Сергей Барк - Трансформер [СИ]

Филипп обернулся, желая увидеть лицо Лекса, укрывшегося за его спиной. Настороженность и недоверие — «он не мог знать», так думал омега.

— Точно так же, как и ногти, потемневшие в столовой в первый день. Помнишь, когда мы увидели его впервые?

Марк перестал дышать, и похоже, не он один.

— Трансформер? — не до конца верил Родион.

— Самый что ни на есть, — довольно хмыкнул Филипп. — Похоже, это случилось помимо его воли, но ногти налились красным. Я сначала думал, что мне показалось, но стал внимательно за ним приглядывать. Довольно долго ничего не происходило. Но знаешь, в последнее время, когда мы оказывались рядом с Ильей и его новым другом, у тебя словно менялся запах. Будто аромат вертихвоста сам приставал к тебе. Волос и платков я не видел, зато видел твой болван.

Родион недовольно рыкнул — привилегия оскорблять Марка принадлежала только ему.

— Илья, — поправился Филипп, вспомнив про границы. Чужой омега в делах, словах и мыслях — табу. — И ему хватило, чтобы сложить картинку воедино и обвинить тебя во всех смертных грехах.

— Ах ты сука поганая! — Родион все же бросился вперед, пытаясь дотянуться до Лекса, взвизгнувшего и отпрянувшего назад.

— Родион!

— Не надо! — вскрикнул Марк.

Родион обернулся к сжавшемуся позади омеге:

— Ты его защищать еще будешь?!

— Не надо, — тихонечко повторил он. — Не надо, пожалуйста. — Мотнув головой в сторону, он сжимал и разжимал кулаки, борясь с желанием размозжить один конкретный череп.

— Ох бл&дь, ангел выискался! — вдруг раздался охрипший, но твердый голос из-за кресла. Лекс сейчас напоминал черта: ноги на ширине плеч, волосы растрепаны, глаза горят, рот искривился. Он чуть подался вперед. — Твоя защита мне не нужна! Братец хренов.

— Заткнись, — зашипел Родион.

— Пусть говорит! — потребовал Марк.

Филипп встал в стойку, снова готовый не пустить его к Лексу.

— Что за долбаный цирк! — разозлился Сокольников на обоих и прошелся по комнате.

— Конечно, цирк! И вон первый клоун! Хотел дружить с таким как я, мышь серая! Если б я тогда не подсел к тебе случайно, то и не слушал бы эту хрень о том, что тебе наплевать на Сокольникова…

— Я не говорил такого!

— А что ты говорил?! Что не против, чтобы я за ним приударил, так? — Марк отвел взгляд, боясь увидеть еще больше презрения в глазах альфы. — А когда он приперся в твою комнату, что, так сложно было сказать, что хочешь своего братца, но почему-то не даешь? Тоже мне, друг выискался.

Это была чистая правда. Пусть извращенная и неприятная в чужих устах, но все-таки Марк понимал, что имеет в виду Лекс.

— Думаешь, я не видел, как ты на него смотришь? А эти парные кольца? Ха! Как романтично! Хоть сопли вытирай… — сквозь зубы шипел красавчик. — А ты? — рыкнул он на Родиона. — Считаешь всех идиотами?

Лекс глубоко дышал, словно марафонец, старавшийся унять дыханье.

— Ты же не смотришь ни на кого, кроме своего поганого братца. Что в нем такого?! Ты же даже запаха его не чувствуешь? Чего в этом убожестве хорошего?!!

— Филипп, заткни его или я за себя не отвечаю, — Родиона перекосило.

— Не надо угроз, — бесстрашно отозвался Лекс. — Я почти все сказал. Вы двое ходили и играли в эти раздражающие гляделки… сколько, по-вашему, это могло продолжаться? Вы родственники, и между вами все равно ничего не может быть! И тогда я подумал — почему нет? Обвести вокруг пальца такого, как ты, — Лекс презрительно вперился в Марка, — не составило труда, да я кучу этих волос оставил, пока ты наконец заметил! При желании Сокольников мог трахаться направо и налево, и ты все равно вряд ли бы догадался. Тупица, — он не сдержался от оскорблений, тут же взвизгнув и отпрыгнув назад, когда Родион все же не выдержал и кинулся к ублюдку.

— Родион, пожалуйста, нет! — Марк спрыгнул с кровати и бросился между сцепившимися альфами. И это подействовало. Увидев, что пара может пострадать, Родион с силой отбросил друга и затолкнул омегу за спину. В пылу схватки могло случиться всякое.

— А платок, — глухим голосом продолжил Лекс, — знаешь, это был один из лучших моих экспромтов. Жалкий клочок, торчащий из кармана! Трансформировать целый предмет слишком сложно, даже для меня. Но что ты можешь знать о таких, как я! Настоящий лежал в моей сумке, куда я его забросил сразу после того, как ты свалил на экзамен, — его взгляд тлел тихой злобой, а сам омега теперь улыбался. — Как же я наслаждался твоим отчаянием в тот момент, когда ты заметил тряпку в кармане. Ты словно собака на сене, ни себе, ни людям. Я решил, что раз между вами все безнадежно, почему бы не прибрать добро себе.

«Прибрать Родиона? Он серьезно?»

— Что вытаращился? Только не плачь над поруганной дружбой, о'кей? Друзья не врут друг другу, и ты первый начал.

И снова болезненная правда.

— Прости, — выдавил Марк.

— Ты не должен… — начал было Родион.

— Нет, должен!

— Засунь. Свои. Извинения. Себе. В жопу, — почерневшее от злости лицо не было человеческим. Родион дёрнулся к Лексу.

— Хватит! — топнул ногой Филипп. — Я заберу его.

— Сначала он ответит…

— Сначала, — Филипп низко рычал, — вы разберетесь с теми дровами, что наломали. А этот, — дёрнул он подбородком в сторону омеги, — никуда не денется.

— Головой отвечаешь.

— Не сомневайся.

Через секунду, справившись с собой, Родион шагнул в сторону, открывая проход в двери.

— Пошли, — Филипп тотчас схватил Алексея за запястье.

— Никуда я с тобой не пойду!

— Забыл тебя спросить, — Филипп рванул омегу на себя и поволок за собой в коридор, не забыв закрыть дверь.

Марк с Родионом остались вдвоем.

Когда они остались вдвоем, между альфой и омегой повисло неловкое молчание. Марк все так же зажимался на кровати, пока Родион стоял к нему спиной — выпустив Филиппа с Лексом, он повернул ключ в двери.

А тишина давила сильнее.

Сколько же Родион наговорил ему…

— Адам сам тебя поцеловал?

Омега вздрогнул. Почему Сокольников снова хочет заставить его оправдываться? Именно сейчас? То, что он сделал, было глупо, но то, что он пару минут назад услышал от Сокольникова… грязные слова еще звучали в ушах: «сброд, дешевая шлюшка, дырявая жопа».

— Нет, — твердо ответил он. — Я его попросил.

— Хотел отомстить? — кисло хмыкнул Родион и подошел вплотную к кровати.

Насупившись, Марк отвел взгляд:

— Я хотел попробовать, что значит другой альфа.

Произнести это было ужасно, но пусть Родион почувствует, каково слышать гадости из уст любимого.

— Понравилось? — Родион сел рядом с ним.

Омега не ответил. Тогда Родион сжал его подбородок и развернул к себе:

— Я спрашиваю, понравилось?

Линзы давно вытекли вместе со слезами и теперь Марк смотрел хмурым обиженным взглядом серых глаз: