Алистер Лоуренс - Соната лунной принцессы [СИ]

Помочь ей я не мог. В глазах то и дело темнело. Лучше бы мне не рисковать. Не хочется еще раз поцеловаться с твердым полом или, еще хуже, увлечь за собой и ее.

— А тебе скажи… — Юнец умеет огрызаться. — И вообще, я не разговариваю с незнакомцами. Папа не разрешает!

— Рэт Джонс. — Представился я, будто от этого мы автоматически переходили из категорий случайных встречных в разряд закадычных друзей детства. Глупость какая…

— Что? — Юнец будто бы не понял меня. — Как-как?

— Рэт, это мое имя. — Пришлось повторить более доходчиво. — Джонс — фамилия.

М-да. Конспиратор из меня никакой. Взял и вывалил все без единой утайки. А что, если мальца послала «Цитадель»? Мало ли? Чисто теоретически, если лучший друг способен на предательство, почему бы «Цитадели» не вербовать детей?

— Какое смешное. — Парнишка едва сдерживался от хохота.

— Имя, как имя. — Возразил я. — Довольно популярное, между прочим.

— Никогда не слышал его. А я — Хрюк.

— Хрюк? — Переспросил я.

— Хрюк, Хрюк. — Ответил юнец.

— Тоже не слышал о таком. — Мало ли, если перед нами уцелевший житель подземелья, кто знает, какие имена популярны у них.

— А тебя, как зовут? — Юнец обратился к Элизабет.

— Лиз. — Ответила та.

— Лиз? Это от слова лизать? Ну и имечко. Вот — Зюн, или Бяк — больше бы подошло. — Хрюк поднял указательный палец вверх, будто школьный учитель у классной доски.

— Никогда не слышала про Зюн или Бяк. — Через силу улыбнулась Лиз, по-прежнему придерживая живот рукой.

Я заметил, что ее лицо сделалось еще белее, а на лбу проступила испарина.

— Вы живете в тоннеле? — Юнец продолжил.

— Нет, мы пришли с поверхности.

— С пове-е-ерхности? — Юнец состроил гримасу, будто мы с Луны свалились, или прилетели с другой планеты.

Отчасти, так и было. Мир подземелья должен отличаться от Далласа, как небо от земли.

— Да. Сбежали от плохих людей. — Подтвердил было я.

Обманывать не было смысла. Если Хрюк — агент «Цитадели», то нам несдобровать в любом случае, а убивать ребенка не позволяла совесть.

— Значит, вы видели солнце? Какое оно? — Если Хрюк играет роль, то, признаюсь, у него выходит весьма убедительно. Сотрите, как выпучил глаза, чертяка…

— Нет там никакого солнца. Город затянут туманом, будто пеленой и неба совсем-совсем не видно. А еще, неведомые существа убивают людей сотнями. Это из-за них туман. Пожиратели, ану — мы называем их по-разному. Они монстры, настоящие хладнокровные убийцы. Вот какой мир по ту сторону тоннеля.

Хрюк слушал мой рассказ, затаив дыхание. Мои сомнения мало-помалу улеглись. Нет, он не агент, простой ребенок. Может я и был на тот момент слишком доверчив, воспринимая все за чистую монету, но, думаю, у меня хватит знаний и опыта, чтобы отличить ребенка от шпиона. Глаза его светились от искреннего удивления, смешанного со страхом перед пришельцами ану.

— Мо-о-нстры? Вот значит, как. Как я и думал — наверху интересно. Можно стать настоящим героем! — Мальчишка скрестил руки на груди.

— Нет, ничего интересного. Совсем наоборот. Опасность подстерегает тебя на каждом шагу. Если тебя не сожрут чертовы пожиратели, то убьют свои же друзья, скажи ты одно неверное слово. — Про врагов я предпочел умолчать. — И героев там никто не любит, все куда хуже, чем ты думаешь.

— А кто такие — пожиратели? Это люди? — Лицо Хрюка вытянулось от удивления, и он перешел на шепот, словно боясь упомянуть ану, будто суеверный — черта.

— Как бы сказать… Призраки, что спускаются с неба, окутывают город и забирают всех, кто не успел спрятаться. — Нарочно старался произносить каждое слово с особым оттенком загадочности, на мгновение даже позабыв о боли.

— Спрятаться? Я бы точно смог. Хрюк — лучший в игре в прятки, между прочим!

— Увы, Хрюк, от пожирателей не спрятаться ни в подвале, ни под кроватью, ни в шкафу. Их щупальца проходят сквозь любые препятствия, будь то дверь или стена.

— Я бы смог. Не волнуйтесь за меня! — Его лицо расплылось в широкой улыбке.

Ясно. Для мальчишки все это — лишь игра. Глупый еще, не понимает, что смертельная опасность, исходящая из облаков и тумана вполне реальна. Повзрослеет — поймет.

— А кто это вас так? — Хрюк указал на мое лицо.

Представляю, какой я хороший, наверняка, я похож на пропойцу, повздорившего с захмелевшими товарищами-собутыльниками. Хорошо, что ни разу не попалось зеркало.

— Люди с поверхности. Плохие люди. — Предпочел не конкретизировать, кто и за какие заслуги щедро разукрасил наши тела.

— Злые они. И правильно, что убежали от них. — Парнишка в очередной раз шмыгнул носом. — Здесь холодно. Пойдем к папе? Он — знахарь у нас. Спасает жизни.

— Ты не боишься нас? — Задал вопрос, так, на всякий случай. — А если мы тоже плохие люди?

— Нет, не боюсь. У вас лица добрые. Пойдемте-пойдемте.

Добрые? На нас живого места нет, похожи на бездомных бродяг. Одежда рваная, грязная, на лице синяки, ссадины, в волосах запутались комки запекшейся крови. Хорошо, хоть прекрасное личико Лизи сильно не пострадало, пусть это и слабое утешение. Все же шрамы на лице украшают только мужчин.

— Хорошо. Идем.

Выбор у нас был невелик. Или прозябать в тоннеле, или постараться попросить помощи у отца Хрюка. Разумнее выбрать второе, тем более, как я уже упомянул, малец мог сдать нас с потрохами, а мы измотаны и не сможем оторваться от погони.

Элизабет тяжело поднялась на ноги. Я хотел было поддержать ее, но девушка возразила.

— Тоже удумал еще, битый битого везет? — Сдавленно усмехнулась она сквозь боль. — Ты сам-то, еле на ногах держишься. Береги себя.

— Да тут недолго. — Юнец юркнул в тамбур. — Но будьте осторожны. Темновато.

Покинув вагон, мы проследовали за Хрюком в дальний конец перегона, мимо десятков ржавеющих составов метропоездов, разграбленных, без окон, с раскуроченными дверями. Затем вошли в узкий коридор, поднялись чуть выше по узкой каменной лестнице и оказались в другом зале, только уже не высоком, и куда скромнее по размерам, нежели депо.

— Папа говорил, что это бывшая комната отдыха. — Юнец прекрасно ориентировался в темноте, подобно кошке.

Действительно, похоже на правду: в углу все еще стоял ветхий диванчик, присыпанный сантиметровым слоем пыли и два таких же ветхих стула. В другом углу виднелся цветочный горшок и обломки мебели. Как и на самой станции, тут царил хаос — дело рук мародеров.

— Не отставать. — Хрюк словно испарился через проход в стене. — А это — бывшая кухня. Нам еще выше, по запасной лестнице. Не бойтесь, плохие люди не знают про нас. Мы в безопасности.

А вот я не разделял оптимизма паренька. Опасность может подстерегать нас на каждом шагу. Никогда нельзя быть таким самоуверенным.