Джек Вэнс - Отпрыск Древа. Жилища Исзма

Он поднялся на поверхность, когда доехал до станции Оушн-авеню, прошелся на северо-восток по Уилшир-бульвару, а затем повернул назад, в направлении Беверли-Хиллз. Он был один. Фарр проверил этот вывод всеми способами, доступными воображению. «Хвоста» не было. Удовлетворенно усмехнувшись, Фарр представил себе раздраженного исзика, изучающего экран макроскопа.

Он зашел в клуб «Козерог» – большой, пользующийся довольно-таки сомнительной репутацией старомодный салун, где приятно пахло опилками, воском и пивом. Фарр сразу направился к стереофону и позвонил в отель «Имперадор». Да, для него оставили сообщение. Регистратор воспроизвел запись – на Фарра снова взглянуло тяжеловесное язвительное лицо Пенче. Хрипловатый бас дельца звучал примирительно, слова очевидно были тщательно выбраны и отрепетированы: «Я хотел бы встретиться с вами, господин Фарр, как только у вас будет такая возможность. Мы оба понимаем, что о нашей встрече никто не должен знать. Уверен, что встреча будет выгодна нам обоим. Буду ждать вашего звонка».

Запись кончилась, появился служащий отеля: «Следует ли стереть это сообщение, господин Фарр?»

«Сотрите его», – сказал Фарр. Покинув кабинку стереофона, он присел в дальнем конце стойки бара. Бармен, как и положено любому бармену, поинтересовался: «Что будешь пить, браток?»

Фарр сказал: «Венский штадтброй».

Бармен повернулся и повернул большой дубовый штурвал, увитый лозами хмеля и пестрящий яркими ярлычками. По окружности штурвала торчали сто двадцать кнопок, соединенных со ста двадцатью отделениями хранилища. Бармен шлепнул по одной из кнопок; раздаточный механизм выбросил на поднос темную фляжку. Бармен опорожнил фляжку в высокую кружку, поставил кружку перед Фарром. Фарр сделал несколько жадных глотков, расслабился и разгладил лоб ладонью.

Он пребывал в недоумении. Несомненно, происходило что-то странное. При этом предложение Пенче выглядело вполне разумным. Может быть, в конце концов, с ним действительно полезно было бы встретиться… Фарр устало отмел эту мысль. Удивительно! В каких только обличьях не умудрялась проникнуть в сознание одна и та же навязчивая идея! Трудно было уберечь себя от всех этих происков. Он должен был наложить внутренний запрет на любую последовательность действий, способную привести к посещению Пенче. Надлежало принять суровые, бескомпромиссные меры, создать противодействующее побуждение, которое развязало бы ему руки, предоставило бы ему свободу воли. Какая невообразимая путаница! Как человек может продуктивно мыслить, если он неспособен отличить идиотское подсознательное стремление от здравого смысла?

Фарр заказал еще кружку пива. Бармен – щекастый маленький крепыш с выпученными глазами и аккуратными усиками, поспешил выполнить его пожелание. Фарр вернулся к размышлениям. Возникла интересная психологическая проблема – в других обстоятельствах процесс ее решения мог бы доставить Фарру большое удовольствие. Но в данный момент ему было не до интеллектуальных развлечений. Он пытался заставить себя мыслить логически: «Что я мог бы приобрести, встретившись с Пенче?» Пенче намекнул на какую-то выгоду. Он очевидно считал, что Фарр имел в своем распоряжении нечто, с точки зрения Пенче представлявшее собой большую ценность.

Такой ценностью могло быть только одно – фертильное дерево-жилище женского пола.

Но у Фарра не было фертильного дерева – следовательно, он ничего не мог приобрести, встретившись с Пенче. Вывод был предельно прост.

Фарра не удовлетворял такой вывод. Силлогизм был слишком примитивен – Фарр подозревал, что все было сложнее, что на самом деле где-то скрывался подвох. Нельзя было забывать об участии исзиков. Они тоже, по всей видимости, считали, что Фарру удалось похитить фертильное дерево. Исзики пытались за ним следить – следовательно, не знали, где и каким образом он намеревался доставить гипотетическое жилище.

Пенче, конечно же, не хотел, чтобы исзики узнали о такой сделке. Если бы исзики пронюхали о ней, они по меньшей мере отняли бы у Пенче лицензию на перепродажу жилищ. Его вполне могли убить.

К. Пенче затеял рискованную игру. С одной стороны, он мог бы сам выращивать жилища. Каждое обходилось бы ему в двадцать или тридцать долларов. А продавать он мог бы сколько угодно по две тысячи за штуку. Он стал бы самым богатым человеком во Вселенной, самым богатым человеком в истории Земли. Могулы древней Индии, викторианские банкиры, нефтяные бароны и пан-евразийские синдики выглядели бы нищими по сравнению с ним.

Это с одной стороны. С другой, Пенче как минимум потерял бы монополию. Вспоминая лицо Пенче – его жилистый рот, выдающийся нос, глаза, напоминающие закопченное стекло перед пылающей печью – Фарр инстинктивно понимал намерения Пенче.

Предстояла интересная борьба. Пожалуй, Пенче недооценивал изощренный ум исзиков и фанатичное рвение, с которым они защищали свою собственность. А исзики, пожалуй, недооценивали огромное состояние Пенче и техническую изобретательность землян. Ситуация напоминала древний парадокс воздействия непреодолимой силы на недвижимый объект. «А я, – думал Фарр, – очутился между молотом и наковальней. И если мне не удастся каким-то образом выскользнуть из западни, меня, скорее всего, раздавят…» Он задумчиво смотрел на кружку пива. Если бы он лучше понимал, чтó именно происходило, какую роль он играл в этом противостоянии, почему обе стороны так интересовались именно им, он знал бы, в какую сторону отскочить, чтобы избежать надвигающейся катастрофы. Но при этом – какое влияние он мог бы оказать! По меньшей мере так ему казалось.

Фарр заказал еще пива. Внезапная мысль заставила его взглянуть вокруг и присмотреться. По-видимому, за ним никто не наблюдал. Фарр взял кружку и сел за стол в темном углу бара.

Вся эта история – по меньшей мере его участие в ней – началась с набега тордов на поля Тжиере. Тогда Фарр вызвал у исзиков подозрения, и его бросили в темницу. В камере он остался наедине с выжившим тордом. Пользуясь ответвлением корня, исзики напустили в камеру гипнотический газ, одурманивший и торда, и Фарра.

Несомненно, исзики обыскали Фарра – пядь за пядью, все его тело и всю его память. Если бы Фарр вступил в сговор с тордом, они узнали бы об этом. Если бы где-то на нем были спрятаны семя или побег, они нашли бы их.

Что же, фактически, сделал Фарр?

Исзики освободили его и способствовали его возвращению на Землю – по сути дела, настояли на его возвращении. Следовательно, он служил приманкой в ловушке, устроенной исзиками.

Что происходило на борту «Андрея Симица»? Допустим, супруги Эндервью были агентами Пенче. Допустим, они знали, какую опасность представляет собой Фарр и поэтому хотели его убить. Но как быть с Полом Бенгстоном? Его роль могла заключаться в том, чтобы следить за первыми двумя. Он убил супругов Эндервью, защищая интересы Пенче – или, может быть, для того, чтобы получить бóльшую долю прибыли. Но потерпел поражение. Теперь Бенгстон был в руках сыскной полиции.