Анна Пейчева - Государыня for real [litres]

Муж повлек Екатерину к мокрому жеребцу, который стоял на гранитных ступенях и с интересом посматривал на всех умными серыми глазами. Вблизи конь оказался еще более потрясающим. Немыслимо длинные ноги с гораздо большим количеством суставов, чем у обычных лошадей. Плотный хвост, очевидно, игравший роль руля во время движения в воде. И мягкая голубая грива, чем-то напоминавшая водоросли. Жеребец был фантастически прекрасен.

— Я тогда полетел в Ирландию вот за этой модернизированной версией Несси, — сказал Генри. — Поздоровайся — это твой Келпи.

— Келпи, — зачарованно выдохнула Екатерина. — Это что же, настоящий водяной конь?

— Ага, — кивнул Генри. — Прости, что доставка немного запоздала.

— Ой, да ерунда, — поспешно ответила императрица по-русски. — Ради такого можно и подождать. Привет, Келпи. Добро пожаловать в Российскую империю. Точнее… Нет, клянусь Нептуном, все еще Российскую.

Пока Екатерина знакомилась с чудо-питомцем, Генри пожал руки Харитону и Ивану, поклонился мадам Столыпиной. Его прибытие, кажется, воодушевило всех. Даже Ивана, который, по идее, должен был бы возненавидеть рыжего англичанина. Однако то ли архитектор смирился со своей участью третьего лишнего, то ли отложил выяснение отношений на потом, — но он вместе со всеми бросился хлопать Генри по спине и спрашивать, как принц добрался из Ирландии и что вообще в мире делается. Генри рассказывал, что бесконечно долго болтался посреди Балтийского моря на пустом пароме, сутками напролет тренировал Келпи и наконец так его натренировал, что конь сумел буксировать этот самый паром аж до Морского порта Санкт-Петербурга. Нет, отсюда судно не видно, но вообще — такая громадина, что дух захватывает. По сути — целый город. Все стали восхищаться находчивостью Генри и наперебой рассказывать ему про трудное петербургское лето.

Однако вся эта идиллия не могла продолжаться вечно. Екатерина, образно выражаясь, держала в руке гранату с выдернутой чекой и рано или поздно эта граната должна была взорваться. Следовало признаться мужу в измене.

Ну хорошо, дальше поцелуев у Екатерины с Иваном дело так и не зашло — в основном, благодаря бурной деятельности мадам Столыпиной. Но и простые лобызания с посторонним мужчиной не были предусмотрены брачным контрактом, заключенном между гражданкой Романовой и гражданином Маунтбаттен-Виндзором в январе текущего года.

Императрица так не хотела признаваться супругу в предательстве, что была готова на что угодно, лишь бы только оттянуть этот неприятный момент. Ужасно обидно было бы потерять мужа через две секунды после долгожданного обретения!

Мысли крутились, как ноги коня-катамарана. Мозг, получив заряд эндорфинов, работал на полную мощность.

— Готово, — уверенно сказала государыня наконец.

— Что готово? — повернулись к ней друзья.

— План спасения Петербурга готов. Это дерзко, смело, почти невыполнимо… Но только это и может сработать.

И Екатерина Третья принялась раздавать сподвижникам задания.

Она попросила у Ивана — нейтральным деловым тоном попросила — выделить ей лист из альбома с чертежами. Иван откашлялся, хотел что-то сказать, передумал и аккуратно отделил кремовую страницу, на которой написано было только «Душенька моя!» Карандаш архитектор всегда носил в нагрудном кармане.

Ночь была ясной, луна помогала императрице.

Екатерина стиснула зубы, набросала несколько строк. Остановилась на полуслове, скомкала листок. Замахнулась, чтобы швырнуть его в Фонтанку — но справилась с собой, расправила бумажку, разгладила ладошками, дописала задуманное.

— Дорогой, к тебе двойная просьба, — обратилась она к Генри. — Ты же знаешь, что Васильевский остров делит нашу Неву на Малую и Большую, которые обе затем впадают в Финский залив. Садись на Келпи, отправляйся обратно на паром. К рассвету нужно пришвартовать его на Морском вокзале, ближе к Большой Неве, то есть у самой южной пристани Васильевского острова. Все испанские корабли стоят в устье Малой Невы, на севере острова. Будем надеяться, что в ночи они твою махину не заметят. — Екатерина сделала паузу. Следующие слова дались ей с трудом. — Но прежде чем плыть к парому, проскочите с Келпи через испанский рейд. Найдите там каравеллу «Нинья» — ее легко заметить, она самая иззолоченная из всех. Постарайся тихо забраться на борт и отыскать там свою тещу.

— Василису Ивановну? — изумился Генри. — Она в плену у испанцев?

— Наоборот. Потом объясню. В общем, передай ей от меня эту записку, не вступай с ней в пустые беседы и скорей на паром. Повторяю, очень важно, чтобы на рассвете паром уже был на Морском вокзале. Все ясно?

— Ты очень хороша, когда командуешь, — невпопад ответил Генри, окидывая супругу легко идентифицируемым взглядом. Иван отвернулся.

— Если все ясно — приступай, — строго сказала Екатерина, не позволяя себе расчувствоваться. Генри сунул поглубже за пазуху записку для тещи, подмигнул на прощание жене, запрыгнул на Келпи и бесшумно растворился в темной реке.

— Остальные — за мной, — распорядилась государыня и первая спустилась обратно к гроту.

Факел сгорел еще в первый раз. Сейчас ориентироваться в тоннеле пришлось наощупь. Шли на запах костра и овсянки, стараясь не споткнуться о каменные плиты.

Вот и окошко в метро — чуть светится красноватым отблеском.

— Харитон, земля вроде сухая, сама осыпается, — сказала Екатерина куда-то в темноту, — сможешь проделать проход, чтобы мы попали в вентиляцию?

Казак без лишних слов принялся за дело, используя в качестве лопатки обломок песчаника.

Отверстие получилось настолько просторным, что даже мадам Столыпина, пробираясь внутрь, охнула и крёхнула всего раза три-четыре, не больше.

Харитон снял вторую за сегодняшний вечер решетку, и Екатерина вышла к подданным.

Толпа, собравшаяся на перроне вокруг костра, зашевелилась. Кто-то вскрикнул, узнав государыню. Лиц было не разглядеть, но она кожей чувствовала враждебную атмосферу. Харитон с Иваном встали слева и справа от императрицы.

Прежняя Екатерина стала бы мямлить, теряться, болтать жалкую чушь и еще больше восстановила бы народ против себя.

Новая же Екатерина громко объявила:

— Сограждане! Я знаю, у вас ко мне масса претензий. Предъявите их потом в письменном виде. Кстати, на бумаге в этот раз не экономьте, берите листы побольше. Теперь к делу. Я прошу — нет, я требую — дать мне последний шанс. Я знаю, как вытащить вас отсюда. И знаю, как вернуть город. Слушать ваши возражения у меня времени нет. Опять же — пишите, присылайте. Почта России, как видите, у нас блестяще работает в любых условиях. Итак, дамы и господа, все встали, быстренько собрались — и вперед, за мной!