Сара Барнард - Прощай, мисс Совершенство

Меня порывает сказать ей, что вообще-то мы занимаемся сексом. Вот прошлой ночью, например. Но я не хочу использовать это как аргумент в споре; не хочу превращать наш волшебный опыт в оружие. Все это так неправильно . Бонни моя лучшая подруга. Это с ней я должна была обсуждать то, что случилось вчера; визжать, хихикать и смаковать каждую деталь. И я тоже должна была стать для нее таким собеседником. Но посмотрите, что мы делаем вместо этого.

– Я люблю его, – шиплю я сквозь стиснутые зубы. – Какая разница, сколько мы занимаемся сексом и занимаемся ли вообще.

– То есть нет?

– Да что с тобой! – ору я, удивляя саму себя – и, судя по выражению на ее лице, Бонни тоже. – Почему ты так себя ведешь? Это не ты. Ты не тупая, ограниченная и жестокая.

Сначала мне кажется, что Бонни накричит на меня в ответ, но ее лицо как-то скукоживается, и она отворачивается от меня. Я слышу, как она резко втягивает воздух, а потом тихо говорит:

– Прости. Ты права. Прости.

Я с тяжелым сердцем жду, что она скажет дальше. До нее что, дошло?

– Просто… просто я так его люблю.

Не-а.

– Но все это так сложно… И мне приходится постоянно убеждать себя… то есть напоминать себе… что оно того стоит.

Я перевариваю услышанное и перевожу для себя:

– То есть ты ведешь себя так мерзко из-за чувства вины?

– Нет. Я не чувствую никакой вины. – Она говорит это слишком уверенно. Что-то тут не так. – Просто это все непросто. И еще знать, что все настроены против меня и что мне нужно так стараться, чтобы все объяснить.

– Бон… – начинаю я, но потом замолкаю. – Бон, а ты уверена, что это не отрицание?

Тишина.

– Отрицание? – тихо переспрашивает она скорее себя, чем меня.

– Может, ты не хочешь признавать, что совершила ошибку, – мягко говорю я. – И что у нее есть последствия.

– А какая теперь разница? – Она наконец поднимает на меня взгляд. – Что сделано, то сделано.

– Разница огромная. Еще не поздно передумать. Ты можешь вернуться домой.

Она невесело смеется:

– Нет, не могу.

– Конечно, можешь. Поехали со мной.

Пауза. По ее лицу видно, как вращаются шестеренки у Бонни в мозгу. О боже. О боже. Может, все получится. Может, у меня получится.

– Я не могу бросить Джека, – говорит она.

– Можешь. И дело вообще не в нем. Дело в том, что лучше для тебя самой. И разве он не хочет того же самого? Чтобы тебе было хорошо?

На лице Бонни отображается полное смятение:

– Но я люблю его.

– Бон, его можно любить и в Кенте.

– Если мы вернемся, его арестуют.

– Он найдет хорошего адвоката. А ты…

– Девочки. – В дверях стоит мистер Кон. Сколько он вообще тут уже стоит?!

– Девочки, все в порядке?

– Да, все хорошо, – тут же отвечаю я, но Бонни уже выпростала ноги и поднимается с кровати. Завидев его, она тут же расплылась в улыбке. Эта улыбка убеждает меня лучше любых слов: мне ее не переубедить. У меня и шанса-то не было ни единого. Я давно уступила Бонни Джеку Кону; это я отрицала очевидное.

– Я слышал, что кто-то кричал, – говорит он, отвечая Бонни улыбкой и протягивая руку.

– Сэр? – говорю я.

Он хмурится.

– Джек, – поправляет он.

– Можете позвать мою сестру?

Мистер Кон глядит на Бонни, и она кивает, словно берет меня на поруки. Он колеблется – интересно, что, по его мнению, я такого могу сделать? – и разворачивается к двери.

Я жду, пока он не уйдет, а потом протягиваю руку Бонни и усаживаю подругу рядом с собой.

– Бон, я тебя люблю, но мне пора.

Ее улыбка меркнет.

– Уже?

– Мне нельзя тут оставаться. Если только ты не хочешь, чтобы полиция искала еще и нас с Валери и Коннором.

– Отличная была бы компания, – шутит она.

– Я думала, тебе хватает твоей нынешней компании?

Я слышу звук шагов по деревянной лестнице.

– Я скучаю по лучшей подруге, – отвечает Бонни.

– Эй! – Валери просовывает голову в дверь. – Вызывали?

– Да, хотела сказать, что готова идти.

Валери медлит, переводя взгляд с меня на Бонни и обратно.

– Ты? Одна?

Я киваю.

– Да, я одна. – Я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к Бонни. – Послушай. Я больше не буду ради тебя лгать. Когда приду домой, скажу им все, что знаю, ладно? Так что дальше ты как-нибудь сама.

Бонни закрывает глаза и медленно открывает их.

– Иден… – начинает она.

– Нет, я серьезно. Я сказала все, что могла. Если я не могу убедить тебя вернуться, это значит, что и частью всего этого я больше быть не могу. Ты ведь это понимаешь? – Она ничего не говорит, и я добавляю: – Если хочешь вечно быть в бегах, то будет именно так.

Валери возвращается в комнату и встает рядом со мной. Я чувствую, как она твердым ободряющим жестом кладет мне на плечо руку.

– Иден права, Бонни. Долго так продолжаться не может. Вот увидишь.

В дверях появляется мистер Кон и рядом с ним – Коннор. В глазах его застыла тысяча вопросов. Валери смотрит мистеру Кону в глаза.

– Никакого счастливого финала тут не будет.

– Бонни, – говорит мистер Кон. – Нам пора.

На лице Бонни отражается беспомощное смятение. Внезапно она превращается обратно в школьницу.

– Что? Куда?

Валери сжимает мне плечо.

– Пойдем, – говорит она.

Мы с Бонни встречаемся взглядами.

– Бонни, – напряженным, нервным тоном зовет мистер Кон. – Нам надо уходить. Прямо сейчас.

Какого черта? Если всему конец, то я спрошу напрямик:

– И ты правда выберешь его, а не меня? Не меня и не свою семью?

Бонни открывает рот и молча его закрывает. Мистер Кон немного дергается, чтобы зайти в комнату, но Коннор – дорогой, милый Коннор! – удерживает его за рукав.

– Поехали с нами, – говорю я.

Наступает полная тишина. Она обволакивает всех присутствующих. Есть время передумать; розовые очки еще могут разбиться, и Бонни вернется ко мне.

Но очки не бьются, и Бонни не передумывает.

– Нет, – мягко говорит она.

Из меня медленно, как из воздушного шара, выходит весь воздух. Разочарование, потеря, печаль, боль от разбитого сердца и та тупая, гнетущая тяжесть, которую испытываешь, когда теряешь что-то навеки.

– Ладно, – говорю я, встаю и иду к двери.

Я хватаю Коннора за руку, стискивая ее так сильно, что ему, наверное, больно, но он сжимает мне пальцы в ответ. Я чувствую, как Валери молча идет за нами, и мы спускаемся по лестнице вместе, оставляя беглецов наедине в спальне, как они и хотели. Мое сердце гулко колотится, разбиваясь вдребезги.

– Что теперь? – негромко спрашивает Коннор.

– Нам надо уходить, – говорит Валери, хватая ботинки. – Что бы мы ни решили, надо действовать быстрее их.

Я не знаю, что она имеет в виду, но в этом бардаке Валери – единственная, кому я доверяю. Я молча киваю.

Валери на секунду останавливается, склонив голову набок и заглядывая мне в глаза. Она нежно, как Кэролин, касается пальцами моей щеки.