Йен Макдональд - Дорога запустения [= Дорога отчаяния] [litres]
- Название:Дорога запустения [= Дорога отчаяния] [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-106915-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Йен Макдональд - Дорога запустения [= Дорога отчаяния] [litres] краткое содержание
Дорога запустения [= Дорога отчаяния] [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Аран Манделья.
Ответом ему была молния вдоль горизонта. Раэль Манделья-мл. взглянул в пустые черные глаза сына и увидел, как за широкими зрачками сверкают молнии. Эти глаза не могли пока сосредоточиться на отцовском лице, но казалось, что они смотрят на мир больше и шире окаймленного горизонтом. Смутно грохочущий гром тревожил усталые развалины Дороги Запустения, и Раэль Манделья-мл. трепетал, но не от мощи громовых раскатов, а потому что понял по глазам: в его руках – долгожданный совершенный человек, тот, на ком проклятие рода Манделья кончится, ребенок, в котором гармонически примирились мистическое и рациональное.
Гром потряс краснокаменные стены глубокого подвала, в котором нить времени Эвы Мандельи вплеталась в основу гобелена, и газовые лампы, дрожа в предвкушении, перешептывались: «Красная пыль – красная пыль – красная пыль». История настигла Эву Манделью и смыкала теперь волчьи челюсти; Эва Манделья ткала события, которым в истории Дороги Запустения исполнилось несколько минут. Рождение сына, гром; пальцы скручивали нити с поспешным проворством, пугавшим ее саму. Дороге Запустения будто не терпелось избавиться от самой себя. Соткав настоящее, пальцы устремились в будущее, в конец времен, который Эва Манделья помнила по гобелену, показанному ей д-ром Алимантандо. Пыльно-красная, красно-пыльная, единственная оставшаяся нить, единственный цвет, который доткет гобелен и сделает его целостным. Эва Манделья заправила длинную нить пыльно-красного цвета в челнок и завершила историю Дороги Запустения. Нить дошла до растрепанного конца, история закончилась; Эва Манделья увидела, что газовые лампы вздрогнули, и ее руки погладил нездешний ветер.
Окончен. Гобелен окончен. История завершилась. Дорога Запустения, ее начало, ее финал – здесь записано все. Эва Манделья провела пальцами по четырем нитям, что уходили вперед, вовне, сквозь конец времен в будущее. Одна нить началась несколько минут назад, и в наступащем мраке Эва Манделья не видела ее конца; внезапно она ощутила мистический шок: нить уводила прочь, сквозь породу и камень, в место за пределами понимания.
Что до нити ее собственной жизни, Эва Манделья не понимала, где та кончается. Она могла проследить ее с самого начала в далеком Новом Мерионедде и далее, вдоль серебристой линии, до зеленого оазиса в разгар бури; она видела, как нити-близнецы, мистика и рационализм, выходят из ее чрева, она следовала за собой в годы спокойствия и трагедии, пока не достигла места, в котором нити соединялись с всеуничтожающей пылью, и там ее нить терялась. Не кончалась, не рвалась, не была перерезана, просто терялась. И все-таки гобелен пестрел намеками на ее цвет. Озадаченная Эва Манделья коснулась пальцем точки соединения ощутила и странный трепет. Ее заполонили легкость, девочковость, океан простодушия. Она парила, размягчалась, растворялась, все ее надежды, грезы, страхи, любовь и ненависть становились сияющей пылью и вплавлялись в гобелен. Тело Эвы Мандельи утратило вещественность и непрозрачность. Она вложила и плоть, и душу в сплетение нитей, оно же – история Дороги Запустения. Ибо ее роль в истории была – вести записи, и через ведение записей она стала самой историей. Гобелен времени заискрился серебристой любовью Эвы Мандельи, и порыв нездешнего ветра достиг комнаты и погасил шипящие газовые лампы.
Ветер нарастал, нарывался, молотил с остервенением – предвестник бурых пылевихрей, что прочешут всю Великую Пустыню. Буря бушевала на пустых землях: ураган летающих игл, ярость молний. Притягиваемые Кристальными Ферротропами стрелы-молнии сокрушали их и взрывали их, превращая в черную, гонимую ветром пудру. Надвигалась Великая Пылевая Буря, делаясь больше, сильнее, голоднее с каждым метром, отвоеванным у дюнных полей. Раэль Манделья-мл. прижал сына к груди и побежал, обгоняя бурю. Иглы пыли стегали его, когда он протиснулся в дверь своего дома.
– Быстро, быстро, идет Большая Пыль, – заорал он. Сын и мать обернули головы платками, надели рукавицы и вошли в обжигающую наждачную бурю, чтобы загнать скот в стойло и затворить окна. Большая Пыль принялась давить Дорогу Запустения с воем и воплями демонов. Воздух сразу же стал мутным, колким, мертвым. Пронзительно визжа, ураганный песок содрал каждый сантиметр надменной краски, отшлифовав и обнажив стены до древесины и металла. Деревья были обструганы и раздроблены на спички; стальные опоры ветряных насосов лучились серебристым светом. Буря язвила и раскалывала черные ромбы гелиоколлекторов, и не успел наступить полдень, как их темные стеклянные лица разбились в гоняемую ураганом щебенку.
Ночью пылевая буря не унялась. Квай Чен Пак лежала на родильной кровати с младенцем Араном, слепо искавшим сосок, слушала стоны рыщущего по черепице ветра и вскрикивала от страха: ей вдруг стало казаться, что все демоны весьма демонического прошлого Дороги Запустения голосят, возжелав ее человеческой плоти. Санта-Экатрина и Раэль-мл. иррационально панических криков не слышали. Они при свечах искали в продуваемых ветром комнатах и подвалах Эву, которая исчезла, когда буря обрушилась на дом Манделий. Раэль-мл. боялся, что она мертвы и обглодана до кости, но Санта-Экатрина заметила мерцающий гобелен, и ее охватил странный и кошмарный страх. Ей помстилось, что буря ворвалась в дом и размалывает ее косточки в песок. Она подозревала, но никогда не говорила об этом, ибо не была в том уверена, что Эва Манделья перешла в гобелен и тем самым возвратилась в начало истории Дороги Запустения.
Пять дней бичевала пылевая буря Дорогу Запустения. Ветер резвился меж покинутых гостиниц и закусочных, продувал насквозь треснувшее яйцо купола Базилики Полного Умерщвления, крутил воронки вокруг гудевших стальных труб Стальтауна, играл на водопроводных внутренностях как на фисгармонии. Заносил пылью скелеты и рухнувшие стены, превращал поля в дюны, стирал дома в порошок. Расколол пенек скального дома д-ра Алимантандо, разметал книги, инструменты, половики, кухонную утварь, аксессуары для ванной, эсхатометры, танатоскопы до краев земли. Ветер дул, и дул, и дул, и камень за камнем, кирпич за кирпичом, песчинка за песчинкой, пылинка за пылинкой разнес всю Дорогу Запустения. Ветер пытался унести особняк Манделий; он тараторил и царапался, срывал черепицу с крыши и подбрасывал ее высоко-высоко, нагонял страх и ярость на укрывшуюся внутри семью, что денно и нощно страшилась порыва, который снесет крышу, порвет стены и бросит людей, нагих и мягких, на ножи бури.
Так минули пять дней, а на шестое утро Раэль Манделья-мл. расслышал поверх стенающего ветра какой-то шум. То был локомотивный свисток. Не очень громкий, почти не отличимый от посвиста ветра, но если уж ты его услышал, ошибиться невозможно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: