Кейт Лаумер - След памяти [сборник]

Через полчаса Беатриса, Керанс и доктор Бодкин смогли выйти на улицы, хотя повсюду виднелись большие лужи, а вода вытекала из окон и дверей зданий, хотя она не поднималась выше двух-трех футов. Показались сухие полоски тротуара в сотни ярдов длиной, а большинство улиц совершенно просохли. Рыбы и водоросли гибли посреди мостовых, на тротуаре, в сточных канавах отложились горы тины, но, к счастью, уходя, вода проделала в них широкие проходы.

Экипаж во главе с капитаном в белом костюме, пускающим разноцветные сигнальные ракеты в полутьму улиц, шел нестройной орущей толпой. Некоторые тащили бочонки с ромом, другие размахивали бутылками, мачете и гитарами. Несколько насмешливых выкриков «Миста Костлявый» пос-дышалось, когда Керанс помогал Беатрисе спускаться с трапа, и вслед за тем трое, отделившись от остальных, углубились в молчаливые улицы.

Неуверенно взглянув на джунгли, возвышавшиеся со всех сторон и превращавшие обмелевшую лагуну в гигантский конус потухшего вулкана, Керанс направился по тротуару к ближайшему зданию. Он и его спутники попали в вестибюль одного из огромных кинотеатров, где морские ежи вяло ползали по влажному кафельному полу, а в помещении кассы валялись мокрые долларовые бумажки.

Беатриса одной рукой подобрала свою длинную юбку, и они медленно двинулись вниз вдоль выстроившихся в ряд кинотеатров, кафе и дансингов, населенных теперь лишь ракушками и моллюсками. На первом же углу они свернули в сторону, удаляясь от шума разгула, слышного с противоположной стороны, и пошли на запад по влажному каньону. Над головой у них продолжали взрываться разноцветные сигнальные ракеты, и тонкие, кажущиеся стеклянными губки отражали голубые и розовые вспышки.

— Ковентри-стрит, Хаймаркет…

Керанс читал заржавевшие таблички с названиями улиц. Они быстро свернули в одну из дверей, так как Стренджмен и его банда двинулись обратно через площадь во вспышках света и шума, срезая с помощью мачете проржавевшие витрины магазинов.

— Будем надеяться, что они найдут что-нибудь, что удовлетворит их, — пробормотал Бодкин. Он разглядывал потемневшую линию горизонта, как бы ища ушедшую воду, которая прежде скрывала город.

Несколько часов они, как одинокие привидения, бродили по узким улицам, изредка встречая кого-нибудь из членов загулявшего экипажа, пьяно бредущего с остатками награбленного в одной руке и мачете в другой. На нескольких перекрестках разожгли маленькие костры, и группки по два-три человека грелись вокруг горящего гнилого дерева. Избегая их, троица двигалась к южному краю бывшей лагуны, где в темноте возвышался дом Беатрисы, чей навес виднелся на фоне звезд.

— Вот она, посмотрите! — сказал Керанс Беатрисе. Он указал на влажную гору ила, которая достигала окон пятого этажа и являлась частью огромного вала слежавшейся глины, о котором упоминал Стренджмен. Эта плотина окружала теперь лагуну, образуя на пути моря водонепроницаемую преграду Вдали поперек улицы они видели ту же вязкую массу.

Тут и там дамба опиралась на поддержку большого здания — церкви или правительственной постройки, — включив его в свою огромную окружность, шедшую вдоль всей лагуны. Одно из таких зданий оказалось у них на пути, и Керанс ускорил шаги, когда они подходили к планетарию. Он с нетерпением ждал, пока подойдут остальные, которые задержались у пустых витрин большого универмага или смотрели на черный поток тины, медленно стекающей по лестнице в грязный бассейн посреди улицы.

Даже небольшие здания были закрыты, прежде чем их покинули, и поломанные и заржавевшие металлические щиты и решетки закрывали вход в них. Все покрывал, тонкий слой тины, и Керансу показалось, что город вынырнул из канализации. Когда придет Судный день, подумал он, легионы мертвых вынуждены будут выйти из него в грязных саванах.

— Роберт. — Бодкин взял его за руку, указывая вперед.

В пятидесяти ярдах от них стоял угрюмый затененный купол планетария, металлическое покрытие которого слабо блестело в случайных вспышках ракет. Керанс осмотрелся, узнавая окружающие здания, тротуар и фонарные столбы, затем неуверенно, но с любопытством пошел вперед, к этому пантеону, полному для него ужасов и загадок.

Губки и бурные водоросли усеивали тротуар, по которому они осторожно приближались к входу, выбирая путь среди груд ила, загромождавших улицу. Стебли растений, которыми порос купол, спускались над входом, как гниющий занавес. Керанс раздвинул листья и осторожно заглянул в темное фойе. Везде лежал толстый слой черной грязи, слегка шевелившийся, так как там погибали населявшие его морские животные, их плавучие мешки разрывались, выпуская пузыри воздуха. Эта грязь находилась везде: на билетной кассе, на лестнице, ведущей на антресоли, на стенах и дверных панелях. Не существовало больше магического чрева, которое манило его при погружении, теперь оно превратилось в свалку гниющих органических останков. Непрозрачное покрывало таинственности исчезло, его заменил вход в канализацию.

Керанс медленно прошел в фойе, вспоминая магический полумрак аудитории и странные очертания созвездий на куполе. Он почувствовал тяжелый запах, шедший отовсюду.

Быстро взяв Беатрису за руку, он пошел к выходу на улицу.

— Боюсь, что вся магия исчезла, — спокойно заметил он и принужденно рассмеялся. — Вероятно, Стренджмен сказал бы, что самоубийце никогда не следует приходить туда, где он пытался убить себя.

Пытаясь найти кратчайший маршрут, они забрели в тупик и вынуждены были вернуться, так как на них из небольшой мелкой лужи прыгнул крокодил. Отступая между заржавевшими корпусами автомобилей, они достигли улицы, преследуемые аллигаторами, один из которых остановился у фонарного столба на краю тротуара, размахивая хвостом, сжимая и разжимая челюсти. Керанс закрыл собой Беатрису. Они побежали и преодолели уже ярдов десять, когда Бодкин споткнулся и тяжело упал в кучу ила.

— Алан! Быстрее! — Керанс побежал обратно к приятелю. Над Бодкиным уже нависла голова крокодила, который, оставшись в осушенной лагуне, был раздражен, испуган и готов напасть на кого угодно.

Вдруг послышались звуки выстрелов и крики. Из-за угла вышла группа людей. Бледный Стренджмен шел впереди, сопровождаемый Адмиралом и Великим Цезарем с винтовками через плечо.

Глаза капитана сверкали, отражая вспышки сигнальных ракет. Он слегка поклонился Беатрисе и приветствовал Керанса взмахом руки. Аллигатор с перерубленной спиной забился в сточной канаве, а Великий Цезарь выхватил мачете и принялся отрубать ему голову.

Стренджмен со злобным удовольствием следил за этой сценой.