Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней [litres]

– Не приставайте к ней! – крикнул Уитбрид. Он подбежал к своей мошките и положил руку ей на плечо. – Что нам делать?

Стрельба продолжались, и внезапно в коридоре появились два Воина. Стейли прицелился и выстрелил. Он не промахнулся: Воин упал замертво. Стейли начал перемещать луч к следующему Демону, но тот опередил его, и Стейли отшвырнуло к дальней стене. Новые Демоны ворвались в коридор, который озарился ослепительными вспышками. Стейли зажмурился и каким-то образом смог устоять на ногах. Затем он ощутил острую боль, как будто все его тело терзали челюсти какого-то древнего дракона. Стейли покачнулся и рухнул на пол.

Поттер выстрелил из ракетомета. Снаряд взорвался в конце коридора. Стены частично обрушились, усеяв пол обломками и обгорелыми трупами Посредника и Воинов.

– Мне кажется, что, независимо от того, кто выиграет сражение внизу, нам скоро придется совсем несладко, – медленно произнес Поттер. – Нам известно о поле Лэнгстона, и нам несдобровать. Как думаете, мистер Уитбрид? Вы теперь – наш командир.

Джонатон молчал. Его мошкита оцепенела.

Поттер сжал рукоять пистолет. В коридоре кто-то скребся. Шум схватки на первом этаже утихал.

– Ваш друг прав, брат, – прошептала мошкита Уитбрида. Она взглянула на неподвижное тело финч’клик Харди. – Он тоже был братом…

Поттер вскрикнул, и Уитбрид повернулся к нему.

Выронив пистолет, Поттер недоверчиво уставился на свою руку, размозженную от запястья до локтя. Потом взглянул на Уитбрида глазами, которые заволокло туманом боли, и сказал:

– Один из Демонов постарался.

В холле снова стало шумно. Похоже, туда ввалился очередной отряд Воинов и другой Посредник. Они медленно приближались.

Уитбрид вытащил «волшебный меч», который мог резать камень и металл. Занес его и чиркнул лезвием по шее Поттера… Поттера, чья вера запрещала самоубийство. Впрочем, как и его собственная. Уитбрид поднес лезвие к своему горлу, но внезапно что-то вспыхнуло у него перед глазами, и на его плечи обрушился могучий удар. Джонатон Уитбрид упал и больше не двигался.

Сперва человека не трогали, только сняли у него с пояса оружие. Они ждали Доктора, пока их боевые товарищи сдерживали атаку противника, сопротивляясь отрядам Короля Петра. Посредник коротко поговорила с Чарли и – поскольку здесь уже не было ничего ценного, за что бы стоило сражаться, – предложила ей коммуникатор. Мошкита Уитбрида сидела возле своего финч’клик.

Доктор быстро ощупала плечи Уитбрида. Хотя раньше она никогда не анатомировала людей, сейчас она знала о человеческом строении практически все (спасибо мошкитам с посольского корабля!). Ее руки были ловкими, а прикосновения бережными и аккуратными. Как же ей пригодились навыки, отработанные ее потомками в течение многих тысяч лет! Ее пальцы мягко пробежались по раздробленным суставам, а глаза моментально замечали повреждения и раны Уитбрида, несмотря на хлещущую кровь. Затем ее руки коснулись позвоночника, этого удивительного органа, который с недавних пор она изучала только по моделям.

Хрупкие шейные позвонки оказались раздроблены.

– У него очень тяжелые повреждения, – прогудела она ожидающему Посреднику. – Удар уничтожил спинную струну. Он мертв.

Доктор и двое Коричневых спешно монтировали искусственное сердце, чтобы спасти мозг, но тщетно. Общение между Инженерами и Доктором то и дело стопорилось: тело человека все-таки было для них слишком странным, и у них под рукой почти не было нужного оборудования.

Наконец, они забрали Уитбрида вместе с его мошкитой в космопорт, который контролировал их Хозяин. Теперь война закончилась, и Чарли могла вернуться к Королю Петру. Требовалось наградить героев, заняться устранением последствий сражения и подумать о том, как удовлетворить требования Хозяев, понесших ущерб. Когда люди прибудут сюда в следующий раз, среди мошкитов должно быть единство.

Хозяин не узнала правды, так же как и ее белоснежные дочери. Но среди других дочерей – Пестрых отпрысков Посредников, служивших ей, – шепотком передавали, что одна из их сестер совершила такое, чего никогда не делал ни один Посредник за все минувшие Циклы. Когда Воины устремились к чужаку, мошкита Уитбрида коснулась его, но не слабыми правыми руками, а мощной левой.

Она была наказана за непослушание и умерла в одиночестве. Ее сестры не возненавидели ее – просто не могли заставить себя заговорить с той, которая убила своего финч’клик…

– Адмирал, со шлюпок докладывают, что никаких следов гардемаринов не обнаружено, – в голосе капитана Михайлова звучали виноватые нотки: немногие офицеры рисковали докладывать Кутузову о неудаче.

Адмирал бесстрастно сидел в командирском кресле на мостике «Ленина». Взяв стакан с чаем, он отпил небольшой глоток и что-то пробурчал, давая понять, что принял информацию к сведению.

Затем Кутузов повернулся к остальным, занявшим вокруг него свои места. Род Блейн по-прежнему сидел в кресле флаг-лейтенанта: он был старше командора Бормана по званию, а Кутузов проявлял щепетильность в подобных вопросах.

– Восемь ученых, – сказал Кутузов. – Восемь ученых, пятеро офицеров, четырнадцать членов экипажа и космодесантников. Все убиты мошкитами.

– Мошкиты! – Доктор Хорват развернул кресло к Кутузову. – Адмирал, почти все эти люди оставались на борту «Макартура», когда вы уничтожили его. Некоторые, возможно, были еще живы. Что касается гардемаринов, которым хватило глупости войти в атмосферу на спасательных шлюпках… – Он осекся, когда Род устремил на него свой тяжелый, но какой-то мертвый взгляд. – Простите, капитан. Я… Мне очень жаль… Как трагично! Мне очень нравились ваши ребята, но ведь нельзя и обвинять мошкитов во всех наших бедах! Мошкиты пытались помочь нам и могли многое сделать для нас. Адмирал, когда мы сможем вернуться на посольский корабль?

Фырканье, которое издал Кутузов, должно было обозначать смех.

– Ха! Доктор, как только шлюпки соберутся, мы отправимся домой. Я полагаю, что выразился достаточно ясно.

Министр науки поджал губы.

– Я надеялся, что к вам вернется здравый смысл, – процедил Хорват ледяным тоном. – Адмирал, вы разрушаете мечты человечества! Технология, которую мы могли бы купить – которую они отдали бы нам! – в тысячи раз превосходит все наши многовековые достижения. А мошкиты проявили по отношению к нам, чужакам, неслыханное гостеприимство! Если бы вы не запретили рассказывать им о сбежавших малышах, уверен, они бы помогли нам и в этом тоже! Но вы хранили свои проклятые секреты, и из-за вашей дурацкой ксенофобии мы потеряли корабль-наблюдатель и бесценные приборы! Вы проявляете к мошкитам враждебность, хотя они планируют продолжить контакты с людьми! Господи, да будь они воинственными, ничто не могло бы спровоцировать их лучше, чем ваши действия!