Сара Барнард - Прощай, мисс Совершенство

– Она говорит, что звонила в школу, когда ей показалось, что мистер Кон слишком сблизился с ученицей, – заканчиваю я.

Дейзи пихает последнюю ложку хлопьев в рот и вылетает из кухни, оставив миску на столе.

– Охо-хо, – отзывается Боб. – Да, хорошего мало.

– Ты про Ребекку? – спрашивает Кэролин, не отрываясь от дел. Она подхватывает миску и кладет ее в посудомоечную машину. – Разумная женщина.

– Ты серьезно? – удивленно спрашиваю я. – Мне кажется, как-то некрасиво торговать личными историями.

– Это как посмотреть, – говорит Боб.

В это время в кухню заходит Валери, и Боб ей улыбается.

– Здравствуй, солнышко.

– Зато так она контролирует, как расскажут ее историю, – говорит Кэролин, глядя на часы. – Дейзи! Я ухожу!

Она склоняется надо мной и чмокает в щеку.

– У меня встреча с клиентом, мне пора. – Она завязывает волосы в хвост. – Но когда вернешься с экзамена, я уже буду дома, и ты мне все о нем расскажешь. Прости, что не могу отвезти тебя в школу.

– Не волнуйся, Коннор зайдет за мной, и мы пойдем вместе.

Экзамен начинается в 9:15, и мне надо быть в спортзале ровно в девять. Если бы я хотела, то могла бы доехать с Кэролин и Дейзи и прийти в школу раньше, но мне сейчас совсем неохота проводить время на территории школы.

– Чего?! – изумленно спрашивает Валери из угла. Она наливает кофе в чашку. – Мы ведь договорились, что я тебя отвезу!

Боб и Кэролин смотрят на меня, и я пожимаю плечами, заталкивая поглубже чувство вины.

– Не волнуйся, я дойду с Коннором.

Дейзи возвращается в кухню, на ходу втискивая ноги в ботинки и размахивая рюкзаком.

– Удачи! – говорит она, запыхавшись, и обнимает меня. – Не облажайся там.

– Дейзи, – осаживает ее Боб.

Но я улыбаюсь и обнимаю сестру в ответ.

Валери закрывает холодильник, так ничего и не взяв.

– Я могу отвезти вас с Коннором, – предлагает она.

– Да мы пешком дойдем, тут недалеко.

– Но…

– Пусть пройдутся, Валери, солнышко, – мягко говорит Боб.

Она переводит взгляд с отца на меня и обратно; вид у нее самый обиженный. Потом пожимает плечами и отворачивается.

– Ладно.

Боб смотрит на меня, слегка приподняв брови, и я знаю, что надо сказать что-нибудь, что бы разрядило обстановку, но в этот момент в дверь стучат, и я мысленно благодарю небеса за ниспосланное спасение.

На пороге стоит взъерошенный Коннор. Я открываю дверь, и лицо его озаряется улыбкой.

– Доброе утро, Коннор, – здоровается Боб из-за моей спины.

– Здравствуйте. Я пришел за Иден.

– То есть ты не ко мне в гости? – самым простодушным тоном спрашивает Боб.

Коннор непонимающе моргает. Я смеюсь, завязывая ботинки, и встаю, набрасывая сумку на плечо.

– Пока, Боб.

– Удачи, Иди, солнышко, – говорит Боб. Он называет меня «Иди» только по особым случаям. – Ты сдашь все на «отлично».

– Ты видел интервью с бывшей мистера Кона? – спрашиваю я по дороге.

– Давай потом обсудим, – говорит Коннор. – Надо сосредоточиться на экзамене.

– Но…

– Серьезно, попробуй не думать об этом, ну, ближайшие пару часов. Вся эта хрень никуда не денется после экзамена.

У меня до тошноты подводит живот. Господи, как же я ненавижу экзамены. Сидеть час в полной тишине, осознавая, что ни черта не разбираешься в биологии, – не лучший способ провести время.

