Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

– Нет, неправильно. Неправильно и подло. Но в том другом мире эти слова лишены смысла.

Последовало молчание.

– Обсуждать подобные темы бесполезно, – сказал Маскалл. – Выбирать теперь не нам, и мы должны идти туда, куда нас ведет. Я бы предпочел поговорить о том, что ждет нас на острове.

– Я ничего не знаю. Знаю только, что там мы найдем Эртрида.

– Кто такой Эртрид и почему этот остров называется островом Суэйлоуна?

– Говорят, Эртрид явился из Трела, но больше мне о нем ничего не известно. Что до Суэйлоуна, если хочешь, я расскажу тебе его легенду.

– Если пожелаешь, – ответил Маскалл.

– В стародавнюю эпоху, – начала Глимейл, – когда моря были горячими, и облака висели низко над землей, и жизнь была полна превращений, Суэйлоун пришел на этот остров, куда прежде не ступала нога человека, и начал играть свою музыку – первую музыку на Тормансе. По ночам, когда светила луна, люди собирались на том берегу позади нас и слушали слабые сладкие мелодии, плывшие над морем. Однажды ночью Формирующий (которого ты зовешь Кристалменом) проходил здесь вместе с Крэгом. Они услышали музыку, и Формирующий сказал: «Доводилось ли тебе слышать звуки прекрасней? Это мой мир и моя музыка». В ответ Крэг топнул ногой и рассмеялся: «Ты должен справиться лучше, чтобы заслужить мое восхищение. Давай переплывем туда и поглядим на этого неумеху за работой». Формирующий согласился, и они отправились на остров. Суэйлоун не мог их видеть. Формирующий встал позади него и вдохнул ему в душу мысли, так, что его музыка стала в десять раз прекрасней, и люди, слушавшие на берегу, потеряли разум от нездорового наслаждения. «Найдется ли мелодия красивей?» – спросил Формирующий. Крэг ухмыльнулся и сказал: «Ты настоящий неженка. Дай-ка я попробую». Он встал позади Суэйлоуна и принялся швырять тому в голову кошмарные диссонансы. Инструмент Суэйлоуна так растрескался, что с тех пор уже никогда не играл как надо. Теперь Суэйлоун мог играть только искаженную музыку, однако она притягивала людей сильнее прежнего. Многие отправились на остров при его жизни, чтобы послушать удивительные мелодии, но никто не смог их вынести; все погибли. После смерти Суэйлоуна другой музыкант занял его место, и так свет передавался от факела к факелу, пока не пришла очередь Эртрида.

– Интересная легенда, – заметил Маскалл. – Но кто такой Крэг?

– Говорят, когда родился мир, вместе с ним родился Крэг – дух из крупиц Маспела, для которых Формирующий не придумал форму. С тех пор все в мире пошло наперекосяк, потому что Крэг повсюду следует по пятам за Формирующим и портит все, что тот делает. К любви добавляет смерть, к сексу – стыд, к разуму – безумие, к добродетели – жестокость, к прекрасной внешности – кровожадное нутро. Таковы деяния Крэга, и потому любовники в этом мире зовут его демоном. Они не понимают, Маскалл, что без него мир утратит свою красоту.

– Крэг и красота! – воскликнул Маскалл с циничной усмешкой.

– Именно так. Та самая красота, на поиски которой мы сейчас плывем. Красота, ради которой я оставила мужа, детей и счастье… Ты думал, красота приятна?

– Разумеется.

– Приятная красота – пресное творение Формирующего. Чтобы увидеть красоту в ее ужасной безупречности, нужно сорвать с нее приятность.

– Хочешь сказать, я ищу красоту, Глимейл? У меня и в мыслях такого не было.

Она не ответила. Подождав несколько минут, Маскалл вновь повернулся к ней спиной. Больше они не разговаривали до самого острова.

К тому времени как они приблизились к его берегам, воздух стал холодным и влажным. Бранчспелл почти касался моря. Длина острова составляла три или четыре мили. Сначала тянулись широкие пески, затем низкие темные скалы, а за ними набухли пустынные непримечательные холмы, полностью лишенные растительности. Течение поднесло их на расстояние ста ярдов от берега; там оно делало резкий поворот и огибало остров.

Глимейл спрыгнула с плота и поплыла к берегу. Маскалл последовал ее примеру, и покинутый плот быстро унесло течением. Вскоре они достигли мелководья и остаток пути преодолели вброд. Когда они добрались до суши, солнце окончательно зашло.

Глимейл направилась прямо к холмам, и Маскалл, кинув взгляд на приземистый темный силуэт леса Уомбфлэш, зашагал за ней. Скалы остались позади; дальше подъем был пологим и легким, а по плодородной сухой коричневой земле было приятно идти.

Чуть в стороне, слева, сияло что-то белое.

– Тебе необязательно туда идти, – сказала Глимейл. – Это может быть только один из скелетов, о которых говорил Поулкраб. Гляди, вон еще один!

– Теперь все ясно, – с улыбкой заметил Маскалл.

– Нет ничего смешного в том, чтобы умереть за красоту, – ответила Глимейл, нахмурив брови.

И, увидев по пути множество рассыпанных человеческих костей, от ослепительно-белых до грязно-желтых, словно открытое кладбище среди холмов, Маскалл согласился с ней и стал серьезным.

Было еще светло, когда они достигли высшей точки и смогли увидеть, что лежит по ту сторону. Море к северу от острова ничем не отличалось от того, что они пересекли, но его живые огни быстро меркли.

– Это Мэттерплей, – сказала женщина, показав пальцем на невысокую сушу на горизонте, до которой, казалось, было еще дальше, чем до Уомбфлэша.

– Интересно, как сюда перебрался Дигранг, – задумчиво произнес Маскалл.

Неподалеку в низине, окруженной приземистыми холмами, они увидели маленькое круглое озеро не более полумили в диаметре. Закатное небо отражалось в его водах.

– Должно быть, это Айронтик, – сказала Глимейл.

– Что это такое?

– Насколько я слышала, инструмент, на котором играет Эртрид.

– Мы близки к цели, – заметил Маскалл. – Давай пойдем туда и посмотрим.

Приблизившись, они увидели человека, отдыхавшего на дальнем берегу. Казалось, он спал.

– Кто это, если не Эртрид? – спросил Маскалл. – Давай переправимся на тот берег, если вода нас удержит. Это сбережет нам время.

Он первым сбежал по склону, спускавшемуся к озеру. Глимейл последовала за ним более чинно, не отводя глаз от лежащего человека, словно завороженная. Достигнув края воды, Маскалл попробовал ее ногой, чтобы проверить, выдержит ли она его вес. Что-то необычное в ее облике заставило его усомниться. Вода была спокойной и темной, как великолепное зеркало из жидкого металла. Обнаружив, что она держит его и что ничего не случилось, Маскалл поставил на поверхность озера вторую ногу. В то же мгновение его тело пронзил сильнейший разряд, напоминавший электрический, и Маскалла швырнуло обратно на берег.

Он поднялся, стряхнул грязь и зашагал вдоль берега. Глимейл присоединилась к нему, и они обошли половину озера вместе. Когда они приблизились к человеку, Маскалл толкнул его ногой. Тот проснулся и, моргая, посмотрел на них.