Константин Минин - Кусь-кусь. Искатели жизни

— Сравнение произведено.

Перед Алексеем Борисовичем появился не один, а сразу пять голубых шариков, с одинаковым, черным пятном по центру.

— Сопоставь с данными приборов.

— Данные приборов отсутствуют.

«Так это на тебе мои приборы спотыкались», — с растерянным злорадством думал Алексей Борисович.

«Значит, ни сенсоры, ни приборы видеофиксации тебя не видят. Ну, давай познакомимся лично».

— Открой носовой иллюминатор, — скомандовал он.

Передняя стена командной рубки, словно растворившись, стала прозрачной, представляя взору косморазведчика величественную голубую планету, неторопливо вращающуюся на фоне бескрайнего космоса.

Конечно, ощущение вращения планеты создавало ни столько ее собственное движение, сколько полет корабля на ее орбите.

Алексей Борисович встал со своего кресла. Его взору открылся удивительно красивый завораживающий пейзаж. Спустя почти десять минут наблюдения он рассмотрел очертания «пыльного континента» и гряды гор. Вслед за ними, не заставляя себя долго ждать, из-за горизонта появилось черное пятно. Вживую оно казалось величественным и пугающим входом в бездну.

Владыкин мельком взглянул на главный монитор и отметил про себя, что приборы снова испортились и ничего не фиксируют.

«Ндаааа. Загадка. Что же ты такое?» — подумал он.

Загадочное пятно неумолимо приближалось к горизонту. Следующая встреча с ним раньше, чем через 24 минуты, не предвиделась.

В порыве азарта, надеясь хоть краем глаза заглянуть за завесу тайны, Алексей Борисович скомандовал:

— Радар на максимум. Цель — черный объект на поверхности планеты.

Он уставился в монитор. Приборы и датчики по-прежнему не фиксировали ничего. Пятно уходило из зоны видимости.

— Ты что? Оглохла что ли? Я сказал: радар на максимум! — со злостью прокричал Владыкин.

— Задание выполнено, — ответил невозмутимый голос компьютера.

— Где данные!?

— Их нет.

— Как нет!? Как их может не быть!?

Компьютер не ответил.

Создавалось впечатление, что мощный радиосигнал, направленный в черную бездну на поверхности планеты, прошел сквозь неё и затерялся в бескрайних просторах космоса. Но и тогда должен был быть хоть какой-то отраженный сигнал, а здесь — полная тишина.

Объект исчез из виду. Сенсоры и датчики восстановили свою работоспособность.

Через 20 минут Владыкин вновь открыл носовой иллюминатор в ожидании появления загадочного объекта. Чтобы хоть как-то избавиться от чувства неопределенности, он назвал его «Черным континентом», хотя не был уверен в том, континент ли это вообще.

Проводив взглядом знакомую гряду гор, он, с нетерпением вглядываясь в планету, надеялся получить хоть какие-то ответы на мучившие его вопросы.

На 24-й минуте «Черный континент» появился на горизонте. Приборы, как и ожидалось, вышли из строя. Непроницаемая, черная бездна, молчаливая и гордая, вновь развернулась перед взором косморазведчика.

— Получен ответ.

Проговорил бортовой компьютер.

Вздрогнув от неожиданности, Алексей Борисович спросил:

— Какой ответ? Выведи на экран.

На главном мониторе появились столбики чисел и нарисованный в трех осях график.

— Что это? — спросил косморазведчик.

— Это точная копия сигнала нашего радара.

— Ты имеешь в виду, что мы получили отраженный от планеты сигнал?

— Нет. Это не отраженный сигнал. Это точная копия нашего сигнала. В нем нет искажений.

Владыкин с трудом поборол первоначальное оцепенение, встал в полный рост, облокотился кулаками на командный пульт и сказал:

— Так вот ты какая?! Ну здравствуй, Ма'ксима!

Мы немного отвлеклись и теперь, мне кажется, настал самый подходящий момент для того, чтобы вернуться в холодный февральский день, когда косморазведчик-богатырь пытался спасти меня от созданного отцом робота «Зверя».

После того как отец, вместе с Владыкиным, поднялись на крышу, в лабораторию, я, Илья и Паша доели миндальные кексы, выпили компот и молча разошлись. У всех троих не было никакого желания обсуждать прошедшую тренировку.

Когда я вернулся домой, мама готовила ужин! Сама!

В белом переднике, по подсказкам голограммы повара-ассистента из обучающей программы кухонного автомата, она готовила какое-то незамысловатое блюдо.

Моему удивлению не было предела. Сначала парализовавший мои движения тренировочный комбинезон, потом богатырь-спасатель и вот теперь это…

Не могу сказать, что у моей мамы полностью отсутствует кулинарный талант, просто, в наше время, готовить дома, самим, как бы это получше сказать, не принято, что ли.

Конечно, никто не запрещает человеку встать у плиты, достать старомодную стеклянную или, что ещё более странно, металлическую посуду и сварить своими руками еду.

Все это возможно, но, при этом, напрочь лишено смысла.

Зачем тратить свои силы и время на то, что кухонный автомат сделает быстрее, проще и самое главное вкуснее, чем ты?

В общем, в тот вечер, маму, самостоятельно готовящую пищу, я увидел впервые в жизни.

Заметив мой удивленный взгляд, она с радостной улыбкой сказала.

— Папа звонил. К нему приехал давний друг. Он будет у нас ужинать.

— ‎Владыкин..? — с лёгким раздражением в голосе поинтересовался я.

— А ты знаешь кто такой это Владыкин? — спросила она.

— ‎Косморазведчик.

— ‎Не только. Сядь, послушай.

Сказала мама и начала свой рассказ, из которого я узнал об Академии дальней разведки и истории с роботом-крысой, после которой мой отец перешёл учиться в Иркутский институт робототехники.

Мама тоже была знакома с Владыкиным и, возможно поэтому, зная о кочевом образе жизни косморазведчиков, решила порадовать его настоящей домашней едой.

Блюдо, приготовленное мамой из вареных зерен риса со слегка обжаренными овощами и мясом, которое она назвала непонятным словом «Плов», понравилось всем, включая богатыря Владыкина.

Алексей Борисович рассказывал о последней своей экспедиции, а мы слушали.

Я с удивлением замечал, как сдавленным, в чем-то наигранным весельем отец пытался подавить и скрыть охватившее его волнение.

— Так вот Максим. Мне кажется, я нашел ее, — подытожил свой рассказ Владыкин.

Отец не ответил, пристально глядя на гостя.

— Планету с признаками разумной жизни, — продолжил он.

Окончательно справившись с волнением, отец как когда-то давно в Академии, со смехом спросил.

— Название-то придумал?

— ‎Нет, — ответил Алексей Борисович. И тут же без паузы продолжил. — Я назову ее Ма'ксима.

Вилка, которую папа держал в руке, упала на стол.

— Н… Не стоит ради меня…, — начал было с запинкой говорить отец.