Когда мы доходим до школы, у меня внутри все обрывается. Я слышу, как Коннор бормочет: «Ох, черт». Повсюду снуют журналисты. Не жалкая кучка, как в понедельник: теперь речь идет о полноценной осаде. Тут даже съемочная группа, возглавляемая ведущей местных новостей.

– Эм… – говорит Коннор. – Что там, говоришь, была за статья?

– Бывшая мистера Кона сказала, что предупреждала администрацию школы, но ее проигнорировали, – суммирую я.

– Ох, – повторяет он, поморщившись. – Ох, черт.

Собравшись с духом, мы направляемся к воротам. Мистер Петракис, наш завуч, и мистер Таунсенд, учитель математики, пытаются расчистить путь, чтобы школьники могли пройти на экзамен. Похоже, получается у них не очень. Интересно, а каково тут все было, когда школьный день только начинался?

Коннор приобнимает меня за плечи и ведет сквозь ворота к парковке. Я слышу, как журналисты зовут меня по имени. Меня охватывает бессильная паника.

Я думаю про Бонни. Сейчас она притаилась где-то в безопасности, вьет любовное гнездышко с мистером Коном… На секунду я начинаю ее ненавидеть.

Мы идем к школе, и безумный голосок в моей голове всерьез предлагает мне развернуться и завопить: «ОНА В ЙОРКШИРЕ!»

Но я этого не делаю.

Хотя, может, и надо было.

Но знаете, что самое тупое? Вот самое-самое ? Какая-то часть меня все еще ждет, что Бонни сейчас появится. Я высматриваю ее в толпе одноклассников, что собирается у спортзала. Я ищу высокую дугу ее хвостика – словно нарочно игнорируя тот факт, что она коротко остриглась, – и мягкую линию щеки. Мне так хорошо знакомо ее лицо, что я бы узнала ее за секунду, и все же я так тупо и так пристально вглядываюсь во всех, кто попадается мне на пути.

Потому что я на самом деле не верила, что Бонни пропустит экзамен. Первый из тех, к которым она готовилась с того времени, как ей стукнуло десять. Первый шаг на пути, которому она посвятит всю свою жизнь.

Но Бонни здесь нет.

Ее здесь нет.

Мы один за другим проходим в зал, странно притихнув, и садимся за одноместные парты.

– Всем доброе утро, – говорит миссис Бервик, улыбаясь нам от дальней стены. – Надо подождать еще буквально пару минут.

Она оборачивается на настенные часы. Уже почти четверть десятого.

Голос у меня в голове шепчет: «Еще есть пара минут».

Бланки для экзамена стопками лежат на партах пустой стороной вверх. Нам разрешают перевернуть их, написать имена и номера, и я медленно заполняю ячейки. В голове у меня стучит, и я то и дело кошусь на дверь. «МАККИНЛИ, – пишу я. – ИДЕН РОУЗ». На странице напечатана жирная двойка, и, хотя я знаю, что это просто порядковый номер, мне кажется, это дурной знак.

Я вспоминаю про журналистов. Наверняка стоят, столпившись у школьных ворот. За стенами этого прохладного тихого зала, вероятно, очень шумно.

Коннор смотрит на меня через два ряда. Наши глаза встречаются, и он улыбается.

Минутная стрелка подходит к пятнадцати минутам. Дверь так и не распахнулась. Бонни не пришла.

– Ну, удачи, – непривычно мягким голосом объявляет миссис Бервик. – Можете начинать.

Экзамен проходит очень, очень плохо. Я отвечаю на первый вопрос про пищевые цепочки и на дополнительный после него, но третий, четвертый и пятый не понимаю совсем. Потом я долго в панике смотрю на номер шесть. Две диаграммы, которые, судя по всему, как-то относятся к кровеносной системе. Я жду, что понимание придет ко мне, но мои ожидания напрасны. Я закрываю глаза и представляю нас с Бонни, всего за две недели до сегодняшнего дня. Мы готовимся к экзамену у нее в комнате. Она пытается объяснить мне круги кровообращения. Из ее уст это все кажется логичным.