Джек Вэнс - Парусник № 25 и другие рассказы

В том-то и заключалась функция шефа. Он отправлял плагам товар. Он мог проникать в депо в любое время, когда за ним никто не следил – хотя, скорее всего, пользовался персональным проходом в магистраль, устроенным непосредственно у него в кабинете. За товар он платил какой-нибудь подставной корпорации платиной или ураном, добытыми на одной из колониальных планет плагов. Или, может быть, они печатали фальшивые купюры. Следователи из МСБ нашли в кабинете шефа целый ящик, набитый новенькими сотенными бумажками».

«Вот откуда они попадали ко мне в кассу! – взревел Бык. – Я потерял тысячу франков – их отказались принимать в банке!» Только теперь, по-видимому, бармен вполне оценил тяжесть преступлений шефа. Он повел плечами, каждое из которых не уступало величиной мешку, туго набитому зерном: «Подлая, ничтожная длинноносая ящерица! Знал бы, разорвал бы его на куски голыми руками! Он мне обошелся в тысячу франков!»

«Очень сожалею, – без всякого сожаления откликнулся Алликстер. – Мне он тоже обошелся не меньше чем в пятьсот франков, потому что мне пришлось оставить на их ядовитой планете мой драгоценный хрустальный сувенир! К счастью, я не забыл выторговать у туземцев серой планеты редчайший талисман. Чистейший, прозрачно-желтый плавиковый шпат, полюбуйся! Причем этот кристалл служил аборигенам священной печатью. Другого такого нет во всей Вселенной! Куратор Экзопланетного Музея посулил за него восемьсот франков, но оформление покупки экспоната займет у него целый месяц. Бык, я уступлю его тебе за шестьсот – прибыль можешь оставить себе».

Бык подобрал со стойки желтоватый октаэдр: «Священная печать, говоришь? Хммф! Выглядит так, как будто его курица лапой царапала… Дам тебе пять франков – может быть, какой-нибудь пьяница купит его за десять».

Алликстер выхватил кристалл из рук бармена, всем своим видом изображая оскорбленное достоинство: «Пять франков? Пусть мне отрежут правое ухо прежде, чем я отдам эту редкость за пять франков!»

Доверу Спаргиллу исполнился двадцать один год; он расхаживал у камина, постукивая стеком по джодпурам. Рядом в вольтеровском кресле горбился, поднимая глаза к потолку так, словно он умолял о помощи силы небесные, адвокат Джеймс Оффболд.

Довер остановился и повернулся к адвокату; Оффболд тут же изобразил сосредоточенное внимание – несносный юнец платил ему тридцать тысяч долларов в год. Если бы не это, Оффболд скорее согласился бы гореть в Геенне огненной, нежели перейти улицу по просьбе Довера Спаргилла.

«Значит, дело в шляпе?» – полюбопытствовал Довер, хлестко ударив стеком по сапогу.

«Документ не содержит иных условий. Позволь от всей души тебя поздравить!»

Довер, возобновивший прогулку у камина, снова обернулся и поднял брови: «Поздравить? С чем?»

«С тем, что отныне, достигнув совершеннолетия, ты стал одним из богатейших людей мира».

«А, деньги! – Довер пренебрежительно махнул стеком, тем самым показывая, что наличие или отсутствие наследства не слишком его интересовало. – Разумеется, деньги полезны. Мне не придется их зарабатывать. Хотя иногда мне кажется, что отцу недоставало воображения. Я неоднократно предлагал ему способы удвоить состояние».

Оффболд прокашлялся, вспомнив хищный взгляд старика Ховарда Спаргилла и его хитроумные махинации: «Не могу вполне с тобой согласиться, Довер. Твой отец, несомненно, был самым проницательным бизнесменом своего поколения. Он начал карьеру простым старателем и стал владельцем „Лунных рудников“ – то есть почти трети Луны!»

Довер покачал головой и поджал губы: «Кроме того, он позволил Торнтону Брэю объединить остальные участки под эгидой кооператива „Лунные минералы“ – тогда как мог беспрепятственно скупить эти заявки сам».

Оффболд довольно-таки высокомерно заметил: «Тебе не кажется, что приобретения трети Луны более чем достаточно? Площадь твоих владений больше Европы!»

Довер нахмурился: «Достаточно? Понятие, неприменимое в современных деловых кругах – и вам первому следовало бы это понимать, господин Оффболд».

Адвокат что-то неразборчиво пробурчал, мрачно уставившись в пылающий камин, тогда как Довер продолжал развивать аргумент, подчеркивая важнейшие доводы взмахами стека. В частности, он пояснил, что в высших финансовых сферах накопление богатств стало игрой, требовавшей гораздо большей сноровки, чем манипуляция бильярдным автоматом.

Оффболд, отвечавший короткими кивками, в конце концов защелкнул замок портфеля и встал: «А теперь, Довер Спаргилл, позволь мне попрощаться – надо полагать, тебе пора переодеться к ужину».

Довер проводил его до крыльца; Оффболд обернулся, чтобы снабдить клиента последним наставлением: «Не сомневаюсь, что всевозможные прожектеры и мошенники попытаются злоупотребить твоим доверием. Разумеется, человеку с твоей… – адвокат поморщился, – деловой хваткой излишне об этом напоминать».

Довер сухо кивнул.

«Как бы то ни было, я обязан извещать тебя о положении вещей. Твоими рудниками руководит способный, опытный персонал. На Земле твои интересы представляет фирма „Калмус и партнеры“. Настоятельно рекомендую не вносить какие-либо изменения и не формировать новые предприятия. Если кто-либо попросит тебя предоставить заем или предложит вложить капитал – направь этого человека ко мне, и я сумею дать ему от ворот поворот».

Некоторое время Оффболд продолжал в том же духе – Довер слушал, полузакрыв глаза и помахивая стеком.

Наконец адвокат пожал молодому человеку руку и удалился. Довер провожал его глазами, пока тот не уселся в ожидавшее такси.

«Болтливый старый болван! – Довер хлопнул стеком по сапогу. – Конечно, он по-своему желает мне добра…»

Торнтон Брэй, председатель совета директоров кооператива «Лунные минералы» – человек грузный, румяный и покрытый испариной, как ломоть спелого арбуза, с гладкими пухлыми щеками, напоминавшими младенческие ягодицы – смотрел на мир выпуклыми глазами без ресниц. Засунув в карман подписанное соглашение, он горестно усмехнулся и покачал головой: «Весь в отца, ничего не скажешь! Боюсь, я переоценил себя, надеясь нажиться на этой сделке».

Довер, куривший дорогую сигару, выпустил струйку дыма из уголка рта. Он вел себя нарочито беззаботно, как если бы не придавал особого значения своей победе над Брэем и «Лунными минералами».

«Да уж! – продолжал Брэй. – Ты вырос, Довер, стал большим человеком. Войдешь в историю. Первый владелец целого мира! Подумать только! Сто пятьдесят миллионов квадратных километров! Владыка всего, что может охватить взгляд!»

Довер покосился на метровый глобус Луны, стоявший на столе. Поверхность глобуса пестрела бесформенными серо-голубыми и серыми пятнами, обозначавшими участки, принадлежавшие, соответственно, «Лунным рудникам» и «Лунным минералам».