Виктор Квашин - Погладить запретного зверя

— Вы что меня?.. Но я же ничего не сделал… —Юрию Сергеевичу стало дурно.

— Ну, что ж, сердечный приступ — тоже вариант. Такого в нашей практике ещё не было. Прислони его в уголок, пусть застынет в естественном, так сказать, положении. И достань нашу любимую, опрокинем по стопе за Фортуну. Устал я сегодня, что-то.

Наверно на свою беду, Юрий Сергеевич не «застыл». Он медленно входил в действительность, наблюдая без анализа происходящее в избе. Парни закончили «упаковку товара» —связали Летучую Женщину так, чтобы не вырывалась, но чтобы и не причинить вреда путами, голову оставили открытой, чтобы дышала. Зверь стонал высоким голосом с привыванием:

— И-и-их! И-и-их!

— Отнесите её в камеру. Достала она уже. И воняет… —приказал Кривой.

Дэгдэчи убрали. Юрию Сергеевичу до слёз жалко было эту несчастную.

— Зачем вы её? Зачем она вам? Умрёт ведь… —пролепетал он.

— О! Живучий вы, Юрий Сергеевич! А мы уж думали, что вы решили нашу проблему. Нет, вы, люди старой формации имеете некое парадоксальное мышление. Вроде бы умный человек. Умер, так лежи спокойно, вдруг пронесёт, или думай, как спастись. Нет, он заявляет, что жив и готов испытать новые проблемы! Совершенно отсутствует ген самосохранения! Я удивляюсь, как вы выжили во всех этих войнах, революциях? Это же немыслимо! Ну, вот скажите мне, какое вам дело до этой обезьяны, если ваша собственная жизнь на волоске?

— Вы же сами знаете, что это крайне редкое, уникальное животное. Оно на грани вымирания. А вы поймали кормящую самку, детёныш погибнет. Зачем? Может, это последняя семья.

— Юрий Сергеевич, дорогой, да что же вы мне душу-то рвёте! Детёныша жалко. Шустрый — слинял, будто и не было. Были бы иные времена, я бы лично стал на их защиту. Но, нынче, увы, платят за их поимку!

— Но не всё же продаётся!

— Не всё. Но это о-очень дорого стоит. Я вам по секрету скажу: лимон баксов на каждую личность! — Кривой показал рукой на товарищей. —И это кроме расходов на экспедицию и оборудование. Кстати, давайте-ка эту штучку снимем, она вам больше не понадобится. Вы должны быть благодарны ей.

— Она мне и не пригодилась.

— Она пригодилась нам. Иначе пришлось бы заставлять вас рассказывать, где живёт зверь.

— Я в неё и не говорил ничего почти…

— Тем лучше. Совесть ваша чиста. Да, действительно. Я свидетель.

— Так чего вам от меня надо? Отпустите, я уйду и никому ничего не скажу.

— Выпейте лучше с нами. Сразу веселее на душе станет, —Кривой поднёс серебряный стаканчик к лицу Юрия Сергеевича.

— Развяжи, —пошевелил плечами Юрий Сергеевич.

— Да я бы с удовольствием. Контракт не позволяет. Пейте уж так.

Юрий Сергеевич отхлебнул. Пошла «колом». Но стало, правда, легче, спало непроизвольное мышечное напряжение всего тела. И голова будто прочистилась.

— Ну, хорошо, вы сами нашли Летающего Человека, сами его добыли. Да, я случайно совершенно оказался на вашем пути. Ну, простите, не хотел. Уйду и забуду. Что вам от моей гибели? Лишние заботы и будущие опасения ответственности.

— Нет, вы всё-таки парадоксальный человек! То почти гениальный, то непроходимо тупой. Да зачем бы вы нам были нужны, везти вас сюда, давать прибор? Вы нам и нашли Дэгдэчи, мы вас и послали за ним. Без вас это было невозможно.

— Но как?

— Ой, налейте мне ещё, —рассмеялся Кривой. — Слушайте, уважаемый Юрий Сергеевич, историю собственной глупости. Вы — единственный «заводной», реально ходячий краевед с опытом, к тому же бескорыстный. «Купились» вы легко на этих выдержках из дневников и летописей.

— Почему «купился»? Что вы хотите сказать?

— Ой, Юрий Сергеевич, да вы сами написали бы ещё лучше. Там даже ошибки были, я просто впопыхах не проверил…

— Вы, подлый человечишка, написали это сами?! — Юрий Сергеевич в отчаянии стал стучать затылком в брёвна сруба. — Пошли вы к чёрту, сволочи! Не хочу вас больше слушать!

Компания развеселилась.

— Класс! Ему подыхать через час, а он страдает, что его с текстами кинули!

— Нет, погодите, ну а как же вы узнали, где Дэгдэчи? Неужели, Кяляндига сказал? — не мог успокоиться Юрий Сергеевич.

— Если бы был шанс получить информацию от него, нам бы и ваш этнограф не нужен был. Туземца хоть на куски режь — без пользы. А вы носили эту штучку, —Кривой потряс приборчиком около носа Юрия Сергеевича. — А она есть прибор, передающий реальное изменение местоположения объекта и все малейшие звуки. Вы, между прочим, ужасно сопите на подъёме. По вашему передвижению мы и узнали, где гнездо. И сразу туда и двинули. Дальше — дело техники. Жаль, детёныш ушёл!

— Ты! Ублюдок!.. — Юрий Сергеевич сказал, наверно, самую грязную тираду в своей жизни и получил ногой в живот.

— Всё. Беседа окончена. В камеру, до рассвета. Андрюха, вызывай вертушку на десять часов.

Юрия Сергеевича швырнули на земляной пол того самого отделения, которому он удивлялся несколько дней назад. «Вот, значит это —камера!» Было ужасно больно в животе, ныли локти и плечи, и просто нетерпимо почему-то болела поясница. Он со стоном перевернулся, поджал ноги, полежал немного, опираясь затылком и плечами о брёвна стены, поднялся на ноги. «Очень фигово внутри!» Нащупал коленом, присел на лавку. Рядом на одной ноте стонала Дэгдэчи:

— И-и-их! И-и-их! И-и-их!

На двери ярким прямоугольником светился профиль узкого окошка — луна уже высоко, скоро рассвет. «Кривой сказал „до рассвета“. А потом? —Юрия Сергеевича затошнило. —От водки? Или от страха? Петро сказал, кто Дэгдэчи видел — все умерли».

Прямоугольник на двери мелькнул, послышался шорох.

— Юрий! — шёпот из окошка. — Ты здесь, Юрий?

— Да, —почти прошептал, прохрипел Юрий Сергеевич.

— Спаси Дэгдэчи, Юрий! — женский шёпот, он узнал, это голос Марьи.

На землю под окошком что-то бухнуло, тень исчезла.

— Эй, Марья! — позвал Юрий Сергеевич негромко, —Как же я…

Тишина. Он пощупал ногой, упёрся во что-то. Присел спиной вдоль стены, ощупал руками — нож! Большой, тяжёлый охотничий нож, которым Марья колола щепки, торчал в земле. И что? Если бы руки были связаны спереди…

Он вспомнил какой-то боевик девяностых годов, когда он ещё смотрел такие фильмы, там связанный герой воткнул нож в стену и перепилил верёвки. Попытался повторить. «Это, наверно, только в кино! Попробуй, воткни нож связанными за спиной, затёкшими, потерявшими чувствительность руками в бревно из лиственницы. Да в такую древесину гвозди из-под молотка не лезут! Сказочники хреновы!»