Катя Саргаева - Полет на Плутон

— Посмотри на чашку, — сказал Гриша, — сбоку, с левой стороны ты увидишь небольшую впадину.

— Ага, вижу, что дальше?

— Прислони эту впадину к выступу на стенке той секции, что ты открыла.

Я послушно выполнила указание робота. Как только пазы сошлись этот выступ зашевелился, и из него вылез как бы зажим, он обхватил чашку сверху, и я убрала руку, теперь чашка висела самостоятельно.

— Какого объема тебе нужна чашка? — спросил Гриша.

— Пол-литровая была бы в самый раз.

— Задача ясна. Выполняю.

И тут что-то загудело и чашка начала раздуваться в размере, это продолжалось буквально десять секунд.

— Я могу изменить форму и цвет чашки, сделать это?

Я стояла с выпученными глазами, все мои слова застряли где-то в горле от увиденного. Я почувствовала себя полной дикаркой, которая впервые увидела электрическую лампочку. В это время Дима уже совал в волшебную секцию другую чашку, и тоже увеличивал ее.

— Можешь подписать чашку? — спросил Дима, — а то вдруг я перепутаю, и случайно возьму не свою.

— Да. Что мне написать на чашке?

— Напиши на одной Рита, а на другой Дима.

— Ага, значит твой член у меня во рту, или твой язык у меня между ног это ничего, а пить из одной чашки это уже фу и гадость? — с улыбкой спросила я, отойдя от первого шока.

— В слизистой и секрете половых органов и ротовой полости схожая микрофлора, хотя и живут разные бактерии, поэтому при оральном сексе высока вероятность заражения различными инфекциями, в том числе и инфекциями передающимися половым путем, — прокомментировал Гриша, в то время как на моей новой чашке начали появляться буквы составляющие мое имя.

— Я в курсе Григорий, я врач, так что не умничай.

— Я могу поддерживать беседу, как я делаю это сейчас, а могу отвечать лишь на вопросы и команды, для этого меня нужно перепрограммировать, вы можете сделать это самостоятельно, без чужой помощи.

— Тебя ведь можно просто прервать во время твоих комментариев? — спросил Дима.

— Да.

— Тогда пока оставим все как есть, ты для нас чудо техники, и пока не надоешь, можешь болтать сколько влезет. Да жучок?

— Пусть болтает.

— Дмитрий, здесь не может быть насекомых.

— Есть тут один, — сказал Дима с улыбкой обнимая мня, — так я называю Риту, так что запомни.

— Ладно, все это весело и интересно, но давайте лучше делом займемся, — сказала я, — Гриша, мне холодно, скажи, как можно включить обогреватель, или здесь другая система?

— Открой третий ящик слева.

Я последовала указаниям. Ящик был довольно большой, примерно мне по пояс. В нем лежали какие-то брусочки размером со спичечный коробок, на полке выше лежали металлические пластины.

— Это еще что за херня? — сказала я, взяв в руку один брусочек, он был практически невесомым, — Гриша, ты знаешь слово чертовщина?

— Знаю, а слово херня нет.

— Ну вот это синоним. Так что это за херня?

— Возьми один брусок и положи его на пластину, что лежат сверху.

Как только я это сделала брусочек начал сиять, он стал темно-красного цвета, и от него повеяло теплом.

— Охренеть! — сказала я, сжимая в руке теплый брусочек.

— Вероятно это слово вы часто используете, я могу также внести его и в свой лексикон, чтобы вам было максимально комфортно со мной общаться.

Дима засмеялся.

— Конечно вноси, через пару недель вообще будем по фене ботать!

— А это выражение я знаю. Ты предпочитаешь общаться на жаргоне?

— Дима прекрати, — со смехом сказала я, — потом постебешься над ним, давай сначала во всем разберемся. Гриша, эта херня уже становится горячей, скажи, я могу ее поставить куда-нибудь? Ничего не загорится, если я это сделаю?

— Эта херня называется термоблок. Оглядись, по периметру всей комнаты стоят специальные подставки черного цвета.

— Ага, я вижу, на подставку можно поставить, да?

— Да, эти подставки предназначены специально для термоблоков. Если вдруг термоблок сойдет с подставки, а вы не заметите, то я сообщу об этом. На подставке есть ручной регулятор температуры.

— А сколько их нужно чтобы было тепло, градусов двадцать пять?

— Два термоблока.

— И на какое время его хватает?

— Одного термоблока хватает на полгода. Вы имеете запас на все десять лет жизни здесь.

Я положила на металлическую пластину еще один термоблок и поставила его на подставку.

— Гриша, давай, рассказывай, что тут в остальных отсеках, — сказала я, открывая все дверцы подряд.

— Я рекомендовал бы заняться этим позже. На станции есть расписание, и через пять минут начинается обед.

— А где можно посмотреть это расписание?

— Оно весит на входной двери.

Я не заметила его сразу. На двери висел небольшой ящик, в нем было расписание работ различных отделов станции, карта самой станции, и самое главное — свод законов.

— Хорошо Гриша, спасибо за подсказку. Дима пошли мыть руки, наверное ванная там.

Слева от окна была дверь, за ней действительно оказался санузел. Он был небольшим, справа две раковины и унитаз, дальше стиральная машина, слева ванна, между ними огромное зеркало во всю стену. Я посмотрела на раковину, мыла не было, вообще ничего не было.

— Гриша, ты меня здесь слышишь?

— Да Рита, — послышался голос из динамика над дверью в ванной.

— Здесь есть мыло и полотенца?

— Прикоснись полной ладонью к зеркалу прямо по центру, и слегка нажми.

Первая моя мысль была о том, что на зеркале останется пятно от ладони, но я все же выполнила указание. Как только я коснулась зеркала, вся стена ушла вглубь и развернулась на сто восемьдесят градусов, теперь передо мной был огромный стеллаж со всякими шампунями, мылом, зубной пастой и прочим, а также полотенцами и махровыми халатами. Пока я мыла руки Дима не стесняясь моего присутствия справлял малую нужду.

— Ну вот тебе и семейная жизнь, — заметила я, — теперь и писать будем друг при друге.

— По статистике семейные пары, — начал было Гриша.

— Спасибо Гриша, — прервала я его комментарий, — сегодня я ничего не хочу знать о статистике семейных пар.

— Хорошо, замолкаю.

Когда зеркальная стена развернулась назад, я обратила внимание на само зеркало, следа ладони на нем не осталось, и я решила, что это тоже какая-то новая технология. Я не стала спрашивать об этом у Гриши, так как мне очень хотелось есть.

Пока мы были в ванной в комнате стало ощутимо теплее, и я даже разделась. Здесь нам разрешали не носить форму, и поэтому я осталась в своей обычной одежде — свитере и джинсах. Дима тоже снял с себя десять кофт и утепленный комбинезон, которые нас обязали одеть перед полетом.

— Ну что, пошли на обед жучок?

— Приятного аппетита, — послышался Гришин голос.

— Спасибо Гриша, — сказала я, и мы вышли в коридор.