Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

Потом, совсем близко, он увидел тело Эртрида. Музыкант лежал на спине, обе ноги были жестоко оторваны, и Маскалл нигде их не видел. Зубы Эртрида впились в плоть правого предплечья: перед смертью его охватила немыслимая физическая агония. Кожа в лунном свете зеленовато блестела, но ее покрывали более темные пятна, которые были ранами. Песок вокруг него напитался кровью.

Маскалл в отчаянии оставил труп и долго шагал по сладковато пахнувшему берегу. Затем, опустившись на камень, он принялся ждать рассвета.

В полночь, когда Тиргелд был на юге, озаряя все ярко как днем, и тень Маскалла протянулась прямиком к морю, он увидел огромное дерево, которое проплывало поблизости. Оно возвышалось над водой на тридцать футов, живое и прямое, а его корни, должно быть, были очень глубокими и широкими. Оно дрейфовало вдоль берега по бурным волнам. Несколько минут Маскалл безразлично наблюдал за ним. Потом ему пришло в голову, что следует изучить природу этого дерева. Не задумываясь об опасности, он тут же подплыл к нему, ухватился за нижнюю ветвь и влез на дерево.

Оглядевшись, он увидел, что ствол был толстым до самой вершины и оканчивался наростом, немного напоминавшим человеческую голову. Маскалл пробрался к этому наросту сквозь множество ветвей, покрытых жесткими, скользкими морскими листьями наподобие водорослей. Оказавшись у вершины, он обнаружил, что это действительно была в некоем роде голова: ее опоясывали мембраны, похожие на рудиментарные глаза, что свидетельствовало о каком-то низшем разуме.

Тут, на некотором расстоянии от берега, дерево коснулось дна и принялось тяжело подпрыгивать. Чтобы не упасть, Маскалл вытянул руку и случайно закрыл несколько мембран. Дерево отошло от суши, словно усилием воли. Когда оно выровнялось, Маскалл убрал руку, и они вновь поплыли к берегу. Немного поразмыслив, он начал экспериментировать с напоминавшими глаза мембранами. Как он и предположил, их возбуждал свет луны: дерево перемещалось по направлению к этому свету.

Дерзкая улыбка расцвела на лице Маскалла, когда он понял, что может доплыть на этом огромном растении-животном до самого Мэттерплея. Он не стал терять времени и сразу приступил к воплощению плана в реальность. Сорвав несколько длинных жестких листьев, он закрыл все мембраны, за исключением тех, что смотрели на север. Дерево тут же покинуло остров и целеустремленно поплыло в море, точно на север. Однако его скорость не превышала мили в час, а до Мэттерплея было не меньше сорока миль.

Гигантские колонны волн мощно бились о ствол; рассекаемые воды шипели о нижние ветки. Маскалл устроился высоко в сухости, но его тревожила медлительность их перемещения. Наконец он заметил течение, бежавшее на северо-запад, и у него зародилась еще одна идея. Он вновь начал колдовать с мембранами, и вскоре ему удалось направить дерево к стремительному потоку. Как только они оказались в его быстрых водах, Маскалл полностью ослепил ствол, превратив течение и в дорогу, и в средство передвижения.

Затем он понадежнее устроился в ветвях и остаток ночи проспал.

Когда он вновь открыл глаза, остров скрылся из виду. Тиргелд тонул в западных водах. Небо на востоке сияло красками близившегося дня. Воздух был прохладным и свежим, свет над морем – прекрасным, блистательным и загадочным. Впереди лежала земля – вероятно, Мэттерплей, – длинная темная линия невысоких скал, до которых было около мили. Течение больше не шло к берегу, а огибало его, не приближаясь. Осознав это, Маскалл вывел дерево из потока и заставил дрейфовать к суше. Внезапно небо на востоке полыхнуло безумными красками, и верхний край Бранчспелла появился над морем. Луна уже зашла.

Берег приближался. Внешне он напоминал остров Суэйлоуна – те же широкие пески, небольшие скалы и непримечательные, голые округлые холмы, уходящие вглубь суши. Однако в лучах утреннего солнца он выглядел романтично. Маскаллу, изможденному и мрачному, не было до этого дела, но как только дерево коснулось земли, он быстро спустился по ветвям и прыгнул в море. Когда он добрался до берега, огромное белое солнце уже стояло высоко над горизонтом.

Он долго шел по песку на восток, без особой цели. Маскалл решил, что будет идти, пока не увидит речку или долину, чтобы подняться по ней. Солнечные лучи вселяли радость и постепенно облегчали его тяжелую ночную ношу. Когда он прошел по берегу около мили, путь ему преградил широкий поток, впадавший в море из естественного прохода в скалах. Вода в нем, чудесного, прозрачного зеленого цвета, была полна пузырьков. Она выглядела такой ледяной, шипучей и соблазнительной, что Маскалл кинулся на землю лицом вниз и напился. Когда он снова встал, его глаза принялись шутить над ним, то затуманиваясь, то проясняясь… Возможно, это было воображение, но Маскаллу почудилось, будто внутри у него шевелится Дигранг.

Он пошел вдоль реки, миновал просвет в скалах – и впервые увидел настоящий Мэттерплей. Перед ним раскинулась долина, подобная драгоценному камню в оправе из голого, скудного камня. Вся холмистая местность была пустынной и безжизненной, однако лежавшая в ее сердце долина оказалась исключительно плодородной; никогда еще Маскалл не встречал подобного изобилия. Она извивалась среди холмов, и перед ним был ее широкий нижний конец. Дно долины было шириной около полумили; ширина бежавшего посередине потока составляла почти сто футов, но он был чрезвычайно мелким, в большинстве мест его глубина не превышала нескольких дюймов. Стены долины поднимались футов на семьдесят, но очень полого; сверху донизу их покрывали небольшие деревца с яркими листьями, окрашенными не в различные оттенки одного цвета, как на земных деревьях, но в разные цвета, в основном сияющие и оптимистичные.

Дно долины напоминало сад волшебника. Плотно переплетенные деревья, кусты и лианы-паразиты повсюду сражались за место. Формы были странными и гротескными, и ни одна не повторялась; окрас листьев, цветов, органов размножения и стеблей был уникальным, казалось, здесь представлены все возможные сочетания пяти основных цветов Торманса, и Маскаллу результат показался зрительным хаосом. Растительность была такой буйной, что он не мог пробиться сквозь нее и был вынужден держаться речного русла. Прикосновение к воде вызывало странное покалывание во всем его теле, напоминавшее легкий удар током. Птиц не было, но несколько удивительных крылатых рептилий небольшого размера все время пересекали долину, перелетая от холма к холму. Крылатые насекомые роились вокруг Маскалла, угрожая причинить вред, однако в итоге выяснилось, что его кровь им не подходит, поскольку его ни разу ни укусили. По берегам реки кишели отталкивающие ползучие твари, напоминавшие многоножек, скорпионов, змей и тому подобных созданий, но они тоже не пытались атаковать своим оружием голые ноги Маскалла, когда он проходил сквозь их ряды к воде… Однако там он встретил кошмарное чудовище размером с пони, внешне напоминавшее – если оно вообще кого-то напоминало – морское ракообразное, и был вынужден остановиться. Они уставились друг на друга: монстр – злобно, Маскалл – хладнокровно и опасливо. Пока он смотрел на чудовище, с ним произошла удивительная вещь.