Сара Барнард - Прощай, мисс Совершенство

– Настоящее засекречивание данных, – сказал Коннор давным-давно, когда я ему объяснила, почему на Фейсбуке меня зовут иначе. – Круто.

– Ничего крутого, – огрызнулась я. Он осекся и извинился передо мной – такой уж он человек. Всегда спешит попросить прощения, даже если не знает за что. Я хотела взять свои слова обратно и опять вести себя как нормальный, психически здоровый человек, но у меня не получилось. Ничто не заставляет меня так нервничать, как разговоры о моей маме с другими. Это слишком сложная тема, я не смогу объяснить.

Дело не в том, что я по ней скучаю. Не в том, что хочу ее увидеть. Даже не в том, хочет ли она сама увидеться со мной. Дело в личных границах – тех самых, что она в прошлом нарушала при первой же возможности.

Я не видела маму с тринадцати лет. С того самого дня, как мы с Дейзи в первый и последний раз навестили ее без присмотра соцработника. Это случилось через пять лет после того, как нас удочерила семья МакКинли. Визит закончился катастрофой, но не потому, что мама плохой человек. Просто она наркоманка. Умом я понимаю: она не хотела оставить нас с Дейзи в случайном «Макдаке», сбежав с моими деньгами и телефоном. Также, когда мы еще жили вместе, она не хотела морить нас голодом, или одевать в грязное белье, или уклоняться от оплаты счетов за электричество. Просто некоторые вещи , как она сказала мне по телефону после того ужасного визита, исчезают из памяти, когда вам нужна доза. Это такое заболевание . Она рыдала навзрыд, словно у нее разрывалось сердце. Я молча слушала. Ты ведь понимаешь, Иден, правда? Ты понимаешь, что я не хотела ничего плохого. В следующий раз я буду лучше себя вести. Однако, повесив трубку, я сказала Кэролин и Марисе (это моя социальная работница), что я не хочу в ближайшее время видеться с мамой. Они со мной согласились, поговорили с ней, и она тоже со мной согласилась. Поняла, что так будет лучше для всех. Но она все же пыталась выйти со мной на связь, добраться до меня, хотя обещала, что даст мне время подумать. Рано или поздно я должна была сделать выбор. Именно тогда Иден Роуз МакКинли исчезла из интернета и на ее месте появилась Хэзер Уайт. Какое-то время я изучаю свой фальшивый профиль и вспоминаю последний визит к маме. То ужасное чувство в животе, когда я смотрела в лицо Дейзи, изо всех сил старавшейся не падать духом. Ей было девять. Она надела на встречу свое самое нарядное платьице.

Мне приходит СМС от Коннора, и я радостно его открываю. Хоть отвлекусь от всех этих мыслей.

«Проверь Твиттер!»

Скоро перемена, и поэтому я делаю небольшой крюк до кабинетов ИЗО, где находится шкафчик Дейзи: меня внезапно охватило желание увидеть сестренку во всем ее нынешнем агрессивном великолепии. Я прислоняюсь к дверце ее шкафчика и открываю с телефона Твиттер. Коннор знает, что я не фанатка этой соцсети, так что, видимо, это как-то связано с Бонни.

Я ввожу ее имя в поисковую строку, и автоматически всплывает хэштег: #ВернитеБонниДомой. Ничего себе. Для Бонни сделали отдельный хэштег? Кто его придумал?

Я щелкаю по нему, ощущая на своем лице странную полуулыбку-полугримасу. Это все так странно. Судя по всему, хэштег лидирует по популярности во всем Соединенном Королевстве. Лента забита твиттами вроде таких:

@treacletoes99

Омг представь что это ты и мистер Джонс

@amieleslieкаааак романтично!! #ВернитеБонниДомой

@wesleyfred4ever

Какой кошмар ( Молюсь за нее! #ВернитеБонниДомой

@lcfc77

Красивая девочка. Верните ее домой! Учителя надо повесить #ВернитеБонниДомой

@rainbowm00n

Тупой хэштег! Будто она не сама нарвалась #ВернитеБонниДомой

Я делаю несколько скриншотов и отправляю их Бонни, дописав: «ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА», – и тут у моего уха раздается голос.

