Джек Вэнс - Отпрыск Древа. Жилища Исзма

Пол стручка стонал и дрожал. Пенче подбежал к диафрагме, прикоснулся к открывающему ее нерву. Диафрагма осталась закрытой.

«Они перерéзали нерв», – заметил Фарр.

Стручок медленно наклонялся, как кузов самосвала. На полу уже невозможно было стоять. Крыша трещала. Раздался звонкий звук – словно лопнула струна. Ребро кровли сломалось, посыпались его куски. Острый обломок воткнулся в пол сантиметрах в тридцати от Фарра.

Пенче протянул указательный палец к центру скрученной диафрагмы и опалил его огненным лучом. Из диафрагмы повалил вонючий дым испарений.

Пенче закашлялся и отступил.

Разломились еще два ребра кровли.

«Обломки убьют вас! – закричал Пенче, глядя на выгнувшийся потолок. – Отодвиньтесь в сторону!»

«Эйл Фарр, ходячая теплица… Ты сгниешь прежде, чем соберешь с меня урожай, Пенче…»

«У вас истерика, – сказал Пенче. – Пробирайтесь сюда!»

Стручок наклонился круче, мебель стала сползать к закрытому входу; Пенче отчаянно отбивался от нее. Фарр ехал по полу. Весь стручок разламывался. Куски ребер отскакивали, как подпружиненные, и со стуком падали вокруг. Мебель валилась на Фарра и Пенче, нанося ушибы и царапины.

Стручок затрясся: столы и стулья подпрыгивали и падали. Фарр и Пенче пытались освободиться из-под завала – массивная мебель угрожала переломать им кости.

«Они управляют жилищем снаружи, – пропыхтел Фарр. – Дергают за нервы…»

«Если бы только выбраться на балкон…»

«Нас сбросит на землю».

Стручок трясся сильнее – медленно поднимался и резко опускался. Обломки ребер и мебель поднимались вместе со стручком, встряхивались и с треском соударялись, как горошины в коробочке. Пенче стоял, упершись обеими руками в тяжелый стол, контролируя его перемещение, не позволяя ему приближаться к мягким телам двух людей. Фарр подобрал острый обломок и принялся колоть стену.

«Что вы делаете?»

«Исзики нажимали где-то здесь, задевая нервы. Я пытаюсь попасть по другим нервам».

«Скорее всего вы нас убьете! – Пенче смотрел на голову Фарра. – Не забывайте о ростке…»

«Вас этот росток беспокоит больше, чем спасение своей шкуры?» – Фарр втыкал обломок в стену то здесь, то там, то выше, то ниже.

Он попал по нерву. Стручок внезапно замер в состоянии угрожающего напряжения. Из стены стали выделяться огромные капли гнилостного гноя. Стручок дико встряхнулся – все его содержимое подпрыгнуло и упало.

«Не тот нерв!» – заорал Пенче. Он тоже подхватил острый обломок ребра и стал колоть стену. По всему стручку пронесся вибрирующий звук, похожий на низкий стон. Пол выгнулся, извиваясь в растительной агонии. Потолок начинал рушиться.

«Нас раздавит!» – сказал Пенче.

Фарр заметил неподалеку блеск металла – шприц, оставленный врачом. Он подобрал его, воткнул иглу в зеленовато-белесую выпуклую вену стручка и нажал кнопку поршня.

Стручок содрогнулся, затрясся, стал пульсировать. Стены выпучились и разорвались. Из разрывов выступил гнойный сок, струйками стекавшийся в лужу у входной диафрагмы. Стручок еще раз содрогнулся, затрясся и бессильно рухнул.

Расщепленные обломки ребер и мебели, и вместе с ними – Фарр и Пенче – кувыркаясь по всей длине стручка, вывалились на балкон, а с балкона в темноту.

