Джек Вэнс - Златокожая девушка и другие рассказы

«Ты снова потерпишь поражение. Каких вредителей кэйи знают и понимают лучше, чем паразитов с их собственной планеты?»

«Именно на это я и рассчитываю».

Через некоторое время Бернисти навестил операционную лазарета. Медик вручил ему компоненты вживленного радиопередатчика. Бернисти удивленно спросил: «Эти маленькие лампочки – зачем они?»

«Стимуляторы, – ответил медик. – Включаются дистанционно, нагреваясь докрасна…»

«Она очнулась?» – резко спросил Бернисти.

«Да».

Главный эколог наклонился к бледному лицу пациентки: «В тебе больше нет передатчика».

«Я знаю».

«Ты больше не будешь шпионить?»

«Нет. Можешь рассчитывать на мою верность и на мою любовь».

Бернисти кивнул, прикоснулся к ее щеке, отвернулся и вышел из лазарета, чтобы отдать новые указания – Новую Землю ожидало очередное воскрешение.

Из системы Бирюзовой звезды доставили заказанный груз: запасы флоры и фауны, характерной исключительно для Керрикерка. В той мере, в какой это допускалось изменяющимися условиями, эти организмы рассеивались по планете. Три месяца какие-либо нежелательные явления не наблюдались. Растения с Керрикерка процветали, воздух насыщался кислородом, на Новой Земле впервые пошли дожди.

Семена деревьев и хвощей с Керрикерка прорастали – подстрекаемые гормонами роста, деревья быстро становились высокими, а равнины зеленели доходившим до колен ковром керрикеркских трав.

А затем снова прилетели кэйские корабли – теперь кэйи вели себя как опытные игроки, сознающие свое превосходство. Первые рассеянные ими вредители нанесли лишь незначительный ущерб.

Ухмыляясь, Бернисти распорядился выпустить керрикеркских амфибий в недавно образовавшиеся пруды. Теперь звездолеты кэйев прибывали почти регулярно, и каждое судно привозило все более плодовитых и прожорливых захребетников. Для того, чтобы препятствовать чередующимся нашествиям паразитов, техникам на борту «Бодри» приходилось работать без устали в три смены.

Персонал начинал проявлять недовольство; не желающих оставаться на Новой Земле Бернисти отправил домой, в систему Бирюзовой звезды. Берель тоже вернулась на родную планету: срок ее работы гейшей закончился. Когда она с достоинством прощалась с ним, Бернисти чувствовал себя виноватым. Но как только он вернулся к себе в каюту и нашел там Кэтрин, ощущение вины испарилось.

Снова прибыли звездолеты кэйев; новая орда голодных тварей занялась опустошением планеты.

Кое-кто из команды «Бодри» призывал главного эколога признать поражение: «Когда все это кончится? Саботажу нет конца – пора прекратить бесполезные усилия!»

Другие поговаривали о войне: «Саботаж на Новой Земле можно рассматривать как милитаристскую агрессию!»

Бернисти беззаботно отмахивался: «Терпение, терпение! Подождите еще месяц».

«Зачем ждать еще один месяц?»

«Неужели вы не понимаете? Экологи кэйев напрягаются в своих лабораториях из последних сил, придумывая худших возможных вредителей».

«А!»

Еще через месяц планету захлестнула очередная волна пагубной растительности, очередной шквал вреднейших организмов, предназначенных стереть жизнь с лица Новой Земли.

«Пора!» – объявил Бернисти.

Техники из команды «Бодри» собрали образцы новоприбывших паразитов и самых эффективных участников предыдущих нашествий; их размножили, их семена, споры и яйца тщательно накопили, подготовили и упаковали.

Однажды с Новой Земли к Керрикерку вылетел звездолет, трюмы которого были набиты самыми бешеными и отчаянными врагами керрикеркской фауны и флоры, изобретенными самими керрикеркскими специалистами. Опорожнив трюмы, корабль вернулся на Новую Землю. Не прошло и шести месяцев, как вести о величайшей экологической катастрофе в истории цивилизации проникли через заслон кэйской цензуры.

С тех пор кэйи перестали навещать Новую Землю. «И, если они достаточно благоразумны, – говорил Бернисти, обращаясь к серьезному субъекту, прибывшему из Бирюзовой системы, чтобы заменить его на посту, – они больше никогда не вернутся. По меньшей мере, пока нам удается поддерживать керрикеркскую экосистему. Их собственные вредители наносят им слишком большой ущерб».

«Своего рода мимикрия, можно сказать», – скупо усмехнувшись, заметил новоиспеченный губернатор Новой Земли.

«Можно сказать и так».

«А ты чем займешься, Бернисти?»

Бернисти прислушался. Издалека доносился приглушенный рокот. «Это „Блауэльм“, – сказал Бернисти. – Прибыл из Бирюзовой системы. Я отправлюсь на нем в новый полет, в новую экспедицию».

«Чтобы найти еще одну Новую Землю?» – скупая улыбка губернатора стала шире; сам того не сознавая, он не умел скрыть высокомерное пренебрежение к вечному страннику, типичное для устроившегося на теплом местечке чиновника.

«Может быть, когда-нибудь я найду Древнюю Землю… Гм! – Бернисти пнул валявшийся под ногами кусочек красного стекла с выдавленной на нем надписью „СТОП“. – Странный осколок…»

Сегильо не мог уйти далеко – ему просто некуда было уйти. После того, как Перрин обыскал маяк и площадку одинокой скалы, других возможностей не осталось: остались только небо и океан.

Сегильо не было ни в здании маяка, ни снаружи.

Перрин вышел в ночь и посмотрел наверх – прищурившись, чтобы не мешали видеть пять лун. На крыше Сегильо тоже не было.

Сегильо исчез.

Перрин нерешительно взглянул на беспокойные соленые воды Морнилам-Вара. Если бы Сегильо поскользнулся на мокром уступе скалы и упал в море, он, конечно же, успел бы позвать на помощь… Отражения пяти лун перемигивались, сияли, мерцали… Может быть, Сегильо еще боролся с волнами, невидимый, не далее чем в ста метрах от утеса?

Перрин позвал, перекрикивая шум темных вод: «Сегильо!»

Отвернувшись, он снова взглянул наверх, на фонарь маяка. По горизонту кружились два мощных световых потока, красный и белый, указывая путь баржам, курсировавшим по проливу между Южным континентом и Космоградом, предупреждая моряков об опасности столкновения со скалой Айзеля.

Перрин быстрым шагом направился к маяку: конечно же, Сегильо заснул на койке или в ванной.

Он поднялся в фонарное помещение, обошел вокруг люминифера, спустился по лестнице: «Сегильо!»

Ответа не было. Отозвалось только вибрирующее металлическое эхо маяка.

Сегильо не было ни в его спальне, ни в ванной, ни в каптерке, ни в кладовой. Куда он мог пропасть?

Перрин подошел к двери и выглянул наружу. Пять лун отбрасывали сложные пересекающиеся тени. Он заметил серое расплывчатое пятно…

«Сегильо!» Перрин выбежал навстречу: «Где ты был?»