Генри Каттнер - Приключения Пита Мэнкса [сборник]

— Глупый потомок крокодила, — проворчал стоящий рядом гигантский нубиец. — А еще считаешься прекрасным солдатом.

— Солдатом? — спросил Пит и резко замолк, поняв, что сказал это на чистом египетском.

— Солдат из личной охраны фараона, — подтвердил нубиец. — А сейчас подбери свою пику и стань смирно, или я проколю тебя насквозь.

Пит поднял свое оружие и занял место в линии бесстрастных гвардейцев, которые стояли вдоль украшенных фресками стен. Потом он уставился на Хеопса и на закованного в цепи преступника, который стоял перед постаментом с троном, сопровождаемый двумя мускулистыми египтянами.

Преступник был длинным и тощим, как угорь, с грязной седой бородой, печально лежащей на его голой груди.

— Богохульство — опасная штука, — заметил фараон.

— Еще он изрекал ложные пророчества, — вставил кто-то. — Говорил, что вообще нет никаких богов.

Плохо дело, подумал Пит. А ведь у него было время научиться держать рот на замке.

— Ну, так бросьте его в темницу, — решил Хеопс. — Он должен умереть в полнолуние. И смерть его будет необычной и весьма болезненной.

И тут Пит испытал шок, когда преступник, Зет-Атон, закричал:

— Вы не можете так со мной обращаться! Я вообще не египтянин! Это всего лишь...

Самое интересное, что кричал Зет-Атон по-английски.

— Профессор Акер! — завопил Пит, забыв об осторожности. — Эй, профессор! Это вы?

Акер узнал манеру говорить, если не сам голос, своего бывшего сотоварища по римским приключениям, и резко обернулся.

— Пит! Пит Мэнкс!

— О, ради Сэта! — зарычал Хеопс. — Почему у него имя священного ибиса? Приведите-ка его ко мне!

Пита тут же подвели к подножию трона. Фараон внимательно посмотрел на него.

— Кто ты?

— Ух-Путо-Манес мое имя, — тут же придумал Пит.

Это звучало не очень-то по-египетски, но было лучшим из того, что он сумел придумать с маху.

— Ты знаешь этого преступника?

— Конечно. Это мой старый приятель.

— Вот как? — тут же заинтересовался Хеопс.

— Да. Он не египтянин. Он американский гражданин. Видите ли...

И Пит тут же принялся рассказывать, как опрометчиво был насильно послан доктором Майхеймом в это путешествие. Когда он закончил, стояла мертвая тишина.

— Ты безумен, как верблюд, — сказал, наконец, Хеопс. — Посмотрим, сумеет ли тебе помочь кое-какая работа. По справедливости, с вас обоих нужно содрать живьем кожу, чтобы не уронить честь трона. Но поскольку вы явно безумны, то мы проявим милосердие. Отправьте их работать на Пирамиду. Суд закончен.

Пита схватили и куда-то повели. Профессора Акера тоже увели, а Хеопс стал исследовать живность в своей бороде.

Пит Мэнкс потел и вкалывал на жарком африканском солнышке. Он был в группе человек из двухсот, которые тянули по смазанным жиром роликам гигантский каменный блок. Мэнкс задыхался и устало пыхтел, с тревогой косясь на надсмотрщика.

— Мэнкс, скованный цепью, — простонал он. — Я не переживу этот позор. Боже!

— Усердней гни спину, Путо-Манес, ты, ленивое отродье дохлого гиппопотама! — сказал надсмотрщик, мучительно больно щелкая плетью по спине Пита.

Высокий раб с кислым лицом, трудившийся рядом с Питом, которого, вроде бы, звали Ага, прошептал:

— Опусти голову, когда разговариваешь. Ты что, новичок?

— Я толкаю эти камешки уже девяносто семь лет, — ожесточенно огрызнулся Пит.

— И откуда ты? Из Пуони? Из племен Красного моря?

— Я молокосос, — сказал Пит, вспомнив слова нубийца в тронном зале фараона. — И сосунок.

— Ты говоришь странные слова, — пробормотал Ага. — А я вот был жрецом Ра.

