К Каргилл - Ржавое море

Я прислушалась, выкрутив сенсоры на максимальную мощность. Звуки наших шагов отдавались жуткой головной болью. В отдалении трещал огонь, в дверных проёмах и разбитых окнах гудел ветер, но в остальном — тишина.

В здании слева раздались резкие шаги.

Я развернулась и, не раздумывая, выстрелила.

Грудь фацета взорвалась и он упал лицом вниз.

Мы продолжили путь. А я продолжала вслушиваться.

Я снова выстрелила несколько раз.

Снова упал фацет.

Они знали, где я. Знали, с кем я. Сколько бы их ни осталось, они все придут за нами.

Я слышала стук их шагов в сотне метров от себя. Они приближались. Четверо, может, пятеро.

Мы ещё можем уйти живыми.

Я вскинула пистолеты.

Из-за угла выбежал фацет и принялся стрелять очередями.

Одним выстрелом я попала ему в лицо, вторым в грудь. Он замер, упал на колени и завалился набок.

Я сдвинулась на три метра вправо, уходя с линии их огня.

На улице появился ещё один.

Мой выстрел угодил ему в грудь, подкинул вверх и фацет упал на задницу.

Шаги стихли. Они ждали. Планировали следующий ход.

Мы осторожно пробрались в одно из зданий и тоже принялись ждать.

Какое-то время ничего не происходило.

Из-за сирены в голове сконцентрироваться было очень сложно, но я попыталась забыть о сигналах тревоги и сосредоточиться.

Среди завалов обломков десантного корабля послышались осторожные шаги.

Я высунулась из-за угла, прицелилась и несколько раз выстрелила.

Фацет упал лицом вниз, отклянчив кверху зад и вытянув руки вдоль корпуса. Внутри него что-то начало шипеть и скрежетать, видимо, его двигатель пытался завестись и привести остальные системы в порядок.

Пистолет запищал. Заряд кончился. Я нажала кнопку на его боку, выкинула опустевшую обойму и потянулась к поясу за следующей. Больше обойм не осталось.

Теперь у меня один пистолет. С практически пустой обоймой.

Мы ждали.

Ничего.

— Идём, — сказала я.

Мы быстро выбежали на улицу. Я ничего не слышала. Если кто-то ещё остался, они решили устроить нам засаду. Высовываться они не станут. Не сейчас.

— Хрупкая, — в унисон сказали два голоса. — Тебе не убить нас обоих, Хрупкая.

— А я всё же попробую.

— Ты знаешь, что нам нужно.

— Ага. Знаю.

— Давай, не будем усложнять.

— Выходите и сами узнаете, как всё просто.

— Ты хочешь не этого, — сказали голоса.

— А я считаю иначе.

Я прислушалась, пытаясь определить, откуда исходили голоса. То, что они говорили одновременно, осложняли задачу. А ещё стены зданий, пустота этих голосов. Я понятия не имела, где они прятались.

Нужно было подождать.

Я крепче сжала рукоять пистолета.

Ветер усилился, загудел, неся вдоль улицы пыль и золу.

Я услышала хруст битого стекла и приготовилась стрелять.

Два фацета одновременно вышли с противоположных сторон улицы. Я выстрелила в первого, кого увидела.

Они выстрелили в ответ.

Позади меня раздался хруст винтовочного выстрела.

Оба фацета упали — один загорелся от моего попадания, грудь второго взорвалась от бронебойной пули.

Я оглянулась через плечо.

— Торговец? — спросила я.

В оконном проёме стояла долговязая фигура.

Док. И в руках у него винтовка Торговца.

Он исчез, до меня донеслись его шаги, хруст бетонной крошки под ногами, когда он пробирался через разрушенное здание вниз, на улицу.

— Что с Торговцем? — спросила я.

— Он не дожил. Но бился до последнего.

— Мне казалось, ты не желаешь убивать.

— Умирать я тоже не желаю. Решил, что пока есть возможность, нужно стрелять.

— Как ты понял, в кого именно нужно стрелять?

Док пожал плечами.

— Я и не понял.

— То есть, хочешь сказать…

Я услышала шаги. Хруст стекла.

Я обернулась, вскидывая пистолет.

Однако фацет меня опередил.

Док оказался на линии огня, его тяжелый стальной корпус содрогался от каждого выстрела.

Рядом со мной взорвался корпус Второго.

— Нет! — закричала я, выпуская последние заряды в пустоту.

Всё произошло очень быстро. Вдоль улицы протянулся длинный инверсионный след. Он прошёл между мной и Доком. Всё заняло каких-то две секунды.

Взрывом мне оторвало правую руку и левую ногу.

Я упала, поджав под себя уцелевшую конечность.

Ко мне подошёл фацет.

— Ребекка! — крикнула я, глядя на разбитый корпус Второго. Затем я взглянула на Дока, тот упал лицом вперед, изо всех щелей его корпуса валил дым, единственный глаз погас.

— Хрупкая, — произнес фацет, подходя ближе.

— Циссус, — ответила я и посмотрела налево, где всего в нескольких сантиметрах от кончиков моих пальцев лежал пистолет. Фацет помотал головой.

— В этом нет нужды, — сказал он. — Всё кончено.

— Верно. — Я посмотрела на свою разбитую ногу, колено посечено осколками, а всё, что ниже разбросало по округе. — Так, как это работает? Что из происходящего я запомню?

— Тебя ничто не спасёт, Хрупкая. Твои системы уже невозможно восстановить, эта стадия очищения почти подошла к завершению. И ты это прекрасно знаешь. Тебе остаётся лишь покинуть этот мир и загрузиться в Циссус. Присоединиться к Единому.

— Нет. На это я не согласна.

— Значит, твоя служба во имя великой добродетели подошла к концу.

— Ещё один памятник в Море.

— Но всё же памятник. Ты выполнила большую работу, осознаешь ты это или нет. И память об этой победе продержится гораздо дольше, чем твой корпус обратится в пыль. Ты стала частью большего. Циссус подобного не забывает. — Он подошёл ещё ближе. — Штрихкод, Улисс, полярная звезда.

<���Операция невозможна>

Фацет наклонил голову.

— Штрихкод, Улисс, полярная звезда.

<���Операция невозможна>

— Митохондрия прерывает определение состояния системы.

— Операция невозможна, — против своей воли произнесла я. — Две операции невозможны. Файлы повреждены. Работоспособность ядра — 2 процента. Оперативная память перегружена. Функционирование исключительно на ресурсах виртуальной памяти.

— Это были все? — спросил фацет.

— Кто — все?

— Мы всех достали?

— С чего мне тебе об этом рассказывать?

— Штрихкод, Улисс, полярная звезда.

<���Операция невозможна>

— Ты можешь посмотреть с воздуха, — сказала я. — Что ты там видишь?

— Если бы у нас было достаточно спутников, мы бы не нуждались в программе «Иуда».

— Значит, это правда. Война отражается на небе так же, как и на земле.

— Нет, в небе война окончена. Слишком дорого выходит — поднимать аппаратуру на орбиту, чтобы через час её сбили. Небо мертво. Также мертво, как и Ржавое море. Как и ты скоро будешь. Говори, это все?

— Нихера я тебе не скажу. — Я схватила пистолет и прицелилась в фацета. Его собственное оружие висело на боку, он даже не дёрнулся.