Пол Андерсон - Билл, герой Галактики (Сборник американской фантастики)

— Хорошие новости, — сказал он. — Нас наконец отправляют.

— Что ж тут хорошего? — буркнул Билл, который здорово разозлился, что его разбудили, и плохо соображал после вчерашнего выпивона. — Мне и тут нравится.

— Скоро тут будет для нас жарковато. Подполковник уже давно смотрит на меня косо. Думаю, он собирается отправить нас на другой конец Галактики, туда, где идут тяжелые бои. Он намерен сделать это на будущей неделе, когда я закончу возню с его счетами, но я успел подделать секретный приказ, и мы уже на этой неделе улетим на Табес Дорзалис [12] Сухотка спинного мозга ( лат. ). , где находятся цементные разработки.

— В эту пыльную дыру! — заорал Билл, хватая Блэки за горло и тряся. — В эту всегалактическую цементную шахту, где люди умирают от силикоза после нескольких часов работы! Это ж самая распроклятая преисподняя во всей Вселенной!

Блэки вырвался из рук Билла и отбежал в дальний угол камеры.

— Обожди ты! — хныкал он— Не горячись и держи порох сухим! Как ты мог подумать, что я отправлю нас в такое место! Оно же так выглядит только в телепередачах, а у меня есть приватная информация! Плохо, парень, работать в шахте, но у них там есть огромная военная база, где требуется масса писарей, где из-за недостатка солдат для вождения машин используют ссыльных. Я переделал твою воинскую специальность с Заряжающего на Водителя. Вот твое свидетельство, позволяющее водить все — от мотоцикла до 89-тонного атомного танка. Получим непыльную работенку, а на базе кондиционированный воздух.

— Уж больно тут было прекрасно, — ворчал Билл, косясь на пластиковый квадратик, удостоверявший его права на вождение множества странных машин, большинства которых он и в глаза не видел.

— Они двигаются и ломаются, как и все прочие, — утешил его Блэки, начиная укладывать свой чемоданчик.

То, что произошла какая-то ошибка, они поняли в тот момент, когда всех заключенных заковали в кандалы, соединили их шейными и ножными цепями и под охраной взвода военной полиции повели на звездолет.

— Давай! Давай! — орали полицейские. — Отдыхать будете после, когда попадете на Табес Дорсальгию!

— Куда, куда нас отправляют?! — задохнулся Билл.

— Тебе же сказали! Знай шевелись, вонючка!

— Ты ж говорил о Табес Дорзалис, — зарычал Билл на Блэки, шедшего непосредственно перед ним, — Табес Дорсальгия — это база на Вениоле, где идут непрерывные бои! Нас же гонят прямо на бойню!

— Описочка вышла, — вздохнул Блэки. — Бывает, сам понимаешь…

Он увернулся от пинка и потом спокойно смотрел, как полицейские избивают Билла до полусмерти и волокут его на корабль.

Вениола… Окутанный туманами мир ужасов, медленно ползущий по орбите вокруг призрачной зеленой звезды Тернии, подобно какому-то отвратительному чудовищу, явившемуся из бездонных глубин космоса. Какие тайны скрывает пелена этих вечных туманов? Какие безымянные чудища корчатся и воют в зловонных озерах и глубоких черных лагунах? Вениола… Болотистый мир, логовище безобразных, невообразимых венианцев…

Здесь было влажно, здесь было жарко, здесь воняло… Бревна недавно построенных бараков мгновенно покрывались плесенью и гнилью. Стоило снять сапоги, и еще прежде, чем они падали на пол, на них уже вырастали грибы. Как только осужденных до ставили в поселок, с них немедленно сняли кандалы — из рабочего лагеря заключенным бежать было некуда. Билл высматривал Блэки, пальцы руки Тембо сжимались, как челюсти голодающего. Потом он вспомнил, что, когда их выгружали из корабля, Блоки успел перекинуться словечком с охранником, сунул ему что-то в руку, а спустя несколько минут его отделили от остальных заключенных и куда-то увели. Вероятно, он уже сидит где-нибудь в канцелярии, а завтра получит место в помещении для медперсонала.

Билл вздохнул и постарался выбросить эту историю из головы. Просто еще одно проявление враждебной и неподвластной ему силы. Он повалился на ближайшую койку. В то же мгновение из щели в полу вылез отросток лианы, четырежды оплел койку, намертво привязав к ней Билла, а затем вонзил ему в ногу шип и стал сосать кровь.

— Г-р-р, — хрипел Билл, борясь с зеленой петлей, которая все туже затягивалась на его горле.

— Когда ложишься, держи в руке нож! — проговорил тощий желтый сержант, подходя к койке и перерубая своим кинжалом лиану на месте ее выхода из пола.

— Спасибо, сарж, — сказал Билл, отрывая от себя мертвые витки и выбрасывая их в окно.

Сержант вдруг задрожал, как натянутая струна, и повалился на койку к ногам Билла. — К-к-карман… рубашки… п-пилюли… — выдавил он сквозь щелкающие зубы. Билл вытащил из его кармана пластиковую коробочку и с большим усилием всунул ему в рот несколько пилюль. Дрожь прошла, сержант мешком привалился к стене — худой, желтый, истекающий потом.

— Желтуха, болотная лихорадка и перемежающаяся малярия… Никогда не знаешь время приступа. На фронт послать нельзя — не могу держать винтовку… И вот я, Старший сержант Феркель, лучший, будь я проклят, огнеметчик из головорезов Кирьясова, должен изображать няньку в лагере заключенных! Думаешь, это меня унижает? Ни черта подобного! Наоборот, я просто счастлив, и только одно может сделать меня еще счастливее: немедленная отправка с этой дерьмовой планеты!

— Как полагаешь, твоему здоровью алкоголь не повредит? — спросил Билл, протягивая ему пузырек капель от кашля. — А местечко дрянное, верно?

— Не только не повредит, а совсем наоборот! — Раздалось продолжительное бульканье, и, когда сержант снова заговорил, его голос звучал хрипло, но достаточно громко. — Дрянное — не то слово! Драка с чинжерами вообще поганое занятие, но тут у них есть союзники — венианцы. Эти венианцы похожи на за плесневелых тритонов, а их умственное развитие таково, что только и позволяет держать атомную винтовку да нажимать на спуск. Но эта планета — ихняя, и они дерутся насмерть в своих болотах. Они прячутся в тине, они плывут под водой, они прыгают с деревьев, они прямо-таки кишат повсюду. У них ничего нет — ни коммуникаций, ни системы снабжения, ни армейских подразделений. Они просто дерутся, и всё тут! Убьем одного, другие его съедают. Раним в ногу, они ее оторвут и сожрут, а раненый отрастит себе новую. Кончатся патроны или отравленные стрелы, они проплывут сотню миль до базы, получат что надо и возвращаются в бой. Мы сражаемся тут уже три года, а контролируем не больше ста квадратных миль.

— Так много?

— Много для такой тупой скотины, как ты! Это ж десять на десять миль и всего на пару квадратных миль больше, чем мы захватили при высадке.

Послышалось хлюпанье усталых шагов, и измученные, пропитанные жидкой грязью люди ввалились в барак. Сержант Феркель заставил себя встать и оглушительно засвистел в свисток.