Алена Некрасова - Император рая

Марк тоже, на ближайший год минимум, осел на Земле. Замученный моими угрозами, что если с Анной что-то случится, то он пожалеет, Коновал, для успокоения моих нервов, умудрился поработать в роддоме! И, насколько я понимаю, помог ему в этом Голова. Я, если честно, больше играл злого и страшного начальника. По сути, ни я, ни Анна не могли довериться кому-то еще, кроме Марка.

Сама Анна выдержала лишь две недели из своего обещавшего затянуться отпуска. На задания ее естественно никто не отпустил. Зато уготованную ей на будущее роль моего заместителя она приняла. Хоть и скрипя зубами. Работа в «Конторе» не могла заменить для нее быта наемника, к которому она привыкла, но, по словам самой Анны:

— Все лучше, чем сутками бесцельно валяться на диване.

А я, не упуская возможности, посмеивался над ее ставшими неуклюжими движениями, принципиально не поднимал предметы, которые она роняла, и с удовольствием издевался над ее новыми вкусовыми пристрастиями. В общем, вел себя по-обычному, как последняя сволочь. За что не раз получал по шее. Анна, прекрасно понимая, что я и пальцем ее не трону, не скупясь, отвешивала мне подзатыльники. Хотя она и раньше не стеснялась это делать.

Я, как и обещал, не вмешивался в ее решение. Но про себя, по-прежнему, его не особо одобрял. Наверное, потому что не понимал. Я ни разу не озвучивал этого вслух, но, похоже, Клинок научилась неплохо читать меня. Однажды она спокойно произнесла:

— Я, как уже говорила, не планировала обзаводиться потомством и с трудом представляю себя в роли матери. Но образ жизни жестокого и беспринципного наемника не мешает мне оставаться женщиной. А не многие женщины в наше время могут похвастаться тем, что растят детей от любимого человека, — после слов Анны я скривился, как от боли. Вся эта сентиментальность чересчур отдавала чем-то приторным. Не иначе гормоны стукнули Анне в голову. Марк предупреждал о подобном. — Я не жду от тебя ответных признаний или чего-то в этом роде, — успокоила меня Клинок. — Мне достаточно того, что ты неоднократно, рискуя своей шкурой, спасал мою задницу. По-моему, это куда важней, чем простые слова.

Стоило признать, во многом Анна оказалась права. Я никогда открыто не признаюсь в таком. Зато, несмотря на то, что когда-то обещал себе не ставить чувства выше разума, даже если Клинок предаст меня или приставит ствол к моей голове, с ней я никогда не смогу поступить так же, как с Мари. Наверное, это и называется любовь.

Так я продолжал жить дальше, играть роль непоколебимого начальника. Изредка позволяя себе слабость побыть просто наемником. А еще мне, кажется, удалось осознать, почему я остался, а не слинял, когда еще была такая возможность.

С детства я часто замечал, что не такой, как все. Я не понимал в чем причина. Иногда меня это напрягало. Я не сочувствовал жертвам катастроф, не снимал кошек с деревьев и не ввязывался в разборки, потому что знал, что не остановлюсь до последнего. Когда я усадил свой зад на своеобразный трон, до меня, наконец, дошло, что не нужно искать причину изъянам. Я научился воспринимать себя таким, какой я есть: жестоким, своевольным, хладнокровным. Словно по какому-то волшебному щелчку все встало на свои места. Просто я наемник, потомственный и в этом моя суть.

* * *

В один из обыденных дней в моей квартире раздался звонок. Злой, раздраженный и не выспавшийся, я побрел открывать дверь. На пороге стоял советник «Нимирского Союза» собственной персоной.

— И ты тут живешь? — вместо приветствия поинтересовался Андрид.

— Жил, — ответил я. — Сейчас, по большей степени, прячусь от своей беременной девушки, — саркастично пояснил я.

— У тебя есть беременная девушка?! — с ужасом воскликнул советник, входя в квартиру.

— У тебя, я слышал целая жена.

— Я к этому и стремился! — парировал Андрид. — Но ты! Ладно, девушка, это я еще могу понять, с кем не бывает. Но беременная! — воскликнул он и непонимающе уставился на меня. — От тебя, Снайпер, не ожидал!

— И на старуху бывает проруха, — развел руками я.

Андрид понимающе ухмыльнулся и с силой вдавил каблуком ботинка одну из выступающих плашек паркета. Доска со щелчком утонула, открывая встроенную в пол потайную дверцу.

— Выпить хочешь? — не удивляясь, предложил я, закрывая тайник.

— Не откажусь, — согласился советник.

Через несколько часов мы, изрядно подпитые, обсуждали минувшие дела.

— Одного не могу понять, на кой черт этим трем придуркам нужно было делать из тебя преемника? — заплетающимся языком спросил Андрид.

— Они жили по принципу «держи друзей близко, а врагов еще ближе», — пояснил я.

— И? — уточнил Андрид.

— Если вкратце, они считали, что мой отец успел вбить мне в голову, что я должен стать наемником, отомстить за него и разобрать этот гадюшник, именуемый «Конторой», по кирпичикам к чертовой бабушке, — принялся объяснять я. — Насколько я понимаю, они видели во мне достойного противника. Вот и придумали поставить меня своим преемником: так я находился практически под их круглосуточным наблюдением, если что — они могли вовремя от меня избавиться.

— По-моему, проще было от тебя избавиться, когда ты ходил на задания и ежесекундно рисковал своей жизнью, — заметил Андрид.

— Я тоже так считаю. Но что я, мелкая сошка, могу понимать в мыслях сильных мира сего! — усмехнулся в ответ я. — Я просто выполнял еще и функцию громоотвода. Пока они подготавливали меня к «коронации», Альянс на них не наседал.

— Но ты же мог не согласиться, — возмутился Андрид, — вроде не дурак, понимал, откуда ветер дует.

— Понимал, — согласился я, — Когда стал упорно отказываться, Рихард, рассказал нимирцам о том, что у Анадеуса Льяка имеется сын, о котором он не знал. Корорец. И наверняка именно он и прострелил папочке башку. Лука представил доказательство того, что Эльф присутствовал на Нимирции через день после убийства Льяка. Ваши в ответ, как благодарность, заказали Яна в «Конторе». А мне этот заказ подсунули, чтобы не рыпался, а то кому еще могут отдать. Мне пришлось согласиться, на что они и рассчитывали.

— Хорошо, я готов согласиться с такой логикой, но для меня остается непонятным, зачем нужно было заставлять тебя подписывать документ о вступлении в наследство? — поинтересовался советник.

— Для отвода глаз. Когда мне еще это наследство достанется, — ответил я. — Они планировали жить еще долго и счастливо. Чего мне явно не желали.

Советник сгреб со стола бутылку, сделал большой глоток и несколько минут молча обдумывал мои слова.

— Все равно не понимаю! — наконец, произнес он. — Зачем они тогда решили избавиться от этой твоей Анны?

— Они не хотели от нее избавляться. Их вполне устраивал вариант со стиранием Анне памяти. Но Таисая отказалась выполнять этот приказ. Менталист полагала, что вмешательство в голову беременной женщины ничем хорошим не кончится. Вот Рихард и сорвался на обеих. А масло в огонь подливал Лука, справедливо полагая, что моего терпения надолго не хватит, и не за горами тот момент, когда я снесу Маркусу и Рихарду головы; а на свой счет Лука был слишком самоуверен, считал, что уж он-то сможет вовремя меня уничтожить. Лука тайком хотел прибрать «Контору» в свое личное пользование и со временем передать бразды правления своему сыну…