Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

«Я ничего другого не ожидал», – глухо отозвался Дюрэй.

«Об этом придется крепко поразмыслить, – Алан Робертсон досадливо прищелкнул языком и снова проверил код на карточке – 4:8:10/6:13:29. Не может быть никакой ошибки». Прищурившись, он внимательно перечитал код и неуверенно засунул металлическую рамку в папку, но тут же вынул ее снова – ему пришла в голову какая-то мысль. «Пойдем, Гилберт! – сказал Алан. – Выпьем по чашке кофе и подумаем, чтó нам делать дальше».

Они вернулись в центральный зал, где Алан вручил главному секретарю бездействующую рамку: «Будь так добр, проверь записи. Я хотел бы знать, сколько переходов скопировано с этого шаблона».

Гарри пробежался пальцами по клавиатуре компьютера: «Только три, господин Робертсон».

«Три перехода и один шаблон – всего четыре контакта?»

«Совершенно верно».

«Спасибо, Гарри».

Из «Воспоминаний и размышлений»:

«Я сознавал возможность безжалостных злоупотреблений, но добро настолько преобладало над злом, что я отмел любые помыслы об исключительности или секретности доступа к изобретению. Я не просто Алан Робертсон – теперь, подобно Прометею, я – архетип Человека, мое открытие должно служить всем людям.

Осторожно, однако! Осторожность превыше всего!

* * *

Я разобрался в своих мыслях. Я сам стремился получить в свое распоряжение изобилие частного, личного мира – и считал, что такое стремление не было неблагородным. Но почему бы любому другому не получить то же самое, если ему так хочется? Ведь мирам буквально несть числа! Только представьте себе! Богатства и красоты целого мира: горы и равнины, леса и цветы, утесы над океаном и бушующий прибой, ветры и облака – бесценное сокровище, и чтобы приобрести его, достаточно затратить несколько секунд времени и несколько Ватт энергии.

Меня стала беспокоить новая возможность. Не покинут ли все люли старую добрую Землю и не превратится ли она в омерзительную свалку? Мне такой результат представлялся недопустимым… Я требую, чтобы получатель доступа к собственному миру отработал от трех до шести лет – в зависимости от профессии – в качестве возмещения».

На балконе над центральным залом находился бар. Алан Робертсон предложил Дюрэю присесть и налил две кружки кофе из разливочного автомата. Устроившись в кресле, он поднял глаза к потолку: «Нужно собраться с мыслями. Согласен, возникли необычные обстоятельства; тем не менее, все мы живем в необычных обстоятельствах уже почти пятьдесят лет.

Таким образом: каково положение вещей? Мы знаем, что в Домашний мир ведут только четыре перехода. Все они закрыты, хотя по поводу перехода в центре города, мы должны поверить Бобу на слово. Если Боб не врет, а Элизабет и девочки все еще в Домашнем мире, ты больше никогда не увидишь свою жену и своих детей».

«Боб как-то замешан во всей этой истории. Не могу ни в чем поклясться, но…»

Алан Робертсон поднял руку: «Я поговорю с Бобом – само собой, с этого нужно начать». Он поднялся на ноги и подошел к телефону в углу бара. Дюрэй последовал за ним. Алан произнес, наклонившись к микрофону экрана: «Соедините меня с квартирой Роберта Робертсона в Сан-Франциско».

Экран засветился. Из громкоговорителя раздался голос Боба: «Прошу прощения, меня нет дома. Я на своей планете, Фантазии, и там со мной нельзя связаться. Позвоните снова через неделю, если у вас нет никакого срочного дела; в противном случае позвоните через месяц».

«Ммф! – сказал Алан, снова усаживаясь в кресло. – Время от времени Боб ведет себя слишком легкомысленно. Человек с недоразвитым интеллектом…» Алан постучал пальцами по ручке кресла: «Когда у него вечеринка? Завтра вечером? Как он ее называет… „попойка чудаков“?»

«Что-то в этом роде, чепуха какая-то. Почему он хочет, чтобы я пришел? Я скучаю на вечеринках. На мой взгляд, веселее чинить забор».

«Может быть, тебе следовало бы принять его приглашение».

«То есть подчиниться вымогательству?»

«Ты хочешь снова увидеть свою семью?»

«Разумеется. Но то, что придумал Боб, не будет полезно ни мне, ни Элизабет».

«Скорее всего, в этом ты прав. Я слышал пару неприятных историй, связанных с „попойками чудаков“… Но факт остается фактом – твои переходы закрыты. Все четыре».

Голос Дюрэя стал резким: «Разве ты не можешь открыть для нас новый переход?»

Алан Робертсон печально покачал головой: «Я умею точно настраивать аппарат. Я могу точно закодировать мир того же класса, что и твой Домашний мир, и запрограммировать состояние этого мира с любым необходимым приближением. Но каждому набору параметров – независимо от точности настройки – соответствует бесконечное число миров. Практически это означает, что погрешности аппарата, колебания обратных токов и орбит электронов, даже различия между характеристиками индивидуальных электронов не позволяют настроить абсолютно идентичный переход. Поэтому даже в том случае, если мы запрограммируем мир точно такого же класса, как твой Домашний мир, вероятность перехода в твой конкретный мир будет равна соотношению единицы к бесконечности – то есть пренебрежимо мала».

Дюрэй смотрел в пространство: «Может быть, вероятность перехода в однажды открытую область пространства увеличивается при повторной попытке?»

Алан улыбнулся: «На этот счет ничего не могу сказать. Подозреваю, что это не так, но я слишком мало знаю. Не вижу, почему твое предположение могло бы подтвердиться».

«Если мы откроем путь в идентичный параллельный мир, по меньшей мере я мог бы узнать, почему были закрыты мои переходы».

Алан выпрямился в кресле: «В этом есть определенный смысл. Скорее всего, мы могли бы сделать что-то в этом роде». Он насмешливо покосился на Дюрэя: «С другой стороны, представь себе такую ситуацию. Мы создаем доступ к миру, почти идентичному твоему собственному – настолько похожему, что разница на первый взгляд незаметна. Ты находишь там Элизабет и трех девочек, ничем не отличающихся от твоей жены и твоих дочерей, в то время как их Гилберт остался запертым на Земле. Ты можешь даже убедить себя в том, что это на самом деле твой Домашний мир».

«Я почувствую разницу», – отрывисто сказал Дюрэй, но Алан пропустил его слова мимо ушей.

«Только подумай об этом! Бесконечное число Домашних миров, изолированных от Земли, бесконечной число женщин, неотличимых от Элизабет, девочек, неотличимых от Долли, Джоанны и Эллен, отрезанных от Земли, бесконечное число Гилбертов Дюрэев, пытающихся вернуться домой… Конечным результатом такого эксперимента может оказаться всеобщая перетасовка семей, причем каждое из заинтересованных лиц будет более или менее удовлетворено последствиями. Может быть, именно в этом и заключается шутка, которой Боб намерен поделиться с „чудаками“».