Евгений Дрозд - Фантастика. Журнал Парус [компиляция]

— Мы получили ваше послание и отправили зонд. Сначала он зарегистрировал атомный взрыв, а потом исчез.

— Мы не видели зонда, у нас нет атомных бомб… Зонд мог быть уничтожен духом, когда-то лишенным тела. Ему ничего не стоит подняться на любую высоту и взорвать двигатель.

— Так-так-так, — в задумчивости я прошелся по тронному залу, внезапно ставшему невероятно тесным.

Каждая культура уникальна, и любая помощь может оказаться пагубной. Создание «духов» и «оборотней» — серьезное научное достижение, мимо которого прошла преуспевающая земная наука…

Я так долго искал страну Ле, что перегорел. Вопросы и ответы не вызывали интереса.

— По вашим малопонятным разговорам, — грустно сказал Минка, — мы чувствовали, что ваш народ очень талантлив. И не ошиблись. Я не могу себе представить, как всего один человек за такое короткое время сумел нарушить складывавшееся веками равновесие и подтолкнуть Таик к бездне, от края которой мы отползли несколько веков назад.

— Какая бездна? Я не сделал ничего плохого!

— Ничего? Огромные пространства остались без контроля. Правители с покровителями ограбят тех, кто поближе, и запрутся в городах. Из лесов выползут оборотни и соберутся не в шайки — в армии, уничтожающие все на своем пути. Голодные толпы на дорогах, пустые деревни — это конец.

— Оборотней вы боитесь… А духи лучше? Они забирали не только еду, но и женщин.

— Ну и что? Не вымер же Таик? Как-то приспособились. Я не видел Людей Металла, — продолжал Минка свою обличительную речь, — но думаю, что они засиделись на своей земле. У них есть чем воевать и есть кому воевать. И обид накопилось достаточно. Хватит и на правых, и на виноватых.

Проклятье, подумал я, он прав. Лавина тронулась с места. Если вернуть верхние камешки на вершину, она не остановится. Сказать, что ли, про амазонок Синего духа? Еще один факт в копилку обвинителя.

— Таик велик, — сказал Минка, — нам даже не представить, что может в нем произойти. Еще со времен войны лежат в засекреченных местах неиспользованные атомные бомбы разных типов.

— Нет-нет, — почти прошептал я. — Это невозможно. Период полураспада… Тритий… Они не взорвутся.

— Но ведь одна взорвалась. Ты сам мне сказал. И еще. Ты читал «Приключения шести друзей»? У этого свитка есть продолжение: «Шесть рыцарей собираются вместе». Читал?

— Нет. А что?

— Офицеры, переустраивавшие Таик, читали. И старались во всем следовать указаниям писателя. Во втором свитке объясняются некоторые странности в поведении Фиолетового рыцаря, самого хитрого, самого ловкого. Выясняется, что на самом деле он — переодетая женщина. О втором свитке знает очень мало людей. Еще меньше знает о природе духов и об их прототипах. Но с областью Фиолетового духа уже пятьдесят лет нет никакой связи. Ты представляешь, насколько непросто закрыть целую область?

— Давай разберемся, — сказал я, — Белый рыцарь — самый сильный, Желтый — авантюрист, шулер, Голубой — соня, лентяй, Синий — самый быстрый, Красный — самоучка, любитель шарад и головоломок, Фиолетовый — самый хитрый и ловкий.

Я посмотрел в сторону вулкана. «Самый сильный» вместе с «Шулером» работали на стройке. «Лентяй» спал, как ему и полагается. «Самый быстрый», подтверждая характеристику, вел армию. Что поделывает «Любитель головоломок»? Не он ли на досуге собирает из старых атомных бомб новые? Кто опаснее: он или «Самая ловкая и хитрая»?

— Ты рассказал мне много нового и интересного, — внезапно севший голос выдал мою растерянность. — Мне есть над чем подумать.