Схватившись за мохнатую кайму балюстрады, Фарр сумел задержать падение. Но кайма оборвалась, и Фарр упал. Газон был всего лишь в трех метрах под балконом. Фалл свалился на кучу обломков. Под ним шевелилось нечто упругое. Нечто схватило Фарра за ноги и рывком вытащило из груды хлама: Пенче.

Они выкатились на газон. Истощенный Фарр едва мог шевелиться. Пенче схватил Фарра обеими руками за ребра, подтянулся, сжал пальцами горло Фарра. Фарр увидел язвительную физиономию дельца в нескольких сантиметрах от себя и подобрал над собой колени – изо всех сил. Пенче поморщился, крякнул, но продолжал крепко держаться. Фарр воткнул большой палец в ноздрю Пенче и повернул палец. Пенче пришлось откинуть голову назад, его хватка ослабла.

Фарр хрипел: «Сломаю тебе нос – разорву…»

«Нет! – пыхтел Пенче. – Нет!» Он закричал: «Фроп! Карлайл!»

Из темноты появились две фигуры. Пенче поднялся на ноги: «В доме – три исзика. Не выпускайте их. Встаньте у ствола и стреляйте, как только их увидите».

Спокойный голос произнес: «Никто ни в кого сегодня стрелять не будет».

На Пенче сошлись два ярких луча света. Делец стоял, дрожа от ярости: «Кто вы?»

«Спецотряд полиции. Я – инспектор Керди».

Пенче резко выдохнул: «Арестуйте исзиков. Они в доме».

В круге света появились исзики.

Омон Божд сказал: «Мы пришли, чтобы вернуть свою собственность».

Керди недружелюбно рассматривал исзика: «Какую такую собственность?»

«Она на голове Фарра. Росток жилища».

«Значит, вы обвиняете Фарра в хищении собственности?»

«Пусть только попробуют! – раздраженно откликнулся Фарр. – Они следили за каждым моим шагом, меня обыскивали, гипнотизировали…»

«Мы обвиняем Пенче, – с горечью произнес Божд. – Его агент, торд, обманул нас. Теперь все ясно. Он разместил шесть семян там, где, как он прекрасно знал, мы могли их найти. Но у него был еще росток с корнем, и он закрепил его в коже головы Фарра среди волос. Мы не заметили этот побег».

«Примите мои соболезнования», – сказал Пенче.

Керди с сомнением взглянул на Фарра: «И эта штука умудрилась выжить?»

Фарр едва удержался от истерического смешка: «Выжить? Эта штука пустила корни, из нее растут листья и стручок. Она продолжает расти. У меня на голове оранжерея!»

«Это собственность исзиков, – резко обронил Божд. – Я требую, чтобы нам ее вернули».

«Это моя собственность, – возразил Пенче. – Я заплатил за нее, я ее купил».

«Это моя собственность! – заявил Фарр. – На чьей голове она растет, интересно?»

Керди покачал головой: «Прошу всех следовать за мной».

«Никуда я не пойду, если меня не арестуют, – с достоинством отозвался Пенче и указал на исзиков. – Как я уже упомянул, вы обязаны задержать инопланетян. Они разрушили мой дом».

Омон Божд принял решение. Он гордо выпрямился во весь рост, его белые руки четко выделялись на фоне ночной темноты. Взглянув на Фарра, Божд засунул руку под плащ и вынул пистолет-разрядник.

Фарр бросился плашмя на землю.

Разряд вздохнул у него над головой. Из лучемета Керди вырвалась струя синего пламени. Божд засветился, окруженный ярко-голубым нимбом. Он был уже мертв, но продолжал стрелять снова и снова. Тем временем Фарр успел перекатиться в сторону по темному газону. Другие исзики тоже стреляли в него, игнорируя лучеметы полицейских – уже мертвые, они горели, как ярко подсвеченные изнутри статуи, но все еще подчинялись инстинктам, руководившим ими всю жизнь. Два выстрела поразили ноги Фарра. Он застонал и бессильно растянулся на траве.