выглядели изящно, но при этом чувствовалась, что они способны на очень многое.

— Чем ты хочешь сам заниматься, кем хочешь стать… Как по мне, лучше взять и решить. Если дать слабину и выбрать то, что проще, может выйти так, что потом пожалеешь.

Помнится, когда Сората готовился к проектному заседанию, Фудзисава Кадзуки сказал именно это.

— Что я хочу делать?.. — задумчиво пробурчал Иори.

— Я не про то, что думает кто-то другой, я про то, что думаешь ты сам. Не думай о мнении судей или реакции зрителей, реши сам, чем ты хочешь заниматься.

— Чем я хочу заниматься?.. Кем хочу стать?.. Я только и думал, что о сестре, а зачем вообще играю на пианино — в последнее время перестал понимать… Даже и не заметил, как.

Иори полностью пришел в себя. Он сел на земле, скрестив ноги.

Немного подумав, мальчик посмотрел снизу вверх на Сорату.

— Я понял, Сората-сэмпай.

В глазах Иори появилась решимость.

— Я как следует подумаю. Чем хочу заниматься и кем хочу стать.

— Это хорошо.

Сората похлопал Иори по голове, а тот от неловкости задёргался, словно щенок, не привыкший к тому, что его гладят.

— Прекрати, Сората-сэмпай! Причёску испортишь! — дурашливо кричал Иори, делая вид, что ему неприятно.

— Похоже, вы поговорили.

Догнавшая их Нанами подошла поближе. Масиро и Канна следовали за ней.

— Э, Такао-сан!

Иори мгновенно отреагировал на появление Канны, юркнув Сорате за спину.

Встретившись взглядом с Соратой, Канна вздохнула и сказала Иори:

— Я наговорила лишнего. Прости меня.

Хотя сожаления в голосе не чувствовалось.

— Д-да ничего такого, — надуто буркнул Иори. Они хоть и учились оба в первом классе, по сравнению с ней он вёл себя совсем по-детски.

— И что это значит? — Канне отношение Иори пришлось не по душе. Её взгляд сделался обжигающе холодным.

— Что бы там ни говорила очкастая баба-утёс, меня не волнует! — дерзко тявкнул Иори, высовываясь из-за Сораты.

— И это говорит дегенерат, который пытался подглядывать за девушками в ванной?

Канна решила эскалировать конфликт.

— Давайте-ка помиритесь, — устав терпеть их препирательства, сказал Сората, и тут дунул проказливый ветерок, от которого задралась юбка у Канны.

— Ай!

Канна молниеносно придержала края, сгорбившись и сжав ноги.

Сората с высоты своего роста ничего под юбкой не смог увидеть. Лишь сверкнули белые ягодицы. Но вот сидевший до сих пор на земле Иори — другое дело. Так уж получилось, что его ракурс оказался наилучшим. В подтверждение этого он захлопал ртом и указал пальцем на Канну.

— Т-ты там… это самое?!..

Мальчик попытался вскочить на ноги, но внезапно его колени и бёдра растеряли силу. И с небольшим опозданием из носа пошла кровь.

— Так вот почему ты попала в Сакурасо?!

Покрасневшая до ушей Канна пронзила Иори свирепым взглядом. Затем она резко подошла к мальчику, схватила за воротник и подняла на ноги. Не успел тот сообразить, что происходит, как она занесла руку для пощёчины.