Джек Вэнс - Златокожая девушка и другие рассказы

Цунами смерти пощадило только одну разновидность – чудовищных огромных мотылей. Каким-то неизвестным способом – или благодаря какой-то особенности химического состава – они умудрились выжить. Мотыли планировали в воздушных потоках: хрупкие силуэты с трепещущими крыльями, кружившие в поисках съестного и не находившие ничего, кроме бесплодных пустошей.

На борту «Бодри» сначала царило полное замешательство; затем – уныние; затем – глухая ярость, не находившая очевидного выхода. В конце концов Бернисти заснул – ему больше ничего не оставалось.

Он проснулся с ощущением смутного беспокойства, приближающейся трагедии. Объяснялось ли это крахом экосистемы Новой Земли? Нет, не только этим – чем-то более глубоким и близким. Он наспех оделся и поспешил в кают-компанию. Там собралась целая толпа, молчаливо излучавшая мрачную злобу.

На стуле сидела бледная, напряженная Кэтрин; у нее за спиной стоял Банта с удавкой в руках. Он явно готовился задушить девушку, а вся остальная команда поддерживала его в этом намерении.

Бернисти быстро подошел к энтомологу и сломал ему челюсть одним ударом кулака; при этом он разбил в кровь костяшки пальцев. Кэтрин молча сидела, наблюдая за происходящим.

«Ничтожества, предатели!» – начал было бушевать Бернисти. Посмотрев вокруг, однако, он не заметил никакого смущения – только растущий гнев, только упрямый вызов. «Что тут происходит?» – взревел Бернисти.

«Она – предательница! – откликнулась Берель. – Мы решили ее казнить».

«Как она может быть предательницей? Она никогда не присягала на верность нашему делу!»

«Невозможно сомневаться в том, что она шпионила!»

Бернисти рассмеялся: «Она никогда не скрывала тот факт, что связывалась с кэйями. Как ее можно назвать шпионкой?»

Никто не ответил, окружающие стыдливо отводили глаза.

Бернисти пнул встававшего на ноги Банту: «Пошел вон, паршивый пес! У меня на борту не будет никаких убийств, никакого линчевания, слышите?»

Берель воскликнула: «Она нас предала!»

«Как она могла нас предать? Она не просила нас ей доверять. Напротив: она откровенно представилась как кэйянка и откровенно рассказывает мне о том, чтó сообщает кэйям».

«Но как она с ними связывается? – возмущенно спросила Берель. – Она утверждает, что говорит с ними – только для того, чтобы ты верил ее выдумкам!»

Бернисти смерил оценивающим взглядом сидевшую перед ним Кэтрин: «Если я не ошибаюсь по поводу ее характера, Кэтрин не врет. Это ее единственная защита. Если она говорит, что сообщается с кэйями, значит, так оно и есть…» Он повернулся к медику: «Принеси инфраскоп».

Инфраскоп позволил выявить в теле Кэтрин странные черные тени – небольшую кнопку в гортани, две небольшие плоские коробочки в области диафрагмы, тонкие металлические выводы, пропущенные под кожей вдоль каждой ноги.

«Что это?» – ахнул медик.

«Вживленный радиопередатчик, – сказал Буфко. – Кнопочный микрофон регистрирует ее слова, провода в ногах выполняют функцию антенны. Ничего не может быть лучше для того, чтобы постоянно шпионить».

«Она – не шпионка, говорю я тебе! – заорал Бернисти. – Виновата не она – виноват я! Она мне все сказала, всю правду! Если бы я спросил ее, как кэйи могут слышать ее слова, она объяснила бы мне – откровенно, ничего не скрывая. Но я не спросил об этом. Я решил, все ее объяснения – своего рода игра. Если вам так неймется кого-нибудь задушить, душите меня! Я – предатель, а не она!»

Берель отвернулась и вышла из кают-компании; другие тоже удалились. Бернисти обратился к Кэтрин: «А теперь – что ты будешь делать? Твое задание успешно выполнено».

«Да, – отозвалась Кэтрин, – успешно». Она тоже вышла. Заинтригованный, Бернисти последовал за ней. Кэтрин направилась к выходному шлюзу, надела дыхательный шлем, закрыла внутренний люк, открыла наружный и вышла на мертвую равнину.

Бернисти наблюдал за ней в иллюминатор. Куда она могла пойти? Никуда… Девушка шла навстречу смерти – так, словно заходила в прибой и плыла в открытое море. Порхающие в небе гигантские мотыли стали быстро спускаться, подгоняемые порывами ветра. Кэтрин взглянула наверх; Бернисти заметил, как она инстинктивно пригнулась. Мотыль подлетел к ней, попытался ее схватить. Девушка увернулась – ветер подхватил хрупкие крылья насекомого, его отнесло в сторону.

Бернисти закусил губу, но тут же рассмеялся: «К чертовой матери! К чертовой матери кэйев, к чертовой матери все на свете…» Он тоже нахлобучил дыхательный шлем.

Буфко взял его за локоть: «Бернисти, куда ты?»

«Храбрая, упрямая девушка – зачем ей умирать?»

«Она работает на врагов!»

«Лучше храбрый враг, чем трусливый друг». Бернисти вышел из корабля и побежал по мягкому лёссу, припорошенному высохшей плесенью.

Мотыли хлопали крыльями и пикировали. Один вцепился девушке в плечи зазубренными ножками; Кэтрин отбивалась, тщетно пытаясь отогнать огромную мягкую тварь.

Над головой Бернисти мелькали тени – ему в лицо с безучастным вниманием голодного хищника заглянули большие, блестящие, лилово-красные фасетчатые глаза. Бернисти отмахнулся кулаком и почувствовал, как треснул под ударом хитиновый покров. Острый приступ боли напомнил ему о том, что он только что разбил этот кулак о челюсть Банты. Трепеща крыльями, мотыль упал на землю, а Бернисти побежал дальше, подгоняемый ветром в спину. Кэтрин лежала в пыли – мотыль пытался добраться до ее плоти, ощупывая хоботком непроницаемый пластик и плотную ткань.

Бернисти кричал, чтобы подбодрить девушку; тем временем гигантский мотыль спикировал ему на спину и повалил на землю. Бернисти сразу перевернулся и отогнал насекомое пинком; вскочив на ноги, он схватил мотыля, усевшегося на девушку, оторвал его крылья и сломал перемычку головогруди.

Бернисти повернулся, чтобы отогнать других насекомых, но теперь из корабля выбежал Буфко, испепелявший лазерным лучом порхающих в небе и подлетавших сзади мотылей.

Бернисти отнес Кэтрин в звездолет и уложил ее на койку в лазарете. «Удали из нее все компоненты передатчика, – приказал он медику. – Провалиться мне на этом месте, если после этого она сможет связаться с кэйями!»

Он нашел Берель у себя в каюте – она полулежала в соблазнительной полупрозрачной накидке. Бернисти окинул ее безразличным взглядом.

Справившись с раздражением, Берель спросила: «Что теперь, Бернисти?»

«Начнем все сначала!»

«Опять? Ты уже убедился в том, что кэйи способны уничтожать все живое!»

«На этот раз мы начнем по-другому».

«Как?»

«Тебе известна экология столичного мира кэйев, Керрикерка?»

«Нет».

«Через шесть месяцев Новая Земля будет во всех отношениях напоминать Керрикерк – настолько, насколько это возможно».