Джек Вэнс - Отпрыск Древа. Жилища Исзма

Весь сценарий носил предположительный, гипотетический характер – но, судя по всему, позволял сделать определенный вывод: К. Пенче организовал набег на Тжиере. Пенче финансировал металлического «крота», уничтоженного кораблем-шершнем исзиков под землей, на глубине трехсот тридцати метров. Набег почти удался. Надо полагать, исзики корчились от ужаса. Теперь они стремились раскрыть источник заговора, организационную структуру набега, и готовы были устранять любые препятствия на своем пути без малейших сожалений – их ничто не сдерживало. Несколько убийств ничего для них не значили. Деньги ничего для них не значили. И Фарр ничего для них не значил.

У Фарра похолодела шея под затылком.

В бар зашла хорошенькая блондинка в серой дубленке, прогулялась мимо стойки, задержалась у его стола: «Привет, ковбой!» Она проказливо бросила за плечо прядь длинных волос: «Ты выглядишь одиноко». И она опустилась на соседнее сиденье.

Размышления заставили Фарра нервничать; девушка испугала его. Он неподвижно смотрел на нее пять, десять секунд.

Та принужденно рассмеялась и поежилась на стуле: «Возникает впечатление, что тебе на плечи взвалили все грехи этого мира».

Фарр осторожно поставил кружку на стол: «Я размышляю о том, на какую лошадь поставить».

«Наугад?» Она вставила в рот сигарету и, выпятив губы, приблизилась к нему лицом: «Дай-ка прикурить».

Фарр зажег ей сигарету, изучая ее из-под полуприкрытых век, стараясь найти какой-нибудь признак притворства, какую-нибудь нетипичную реакцию. Он не заметил, как она вошла в бар, не видел, чтобы она предлагала свою компанию кому-нибудь еще.

«Меня можно уговорить что-нибудь выпить», – беззаботно сообщила она.

«Если я закажу тебе выпивку – что потом?»

Она отвела глаза, не встречаясь с ним взглядом: «Потом… надо думать, это будет зависеть от тебя».

Фарр довольно-таки прямолинейно спросил ее, сколько она возьмет. Девушка покраснела, все еще глядя в пространство темного бара, и неожиданно взволновалась: «Неверное, я ошиблась… ошиблась… Просто подумала, что с тобой можно будет выпить».

Фарр спросил успокоительным тоном: «Ты работаешь на владельцев бара, за магарыч?»

«Конечно! – почти вызывающе выпалила она. – Что с того? Это позволяет приятно провести вечер. Иногда встречаются приятные парни. Что у тебя на голове? – она наклонилась к нему, присмотрелась. – Кто-то тебя ударил?»

«Если бы я тебе рассказал, откуда у меня этот шрам, – ответил Фарр, – ты решила бы, что я – записной враль».

«Не загадывай, расскажи».

«Несколько инопланетян здорово на меня разозлились. Они оттащили меня к дереву и сбросили внутрь, в пустотелый ствол. Я упал в пустотелый корень – с высоты в пятьдесят или даже сто метров. Пока я падал, я ударился головой».

Девушка смотрела на него искоса; ее губы иронически покривились: «А под деревом тебя встретили маленькие розовые человечки с зелеными фонарями. И еще там был большой кролик, белый и пушистый».

«Я же предупредил!» – напомнил Фарр.

Она протянула руку к его затылку: «У тебя тут растет странный, длинный седой волос».

Фарр отшатнулся: «Предпочитаю, чтобы он оставался там, где он есть».

«Как тебе угодно! – она холодно взглянула на него. – Так ты закажешь выпивку, или мне придется рассказывать историю моей жизни?»

«Одну минуту! – Фарр поднялся на ноги, подошел к стойке бара и подозвал бармена: «Видишь блондинку у меня за столом?»

Бармен взглянул туда: «Ну, вижу».

«Она здесь часто ошивается?»

«Никогда ее раньше не видел».

«Она не работает здесь за долю выручки?»

«Браток, я же сказал: в глаза ее не видел».

Фарр вернулся к девушке. Та мрачно постукивала пальцами по столу. Фарр смерил ее долгим взглядом.

«Ну что?» – проворчала она.

«На кого ты работаешь?»

«Я уже говорила».

«Кто тебя сюда прислал, следить за мной?»

«Не говори глупостей!» – она начала было вставать, но Фарр схватил ее за кисть руки.

«Пусти! Я буду кричать!»

«Надеюсь, что ты так и сделаешь, – сказал Фарр. – Я хотел бы, чтобы сюда явилась полиция. Сиди! Или я сам позову полицию».

Она медленно опустилась на стул, повернулась к нему – и вдруг бросилась ему на шею, почти прижавшись лицом к его лицу: «Мне так одиноко! Правда, я просто не нахожу себе места! Вчера я приехала из Сиэтла. Не знаю здесь ни души – пожалуйста, не будь таким жестоким, не оставляй меня одну… Мы можем приятно развлечься… не правда ли?»

Фарр усмехнулся: «Сначала поговорим, а потом уже будем развлекаться».

Что-то причинило ему боль, что-то под затылком – там, где к нему прикоснулась девушка. Он моргнул, схватил ее за руку. Она вскочила и вырвалась, ее глаза злорадно блестели: «Ну, что теперь? Что ты можешь сделать?»

Фарр рванулся за ней; она отступила, пританцовывая, с насмешливо-дерзкой гримасой. У Фарра слезились глаза, руки и ноги не слушались. Пошатываясь, он приподнялся, опрокинув при этом стол. Бармен обернулся и тут же перескочил через стойку. Фарр сделал два неуверенных шага вслед за девушкой, сосредоточенно шагавшей к выходу.

Бармен преградил ей путь: «Минутку!»

В ушах у Фарра шумело, ревело. Он слышал, однако, как девушка чопорно ответила бармену: «Пусти меня. Он напился. Он меня оскорбил… наговорил кучу мерзостей».

Бармен нерешительно переминался с ноги на ногу: «Здесь что-то не так…»

«Что бы то ни было – я тут ни при чем».

У Фарра подкосились колени, в горле застрял комок, он не мог дышать, не мог говорить. Фарр опустился на пол. Он слышал, как вокруг двигались люди, чувствовал, как его схватили за плечи чьи-то жесткие руки, слышал громкий голос бармена: «Что случилось, браток? Ты можешь держаться на ногах?»

Но сознание Фарра было где-то в другом месте, оно словно пыталось куда-то лететь, но запуталось в стеклянных ветвях… Ему удалось хрипло выдавить: «Позвоните Пенче… позвоните Пенче!»

«К. Пенче? – тихо переспросил кто-то поблизости. – Он спятил».

«К. Пенче… – бормотал Фарр. – Он вам заплатит… Позвоните ему, скажите: я – Фарр…»

Эйл Фарр умирал. Он тонул в красном и желтом хаосе форм, кружившихся, соударявшихся. Как только кружение остановится, как только формы застынут и отпрянут, как только алые и золотистые пятна потускнеют, потухнут, станут черными – Эйл Фарр должен был умереть.

Он ощущал приближение смерти: жизнь угасала, как сумеречный свет на закате… Успокоение смерти неожиданно нарушилось чем-то резким, неприятным. Среди красных, розовых и золотистых тонов появилось ярко-зеленое пятно.

Эйл Фарр ожил.

Врач выпрямился, отложил в сторону шприц. «Едва удалось его спасти», – сказал он патрульному полицейскому.

Судороги Фарра успокоились, он с облегчением потерял сознание.