Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней [litres]

– Да.

И они обсудили гормоны. Медики мошкитов тоже использовали химические средства, но те химикалии имели иной состав.

– Но настоящие женщины не пользуются ими? – предположила мошкита Салли.

– Нет.

– А когда вы выйдете замуж?

– Когда найду подходящего мужчину, – Салли замешкалась и на мгновение задумалась. – Возможно, уже нашла, – сказала она.

«Только чертов глупец женат на своем корабле», – мысленно добавила Салли.

– Тогда почему вы не выходите за него замуж?

Салли расхохоталась.

– Не хочу прыгать в никуда.

«Жениться на скорую руку, да на долгую муку», – пронеслось у нее в голове.

– Я могу выйти замуж в любой момент, – сказала Салли, и привычка к объективности заставила ее дать чуть более развернутый ответ: – В ближайшие пять лет. Если за это время я не найду мужа, то стану старой девой.

– Старой девой?

– Женщиной, которая считает брак ненужным, – и Салли сама задала вопрос: – А если мошкита не хочет детей?

– У нас нет половых отношений, – чопорно вымолвила мошкита.

Снаружи донеслось еле неслышное «клак»: корабль «земля – орбита» состыковался с «Макартуром».

Посадочная шлюпка смахивала на стрелу в оболочке из защитного материала. Пилотская кабина обеспечивала круговой обзор, но больше нигде иллюминаторов не имелось. Салли вместе со своей мошкитой вошла внутрь и обомлела. Здесь уже находился Гораций Бери.

– Ваше превосходительство отправляется на Мошку? – пролепетала Салли.

– Да, миледи.

Бери, казалось, удивился не меньше Салли. Войдя в соединительный туннель, он сразу понял, что мошкиты применили старый флотский трюк – трубу загерметизировали с понижением давления к принимающему концу, поэтому пассажиров буквально засасывало в нее. Внутри шлюпка оказалась неожиданно просторной – места хватило всем: Реннеру, Салли Фаулер, священнику Харди (Бери задумался, смогут ли они каждое воскресенье отправлять его на «Макартур»), доктору Хорвату, гардемаринам Уитбриду и Стейли, двум рядовым, которых Бери не знал, и чужакам, приставленным ко всем людям, кроме троих. Затем он обнаружил кресла и с изумлением уставился на них: они стояли по четыре в ряду, а возле них имелись и раскладные стулья для каждой из мошкит, приставленных к человеку.

Доктор Хорват прошел вперед, в рулевую рубку, и занял место возле коричневого пилота. Бери уселся в первом ряду, где сидений было два, и соседнее с ним место заняла мошкита. Страх сдавил ему горло. «Аллах милостив, – подумал он, – и нет иного Бога, кроме Него… Спокойно!» Бояться нечего, он ничем не рискует.

Ничем? Ладно, меховой чужак вроде бы настроен вполне мирно. А у Бери и так хватает проблем. Ведь достаточно цепкого взгляда, чтобы обнаружить, во что превратился его скафандр.

Дело в том, что скафандры охраняли строже любого снаряжения, предназначенного для работы в открытом космосе. Вдобавок они являлись не просто защитными костюмами, а чем-то глубоко личным, даже более личным, чем курительная трубка или зубная щетка. Правда, на борту находились и те, кто выставлял их напоказ, лишь бы доказать существование невидимых «домовых». За время долгого пути к Мошке-1 Синклер изучил усовершенствования, внесенные «домовыми». Вернув все вещи их владельцам, он начал переоборудовать скафандры офицеров по новому образцу.

Через Набиля сам Бери узнал, что «домовые» удваивают эффективность регенерирующих систем. И он не спешил отдавать свой скафандр Синклеру, поскольку один из его воздушных баллонов был поддельным. В нем было пол-литра кислорода – и уцелевшие малыши, введенные в состояние анабиоза. Бери сильно рисковал: малыши могли погибнуть, а Бери рано или поздно понадобится дополнительный источник кислорода, которого не окажется. Но Бери любил риск, если это сулило прибыль. А события продолжали развиваться.

Когда до полета оставались сутки, Бери сидел в своей каюте. Внезапно экран канал связи загорелся, и Бери вздрогнул. Он почти уверился, что его засекли. На мониторе возникло изображение рядового.

– Вас вызывают, мистер Бери, – произнес он и, кажется, злорадно улыбнулся.

Спустя секунду Бери увидел чужака.

– Финч’клик, – пискнул пришелец, приподняв голову. – А вы смущены? Наверняка вам знаком данный термин.

Бери быстро взял себя в руки.

– Конечно, но я не предполагал, что кто-то из вас будет меня изучать. – Мысль об этом ему совсем не понравилась.

– Мистер Бери, я только что назначен к вам. Мистер Бери, вы планировали путешествовать на Мошку заранее?

– Нет. Едва ли мне позволят покинуть корабль.

– Капитан Блейн дал разрешение на случай, если вы захотите увидеть нашу планету. Мистер Бери, мы глубоко признательны за ваши комментарии по поводу торговли между Мошкой и Империей. От этого выиграют обе стороны.

– Да! Клянусь бородой Пророка, при таких благоприятных обстоятельствах, как сейчас… – И Бери с радостью принял приглашение. Спрятанных «домовых» мог охранять Набиль.

Но сейчас, на борту посадочной шлюпки, страх захлестнул Бери с головой. Он покосился на чужака (или это была чужачка?).

– Я – финч’клик доктора Хорвата, – представилась мошкита. – Вы боитесь полета? Не волнуйтесь. Наши шлюпки безопасны: они прекрасно сконструированы.

– О! – вырвалось у Бери, и он немного расслабился.

Худшие часы остались позади. Набиль переместил фальшивый баллон в главный воздушный шлюз «Макартура» – к сотням других. Чужой корабль был, несомненно, получше человеческих суденышек подобного типа, хотя бы потому, что мошкиты оказались гениями инженерной мысли. Но вовсе не путешествие к Мошке-1 заставляло Бери испытывать страх, который продолжал жалить его, словно остро заточенный кинжал.

Шлюпка слегка накренилась. Спуск начался.

К всеобщему удивлению, он оказался скучным. Иногда возникали случайные колебания силы тяжести, но обошлось без болтанки. Они почти подсознательно почувствовали троекратное «клак», как будто выпускалось посадочное шасси, а затем возникло ощущение, что они катятся. Корабль приземлился.

Вереницей они вышли в герметичную камеру. Воздух был хороший, но какой-то искусственный. Вокруг них еще вздымались стены надувной конструкции, но когда они оглянулись на корабль, то оцепенели.

Теперь он напоминал настоящий глайдер. Края «стрелы» раздались в стороны, превратившись во множество крыльев и закрылков.

– Хорошо прогулялись, – вежливо произнес Хорват, присоединившись к остальным. – А ведь корабль изменил форму! На крыльях ни единого шарнира – они выдвинулись как живые! Реактивные сопла открывались и закрывались совсем как рты! Вы бы видели! Если командор Синклер когда-нибудь спустится, мы дадим ему место у иллюминатора! – ликовал ученый, не замечая бросаемых на него свирепых взглядов.