На лестнице раздались шаги Имма.

— Матвей! — человек-тхел замер при виде незнакомца. Что-то в выражении моего лица заставило Имма положить руку на кинжал. Духи-телохранители сдвинулись с места.

— Спокойно! — крикнул я. — Кого вы все испугались?

Имм убрал руку с кинжала.

— У тебя очень грустное лицо, Матвей, — сказал он. — Этот человек тебя чем-то расстроил?

— Меня все расстраивают! Меня все расстраивает!

— Но я принес хорошую новость. Ты не одинок. К острову подошел корабль с друзьями. Среди них Эль, Матвей.

Оборотни, подумал я. Вот они, друзья. Хорошая девушка Эль. Красивая, смелая, сильная. Как может хороший парень Матвей отказать такой девушке, вдобавок — своей спасительнице?

Во мне поднялась волна злости. На себя, на свое задание… В далеком далеке есть очень серьезные земляне из СБ и прочих организаций. Они сидят и ждут результата. Им очень интересно, что произойдет с подопытным кроликом по кличке Матвей.

В чем причина идиотской ситуации? В моей глупости и в неумении ориентироваться? А может, в склонности ответственных лиц Земли к перестраховке? Подумать только!

— Уйдите все, — сказал я. — Уйдите прочь! Убирайтесь!!!

Очевидно, я произнес это очень выразительно. Имм и Минка чуть ли не побежали к двери. Реакция Минки закономерна, но если уж Имм струхнул…

«Сегодняшняя радость завтра станет горем», — говорит Имм. Наступило завтра. А ведь будет еще послезавтра, для миллионов таикцев и для тех землян, которые прибудут на Таик. Получается, что я должен умыть руки: пусть специалисты распутывают узлы, растаскивают по углам дерущихся. Но кто из землян самый крупный специалист по Тайку? Кто?

Я сосредоточил в своих руках огромную силу. Тысячи могучих духов плюс достижения земной науки. Я не должен никого бояться, не должен ни на кого оглядываться. Я не имею права звать своих друзей в гнездо с разбуженными змеями. Но кто дал мне право в одиночку, на свое усмотрение, перекраивать судьбу чужой планеты?

В кармане моего плаща лежал передатчик, символ власти на Тайке и символ ответственности перед Землей. Могу вызвать духов и заставить их действовать так, как считаю нужным. Могу вызвать Базу и скромно отчитаться о выполнении задания. Я попытался вытащить передатчик, но не смог. Он весил слишком много, столько же, сколько весил Таик. ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?

На лестнице раздались звуки шагов. Кто это может быть? Оборотни? Эль?

Я вздохнул и достал передатчик…

Рисунки Валерия РУЛЬКОВА

В квартире было темно и тихо. Не зажигая света. Максим постоял, как перед спуском в пещеру, потом прошел на кухню и выложил на стол кусок изрядно засохшего сыра, пачку пельменей, бутылку молока, хлеб. Есть не хотелось. Вздохнув, он спрятал хлеб в пакет, отхлебнул молока прямо из горлышка и пошел в свою комнату. В темноте споткнулся о ковер, но тут же нащупал кресло и, усаживаясь, включил магнитофон. Понесся захлебывающийся плач младенца.

Сколько было споров вокруг этого магнитофона. Максим доказывал, что магнитофон ему нужен не для того, чтобы слушать «Дип перил», а для записи голоса своего первого, своего единственного… Ирка резонно возражала, что для этого не нужен «Шарп» или «Сони», а хватит какой-нибудь «Ноты». Сошлись на кассетной «Весне», благо, она была и не очень дорогой (долгов месяца на три), и не очень большой (как две Максимовых ладони). Магнитофон принесли домой, и уже через полчаса сквозь прутья кроватки просунул свой нос микрофон. Восьмимесячный Сережка больше получаса исправно агукал и лишь под конец почему-то разревелся.