– Иден!

Разумеется, это Дейзи. И хотя я стою у ее шкафчика, я все равно подскакиваю, словно совсем не ожидала ее увидеть. Она смотрит на меня, словно пытаясь понять, какая-муха-меня-укусила. Меня бы этот взгляд, возможно, и впечатлил, если бы она научилась ему не от меня.

– Привет. – Я натягиваю улыбку и убираю телефон в карман.

– Что ты тут делаешь? – напрямик спрашивает она.

– Пришла поздороваться, как видишь.

Пользуясь сестринским правом, я обвиваю ее шею рукой и притягиваю к себе.

– Отстань! – вопит она с пунцовым лицом, стряхивая мою руку. – Тебе что, некуда больше пойти?

– Ав-в-в, Дейзи, – улыбаюсь я во весь рот. – Зачем мне куда-то идти, когда я могу побыть с тобой?

Бросая на меня злобные взгляды, она пытается пригладить взъерошенные волосы.

– Что с твоей юбкой? – Я протягиваю руку, чтобы поправить ей пояс. – Как-то слишком высоко.

Она шарахается в сторону, хлопая меня по вытянутой руке.

– Потому что мне так нравится!

– Но так слишком коротко, – удивленно замечаю я.

– Ты всегда носила короткие юбки, – отвечает она. – Так все носят.

– Носила, но не в двенадцать же лет, – возражаю я, пытаясь не выдать своего ужаса. Дейзи всего двенадцать. Двенадцать! И эта юбка едва прикрывает ей бедра.

Она приподнимает бровь:

– Ну и ладно. Мне пора уходить.

– Обнимешь старшую сестру?

Конечно, я ее дразню. Одно удовольствие наблюдать, какое отвращение у нее вызывает мысль о сестринской ласке на территории школы.

– Привет, Иден, – говорит тихий голос за моей спиной. Я оборачиваюсь. Это Роуэн, младшая сестренка Бонни. Она поворачивает замок в двери шкафчика.

– А, привет, – говорю я.

– Ну ладно, пока. – Дейзи закатывает глаза и саркастично машет мне. Они с Роуэн даже не здороваются, хотя ходят в один класс и их старшие сестры – лучшие подруги.

Роуэн, пихая книги в шкафчик, робко мне улыбается. Вот у нее юбка нормальной длины. Что абсолютно логично: она – копия своей старшей сестры, только меньше, тоньше и стеснительней. Следование правилам у нее в ДНК.

– Как ты? – спрашиваю я.

Обычно, когда рядом нет Бонни, я не говорю с Роуэн, но вид у нее такой одинокий и несчастный, что я не могу ничего поделать.

– Держишься?

Роуэн слегка пожимает плечами и отводит взгляд. Подбородок у нее дрожит. Не успею я понять, что она вот-вот заплачет, как слезы уже катятся у нее из глаз.

– Черт! – Я совершенно не готова к такому повороту событий и слишком долго медлю, прежде чем подойти и обнять ее. Сцена становится совсем неловкой. – Не плачь, Роу. Все в порядке.

– Нет, не в порядке, – шепчет она.

Голос у нее такой тихий, что ей приходится повторить фразу еще раз, чтобы я поняла.

– Бонни вернется домой, – обещаю я, ободряюще похлопывая ее по плечу. – Совсем-совсем скоро.

Роуэн качает головой:

– Нет, не вернется.

И она принимается рыдать от всей души, всхлипывая и ловя ртом воздух.

– Пойдем подышим воздухом. – Я приобнимаю ее и вывожу на улицу, подальше от пристальных взглядов. Нахожу скамейку и сажусь рядом с Роуэн.