— Ра?

— Ра.

— Ты больше похож на панка из колледжа, попавшего на футбол, — усмехнулся Пит.

Ага не понял его, но просто дружелюбно улыбнулся в ответ. Завязалась беседа. Пит, наконец, узнал, что Ра является главным богом Египта, и что Агу выперли с работы за то, что он в открытую брал взятки, и что Хеопсу не по вкусу иерархия жрецов.

У Пита возникла идея.

— И ты был жрецом?

— Ну, да.

— Я имею в виду, что тебя еще может выслушать главный парень... Ну. Я имею в виду, первосвященник?..

— Если будет необходимость. Но он не станет помогать мне.

— Ладно, — сказал Пит, — возможно, и станет. На этой пирамиде работает много рабов, верно?

— Тысячи. Их здесь столько, сколько песчинок в Сахаре.

— Шикарно! Теперь послушай — у меня есть идея.

Какое-то время спустя Пита Мэнкса снова привели к Хеопсу. Пит был сердит и встревожен.

— Эй, что это еще значит? — спросил он, гремя цепями. — Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной.

— Хочу, — улыбнулся Хеопс, — и буду. Потом ты умрешь очень мучительно. Это из-за тебя мои рабы сели на корточки возле пирамиды и отказываются работать?

— Это называется сидячая забастовка, — пояснил Пит. — Мы требуем ограничить рабочие часы, улучшить еду и начать платить за работу.

— Я сдеру с тебя кожу, — сказал фараон. — Потом тебе отрежут веки, намажут медом и посадят в муравейник. А остальные рабы будут глядеть, как ты извиваешься. Ты, кажется, забыл, что я — бог.

— Прекрасно, — упрямо сказал Пит Мэнкс. — Вы — бог. А я — босс Союза Пирамиды. Я согласен на компромисс, если вы тоже согласитесь на него.

— Уберите его отсюда и сдерите шкуру, — сказал Хеопс. — А потом пусть в рабов пускают стрелы, пока они не продолжат работать.

Солдаты схватили Пита. Его сердце ушло в пятки. Размышляя быстрее, чем когда-либо прежде, он вывернулся из их рук и закричал:

— Эй! Минутку! Дайте мне шанс! Я не хотел причинять вам проблемы. Я только пытался поговорить с вами с глазу на глаз, и это была единственная возможность.

Фараон почесал бороду.

— Ну, говори, что хотел, и прочь отсюда.

Пит стоял молча. Язык перестал его слушаться. Он вообще не знал, что сказать. В самый решающий момент остроумие покинуло его. Как он может заставить фараона передумать?

Но если это не сделать, тогда путь у него один — в муравейник. Очень неприятная смерть. Пит почувствовал себя виноватым перед собою. Я еще слишком молод, чтобы умереть, подумал он. Печально он вспомнил свою палатку в Стране Развлечений, годы, потраченные на то, чтобы добыть лишний шиллинг, новую шляпу, которую он купил, но еще даже не успел поносить, и место на Нью-Йоркской Всемирной выставке, которое уже никогда не будет его...

И вдруг его словно молния ударила. Челюсть Пита отвисла. В голове вспыхнул огонь вдохновения.

— Ну? — нетерпеливо спросил Хеопс.

— Я хочу сделать вам предложение, — поспешно начал Пит. — Почему вы позволяете поставщикам дурить вас и напрасно тратить ваше время на пирамиду, которая выглядит так убого? Ну что в ней хорошего?

— Это будет моя могила, — сказал фараон. — Сдерите с него кожу.

— Погодите, погодите! Почему бы не подождать, пока вы не умрете, чтобы тогда прославить вас? Почему бы не использовать пирамиду для чего-нибудь типа Всемирной Выставки в вашу честь? Или для самого большого праздника, который когда-либо был в Египте, а то и во всем мире? Люди пойдут сюда отовсюду, и у вас будет аншлаг. Постройте возле Нила аквапарк, устройте вокруг пирамиды шоу, организуйте неподалеку Ранчо Египетского Пижона — и все в честь Хеопса!